Эта статья была опубликована в сборнике статей и материалов "А.С. Пушкин. 1837-1937", вышедшем в Саратовском областном издательстве в 1937 году. При всех знаках времени (противопоставлении "царского" прошлого социалиалистическому настоящему) это весьма информативный и познавательный текст.

Как менялся лингвокультурный идеал на протяжении XIX-ХХ и какова с ним ситуация в России в настоящее время. 

Историческая память представляет собой неотъемлемую часть культуры человеческого общества. Если индивидуальная память обеспечивает самоидентификацию человека, то историческая память, интерсубъектная по своей природе, является одним из важнейших структурных элементов групповой идентичности: семейно-родовой, этнической, конфессиональной, гражданской.

Из книги "Структурируя Квинотавра. Тератократия, дискус господства и семиозис власти в раннем Средневековье".

Полный текст книги доступен по ссылке>>> 

Когда современный мир говорит о свободе, которая, мол, является неотъемлемой характеристикой экоономического общества, речь идёт о свободе индивида, а не о свободе личности. А это – совершенно разные вещи. 

"Посмотри: он скучающе едет и скучающе смотрит.  А понимает ли он, что он — избранник! От одного этого с ума можно сойти. Избранник Мироздания! Вынули на секунду из небытия, и через секунду опять вечная тьма несуществования. На одну секундочку! Да ведь он вопить от радости должен, что живет! А ему скучно."

Современность алчет бессмертия. Вроде бы и правильно: тяга к бессмертию проистекает из знания душой своей бессмертной природы. Но человек современного мира, забывшего христианские корни, не желает того, что ему предназначено Богом; он хочет быть обязанным всем исключительно лишь себе. Путь к бессмертию через смерть и Страшный Суд кажется ему неподъёмным, и он придумал себе другое бессмертие, в котором то, что есть в этом падшем мире, продлевается без конца.

Это желание обессмертить актуальность, может быть, и не всегда проговариваемое, имеет далеко идущие культурные последствия. Одно из них – отношение к прошлому.

В жизни мы нередко говорим про кого-то: "Это личность!" или "Это сама индивидуальность!" Кто-то говорит: "Ну как же я могу назвать этого человека личностью, если он женщинам и пожилым людям место в общественном транспорте не уступает!".Но как часто мы задумываемся о том, что стоит за этими выражениями? Правильно ли мы вообще представляем то, о чем так легко рассуждаем? А есть ли в них разница? Осветить некоторые аспекты затронутой проблемы призвана данная статья. При чем упор сделан на западноевропейское Средневековье, что покажется, по мнению автора, наиболее интересным увлекающимся историей, философией и культурологией, а также всем любознательным читателям.

Самые живые, самые чуткие дети нашего века поражены болезнью, незнакомой телесным и духовным врачам. Эта болезнь - сродни душевным недугам и может быть названа "иронией". Ее проявления - приступы изнурительного смеха, который начинается с дьявольски-издевательской, провокаторской улыбки, кончается - буйством и кощунством.