Культурная политика и политические риски

В настоящей статье ставится цель рассмотреть векторы развертывания нового культурного проекта, связанного с инициативой формирования «Культурного альянса», организованного Маратом Гельманом и поддержанного Дмитрием Медведевым. Мы, прежде всего, хотим указать на социальные и политические угрозы, потенциально заложенные в обсуждаемом культурном проекте. В данной работе часто цитируются высказывания Марата Гельмана: не считая известного галериста особо значимым и влиятельным лицом, мы ссылаемся на его заявления и действия постольку, поскольку именно ему делегирована функция презентовать и озвучивать новую культурную политику.

Культурно-политический контекст

Одним из факторов реализации новых культурных инициатив становится сегодня широкое общественное недовольство, которое стало очевидным в связи со скандальной акцией участниц феминистской арт-группы Pussy Riot в Храме Христа Спасителя. В Краснодаре это недовольство уже собрало многотысячный митинг. По нашему убеждению, фиксируемое недовольство отнюдь не исчерпывается реакцией на «панк-молебен», который послужил лишь пусковым событием. Журналисты и аналитики почти единодушно связали данное «символическое высказывание» с рядом других высказываний (акциями арт-группы «Война»), а также с другими культурными агентами (с деятельностью Марата Гельмана). Народное недовольство является реакцией на целую символическую традицию, определенный дискурс, который, судя по всему, и будет продвигаться в рамках «Культурного альянса». Вызывая общественную реакцию, этот дискурс мобилизует, условно говоря, национально-фундаменталистские потенциалы в общественном сознании: на авансцену культурной борьбы выходят националисты, казачество, хоругвеносцы, которые выступили как защитники национальной культурной традиции. На этом примере мы видим, как сплетаются культурные и политические процессы.

Мы не хотим здесь давать оценку тем силам, которые участвуют в развернувшемся конфликте, но хотим обратить внимание на сам конфликт и его достаточно накаленный характер. Андрей Кураев уже в первые дни после панк-молебна высказал мнение, что акция «Богородица, Путина прогони!» была политически выгодна именно лидеру предвыборной гонки. Мы же хотим указать на то, что в перспективе такого рода акции работают на глубокую трансформацию политического поля, определенного рода поляризацию (либералы - национал-консерваторы) и смещение политической системы в «правую» (в каноническом понимании) сторону. В беседе с Максимом Шевченко Марат Гельман уже озвучил свои политическое прогнозы: по его мнению, в России начинается борьба между либерально-западнической «партией будущего» и консервативной «партией прошлого»; обратим внимание на то, что из политической картины изымаются и левые патриоты, и просвещенные националисты - политическое поле оказывается коренным образом переформатировано. В любом случае, сегодня (в свете описанных событий) масштабные культурные проекты не могут оставаться без экспертной оценки, поскольку затрагивают вопросы национального мира и политической стабильности.

Проект «Культурный альянс»

С 2008 года в Перми началась локальная «культурная революция». Губернатор Олег Чиркунов, политтехнолог Марат Гельман и министр культуры Пермского края (по совместительству театральный режиссер) Борис Мильграм начали реализацию нового проекта - создания на Урале культурного оазиса и Мекки современного искусства.

Прежде всего, был открыт музей современного искусства PERMM (бессмысленные удвоения - фирменная черта агентов новой культурной политики: Борис Мильграм переименовал Пермский академический театр драмы в «Театр-Театр»), на малой сцене некогда академического театра появился проект «Сцена Молот», руководитель которого Эдуард Бояков продвигает здесь «новую драму». Затем появился «Пермский центр развития дизайна», на улицах Перми стали появляться вызывающие недоумение арт-объекты (огромное надкушенное яблоко из кирпича, красные безголовые человечки, экспонат «Пермские ворота», выложенный из бревен в форме «табуретки» и др.). Кроме того, в Перми и крае проводились один за другим фестивали, хотя некоторые горожане возмущались вечным праздником, устроенном в не самом благополучном городе («Хромая лошадь», например, долго не забудется горожанам).

Подробный разбор затрат на данные проекты и их эффективности для развития культуры предложен в статье Лидии Сычевой (Пермская краевая газета «Звезда», № 31 (31899) от 2 марта 2012). Приведем лишь некоторые факты. Затраты на культуру в Пермском крае за последние годы выросли в несколько раз, достигнув 2,5 млрд рублей. Красные человечки обошлись городу в 423 тысячи рублей, за кирпичное яблоко пермяки заплатили 950 тысяч, «Пермские ворота» обошлись бюджету почти в 10 миллионов, фестиваль «Белые ночи» - 112 миллионов. При этом за время правления Чиркунова закрыто 273 клуба, 214 библиотек, ликвидировано 308 киноустановок. Более полная статистика, приведенная в статье Лидии Сычевой, поражает воображение.

