Школа - чтобы смотреть кино?

29 июня 2012 г., выступая на круглом столе в Союзе кинематографистов России, проходящем с участием нового министра культуры Владимира Мединского и его заместителя Ивана Демидова, поставленного курировать кинематограф, председатель этого Союза Никита Михалков предложил ввести в школах новый предмет - «100 лучших фильмов». Круглый стол назывался «О развитии национального кинематографа». Введение подобного школьного курса, по мысли Н. Михалкова, должно способствовать развитию российского кино, – прежде всего, тем, что школьник будет научен воспринимать отечественные фильмы.

Логика тут следующая. Существует традиция отечественной кинематографии. Наше кино всегда сильно отличалось от западного. Однако засилье западных фильмов переформатировало нашего зрителя. Он разучился понимать свой кинематограф. В результате, багаж отечественной кинотрадиции сегодня остаётся невостребованным, а новые фильмы, снятые в её канонах, имеют плохую рыночную перспективу.

Таким образом, новый курс одним выстрелом убивает сразу нескольких «зайцев». Дети приобщаются к лучшим образцам отечественного кино. Российское кинопроизводство получает подготовленного зрителя (т.е. гарантируется определённый уровень спроса). А поскольку это кино будет сделано в отечественной традиции, оно будет иметь здоровое духовное основание, т.е. на выходе мы получаем некоторый общекультурный эффект. Министр культуры в целом поддержал идею. У него лишь возник вопрос, кто будет отбирать фильмы для курса и по каким критериям. Впрочем, вопрос этот можно считать риторическим, так как министр уже озвучил поручение департаменту кинематографии заняться подготовкой списка из ста лучших фильмов.

Машина запущена, процесс пошёл. Однако стоит задуматься и об опасностях, которые сулит введение подобного предмета. Уроки отечественного кино хорошо укладываются в общий сдвиг, имеющий место в нашем школьном образовании. Присутствие точных дисциплин сокращается: уже исчезли астрономия и черчение, по остальным дисциплинам этого блока сокращены часы. Блок гуманитарных дисциплин всё более приобретает хаотичный характер. Информация преподается без единого основания. Разрозненные данные не столько образуют человека, сколько создают видимость эрудиции. В результате образование перестаёт выполнять свою основную функцию и способствует становлению «клипового сознания» у современного школьника.

На фоне этого школьникам (предполагается, что это будут ученики 6-7 классов) предлагается в рамках блока основных дисциплин смотреть (и, конечно, разбирать) некие фильмы. Михалков специально подчеркнул, что желательно курс кино сделать основным, а не факультативным.

Давайте посчитаем. 100 фильмов за два года. Год – это 34 учебных недели. Получается 1,5 фильма в неделю. Если фильмы не только смотреть, но и обсуждать, нужно 3, а то и 4 часа в неделю. Откуда они возьмутся? Пусть даже не за счет литературы, но сравним: литература сегодня – это всего два часа в неделю!

Вводя подобный курс в школьную программу, мы получаем критический перекос в пользу визуального восприятия. Уже сегодня школьники многие художественные произведения знают не по книгам, а по фильмам. В тех случаях, когда по книге снят фильм, сначала обычно смотрится фильм, а книга читается потом, да и то – не всегда. Часто на уроках литературы в качестве вспомогательного учебного материала используется фрагменты фильмов. Умение чувствовать и слышать слово всё более теряется, и уроки кино способны только усугубить этот процесс.

Говорят, что главная задача курса литературы, привить любовь к книге. Вроде бы, можно построить аналогию: курс «100 лучших фильмов» может привить вкус к хорошему кино. Однако если копнуть глубже, обнаружится разница.

В отличие от слова, кино, воздействуя на нас аудивизуально, воспринимается, скорее, с помощью эмоций, а не разумом. Слово учит думать, кино заставляет переживать. Литература развивает личность, стимулирует человека изменять окружающий мир и себя самого. Кинематограф же, возбуждая нашу эмоциональную способность, тормозит рациональное развитие. Он возвращает нам детство, это одна из причин, почему мы так любим кино. Но если детство ещё не преодолено, чрезмерное увлечение кинематографом, консервирует инфантилизм. Эмоциональный человек – это всегда легкая добыча манипуляции. И тут уже не важно, что послужило питательной средой гипертрофированной эмоциональности. Качество материала не имеет значения, важен преимущественно эмоциональный характер реакции.

Стоит также сказать, что эмоциональный стресс, которым, без сомнения, является просмотр фильма, помещенный в обычное учебное расписание, способен сломать весь учебный процесс. Дети будут перевозбуждены, настроиться на обычное обучение им будет трудно.

По сути, просмотр фильма – это типичный досуг. В школе же – по крайней мере, так было принято считать до последнего времени, дети должны заниматься совсем другой деятельностью – познавательной. Познание – это труд, который даётся порой совсем нелегко. Просмотр фильма труда не требует. И именно подобное времяпрепровождение окажется легализовано школой, санкционировано её высоким статусом. Это приведет к ценностной девальвации нормального обучения. На фоне фильмов оно будет казаться скучным, вызывающим трудности, а потому – ненужным. Если мы хотим задать детям правильные жизненные ориентиры, мы не должны допускать равноположенности труда и досуга.

Если опять вернуться к параллели с литературой, то ведь уроки литературы строятся не на прочтении книг, а на работе с прочитанным текстом. Курс литературы отталкивается от книги и учит сопоставлять книгу и реальную жизнь. То, что может быть досугом (чтение), вынесено за пределы урока.

Подведём итоги. Выгоды от введения нового школьного предмета понятны, но они малозначимы. Если дети не смотрят хорошее, доброе кино, то это, скорее, вопрос общего устроения культуры и их воспитания, а не количества просмотренных фильмов. Не привычка решает дело, а духовный труд. Духовный труд по силам лишь развитой личности, способной к анализу ситуации и определению собственной меры ответственности за происходящее. Подобная личность взращивается словом, мотивирующим движение изнутри, а не кинематографом, предлагающим уже готовые рецепты восприятия. Поэтому от введения предмета, предполагающего просмотр художественных фильмов в рамках учебного процесса, следует ждать, скорее негативных, чем позитивных последствий.