В июне 2010 года президиум партии «Единая Россия» утвердил проект «Культурный альянс». По слухам, его разработчиками были Марат Гельман и Владислав Сурков. Проект предполагает экспорт пермской культурной революции на другие региональные центры. В «Альянс» вошли Тверь, Ижевск, Санкт-Петрбург, Ульяновск и др. В настоящее время Марат Гельман разрабатывает культурный проект для Краснодара, при этом губернатор Ткачев явно покровительствует политтехнологу. В Перми с приходом нового губернатора наследие новой культурной политики оказалось проблематизировано, однако о сворачивании революции и реставрации говорить пока рано. Заручившись поддержкой власти, «Культурный альянс» намерен реализовывать свои эксперименты.

Предварительный анализ

Новая культурная политика предполагает переформатирование культурного пространства ряда крупных провинциальных городов, превращение их в центры современной культуры («культурные столицы»). Открываются музеи современного искусства (преимущественно так называемого contemporary art), проводятся фестивали, запускаются издательские проекты, подвергается преобразованию городское пространство.

В чем могут быть претензии к «Культурному альянсу»? Конечно, не в том, что горожане знакомятся с современным искусством, что у художников появляются площадки для творческой самореализации, что организуются новые виды досуга. Так в чем же?

Общественное недовольство вызывает использование финансовых и символических капиталов, своего рода «культурная коррупция». Речь идет, прежде всего, о странном расходовании регионального бюджета. Даже если все обвинения чиновникам от культуры в нецелевом расходовании средств не имеют под собой оснований, остается вопрос о целевом расходовании: почему горожане не могут влиять на решения администрации? Почему нужно поддержать не библиотеки и маленькие театры, а музей современного искусства PERMM и Эдуарда Боякова с его «новой драмой», мягко говоря, не слишком любимой широкой театральной публикой? Почему огромные средства тратятся на неоднозначные арт-объекты и оплату фестивальных тусовок? Почему все это осуществляется за наш счет?

Речь идет также о превращении культурного пространства в приватизированную зону пиара самого Марата Гельмана, его сподвижников и клиентов-губернаторов. Пермская культурная революция не выдвинула новых имен, созданный ею информационный шум замкнулся на Олеге Чиркунове, Марате Гельмане и крупных губернских чиновниках. Такого рода пиар имеет исторические прецеденты (Меценат, Папа Сикст IV, Лоренцо Медичи и др.), сыгравшие, признаем, революционную роль в истории мировой культуры; однако сравните амбициозность художественных проектов, поддержанных некогда Ватиканом и флорентийской аристократией, с картонными, кирпичными, пластиковыми и бревенчатыми арт-объектами, которыми губернатор Чиркунов запомнится пермякам. На создаваемых площадках доминирует весьма специфическая (преимущественно столичная) публика, в то время как для популяризации региональных культурных достижений не делается почти ничего.

Тревоги вызывает также содержание культурной политики, осуществляемой новыми культуртрегерами, которая грозит стать политикой «культурной деструкции». Культурный альянс намерен создать на территории России 20-40 новых культурных столиц, жители которых примут полисную идентичность взамен национальной: «Могу сказать, что в ближайшее время патриотизм городской станет гораздо сильнее, чем патриотизм национальный и государственный. Условно говоря, "мы казанские" или "мы краснодарские" будет громче звучать нежели "мы русские". Потому что ты живешь в первую очередь не в стране, а в городе» (Марат Гельман, см.: http://www.yuga.ru/articles/culture/6262.html). Апеллируя к мировым культурным трендам, агенты новой культурной политики не только работают на идею конфедерации (которая, по оценкам ряда политологов, противоречит идее территориальной целостности России), но создают цепочку городов, входящих в зону влияния глобальной культуры (в цитированном интервью Гельман ссылается на Лас-Вегас, Нью-Йорк, Прагу и др.). Перед нами не только ослабление централизма, но и наступление глобализма. В этих полисных нишах распространяется «новая культура», содержание которой еще предстоит обсудить детально. Основываясь на пермских проектах Гельмана (см. его беседу с Максимом Шевченко на RUSSIA.RU), можно предположить, что эти полисы станут экспериментальными зонами чистой демократии, овладеть которыми «галерист» уже призвал ту «партию будущего», которая заявила о себе на Болотной и Сахарова (вряд ли речь идет о КПРФ или Удальцове - в период митинговой активности в Перми побывали Ксения Собчак, Леонид Парфенов, Виктор Шендерович, Владимир Рыжков).

В Перми фестивально-выставочный праздник, наполненный кощунственными играми и спектаклями с обсценной лексикой, длится круглый год. Если средневековый карнавал, выполняя функции своего рода «отдушины», ограничен в пространстве и времени, то пермский нескончаемый разгул современного искусства является отменой будних дней как таковых, вся жизнь на площадках и площадях становится тотально карнавализованной.

Сама «культура», задающая символическое пространство для нового политического проекта, также обладает спецификой. В городах Культурного альянса укрепляет свои позиции искусство, основывающееся на авангардной и поставангардной эстетической платформе. Это искусство осознает себя как сферу высказываний, свободную от доминирующих коммуникативных правил и социальных конвенций: действуя в особом арт-пространстве, оно взламывает рамки эстетики, знаковые системы, стереотипы мышления и общения. Искусство предстает как «иное культуры», как условная резервация коммуникативной свободы в океане обыденных коммуникаций. Такого рода поиски могут иметь два направления - к открытию новых культурных языков и к созданию антикультуры (отмене любых культурных конвенций: слому запретов, обессмысливанию символов, профанации сакрального). Существуя на базе авангардного опыта, contemporary art  идет либо по пути лаборатории новых форм, либо по пути парка «антиструктур». Ряд проектов Гельмана, по нашей оценке, тяготеют именно к последней стратегии - конструированию антикультурных сред. Важна здесь, однако, не частная оценка того или иного аналитика, эксперта, публициста, а восприятие общественности. В несколько утрированной и художественно заостренной форме рассказывает об этой экспансии антикультуры авторитетный в патриотической среде писатель и публицист Александр Проханов, посетивший Пермь в 2011 году:

«Тонкий лукавец, мастер непрерывных блефов, Марат Гельман сумел обольстить местную знать, и та отвалила ему огромные деньги, которые должны были пойти на исцеление слабомощных, на устроение детских приютов и школ, на зарплаты нищим учителям, хранителям библиотек и музеев. На эти деньги по всему городу были воздвигнуты странные сооружения: деревянные шалаши, матерчатые чумы, ловушки для диких животных. Пугающие, стоящие на площадях поленницы дров. Триумфальная арка из колючек и щепок. Рыхлый шар, один из тех, что толкают перед собой скарабеи. Загадочные знаки, символы, покрывшие стены домов, изгороди и брандмауэры.

Всевозможные уроды, задумчивые олигофрены, злобные горбуны... Среди этих наводнивших живой русский город символов и деревянные, выкрашенные в красный цвет человечки. Их грубо сколотили из тупых деревянных брусков. Безголовые, примитивные, ярко-красные, они поместились на кровлях домов. Сели, свесив ноги, на крышах административных зданий, расположились на городских газонах. ... Город оказался захваченным этими существами, производящими психоделическое воздействие.

От вида этих примитивных существ холодеет душа, мутится разум, цепенеет взгляд. Тихое безумие овладевает жителями города» («Подвиг пермских богов», Завтра, №26(919) от 29 июня 2011 года).

Итак, Культурный альянс распоряжается региональными бюджетами, ведет при этом политическую игру, создавая сеть полисов, где на почву «культурной революции» (когда публичные пространства карнавализуются и захватываются символами антикультуры, покинувшей галерейную резервацию) должна прибыть «партия будущего» с Болотной площади. «Культурную коррупцию» некоторые деятели альянса, похоже, готовы инвестировать в «культурную деструкцию», и наоборот.

И еще один важный момент. Политика Культурного альянса превращает культуру, призванную быть силой примирения и интеграции, в сферу острых символических и общественных конфликтов: нескончаемая череда скандалов, провокаций, публичных оскорблений - вот что сопровождало «культурную революцию» тихой Перми. Сам Марат Гельман (см. его записи и комментарии в блогах) нередко напрямую оскорбляет оппонентов, доходя до насмешек и откровенной брани. На наш взгляд, такое поведение непозволительно для человека, который презентуется как куратор и идеолог культурной политики в регионах.

Предложения

В условиях, когда Культурный альянс получил открытую поддержку представителей исполнительной власти (экс-президента РФ и губернаторского корпуса), мы можем рассчитывать только на гражданское противодействие развертываемой политике. Однако политический вектор такого противодействия приобретает определенный, право-консервативный, характер. В данном случае необходимо канализировать энергию общественного недовольства в русло широкого объединенного фронта, который заявит о своем твердом намерении отстаивать как национальную культурную традицию, так и неоавангардные тенденции, выступит за подлинное культурное многообразие. Попыткой организации такого движения и является «Культурный фронт», созданный активистами общественно-политического движения «Суть времени» для объединения всех противников культурной политики альянса на широкой (по большому счету, внеидеологической) платформе. В такой фронт должны вступать как граждане, недовольные «культурной коррупцией», так и силы, желающие противостоять «культурной деструкции». Широкий фронт должен работать по двум направлениям, относительно независимым, и решить ряд конкретных задач:

•1.     Необходимо отслеживать всю бюджетную историю Культурного альянса, требовать прозрачности этой политики и учета мнения горожан. Хотя результаты проведенного в Перми опроса (см.: Пермская краевая газета «Звезда», №137 (31851), 23 ноября 2011) не были учтены ни культуртрегерами, ни чиновниками, мы продолжаем надеяться на политическую мудрость провинциальной просвещенной бюрократии, у которой есть шанс наконец себя проявить. При этом нужно внятно заявить, что общественному мнению надлежит подчинить не волю художников, а решения чиновников - для художников в просвещенном обществе нужно добиваться лишь высшей свободы и соразмерной ей ответственности.

•2.     От проводников региональной политики граждане должны требовать именно культурного многообразия, гражданский протест должен отстаивать все альтернативные тенденции отечественной и мировой культуры (как консервативные, так и неоавангардные). «Новая драма» должна быть уравновешена популяризацией, например, психологического театра Сергея Жановача и Петра Фоменко; горожане должны иметь возможность познакомиться не только с «Синими носами», но и с творениями всемирно известного Гелия Коржева. Однако главная цель предлагаемой нами культурной политики - перенаправить бюджетные средства на сохранение культурного наследия, а не на поддержку текущей конъюнктуры, выработанной современными галеристами. В связи с этим экспертам и гражданским активистам необходимо искать и популяризировать альтернативные тенденции отечественной культуры, ответственность за выработку которых лежит, конечно, на галеристах, художниках, реставраторах. Необходимо вырабатывать стратегии «выравнивания» баланса национальной культуры.

•3.     В конце концов, при сохранении и наращивании неоднозначных процессов в культуре, мы рискуем столкнуться с эскалацией контркультур. Вероятно, в формировании позитивных, конструктивных форм контркультуры предстоит принять участие именно молодым политическим активистам, поэтому следует приветствовать сотрудничество образованных экспертов из гуманитарной среды и представителей среды художественной с любыми недеструктивными политическими движениями. Между прочим, движения деструктивные (например, скинхеды) уже имеют развитую контркультуру, отраженную в журналах, книгах, целых музыкальных направлениях. Таким образом, деятелям культуры необходимо влиять на процессы создания контркультур, медиатором такого влияния могут стать молодые политические активисты.

•4.     Необходимо вести мониторинг продвижения Культурным альянсом своей идеологии, тщательно собирать и обрабатывать информацию, давать ей многоплановую, плюралистичную интерпретацию и, что особенно важно, оперативно доносить результаты исследования до общественности - через дискуссионные площадки и развернутые аналитические статьи. Для этого необходима координация усилий всех интеллектуалов, не желающих остаться в стороне или быть задействованными в отработке доверенных Культурному альянсу финансовых и символических капиталов. В свою очередь, «Культурный фронт» должен всячески способствовать продвижению альтернативных экспертных идей.

От тактики к стратегии

Основными факторами противодействия «культурной коррупции» и «культурной деструкции» являются пробуждение общественного сознания и установление диалога между интеллигенцией и активистами. В результате, модель такого «Культурного фронта» (диалог интеллигенции с альтернативными политическими силами в условиях мобилизованного общественного сознания) может сработать не только на тактические (отражение атаки Гельмана), но и на стратегические цели: данная модель, возможно, позволит «реинкарнировать» национальную интеллигенцию, «окультурить» политическое пространство, заполнить смысловой вакуум, в котором оказалось гражданское общество в России. Пока эти задачи не решены, общественное сознание остается беспомощным против действий разного рода манипуляторов, а новые стратегии национального развития не могут быть даже предложены обществу.

Экспертный совет Всероссийского объединения «Культурный фронт»

ФЕДОТОВ Никита, философ, преподаватель Пермского краевого колледжа «Оникс»

РОГОТНЕВ Илья, к.филол.н., старший преподаватель кафедры русской литературы Пермского государственного национального исследовательского университета

ШАБАЛИНА Анастасия, кандидат культурологии, доцент Краснодарского университета культуры и искусств