Астахов ратует за ювенальное ведомство. Президент охолаживает.

15 марта 2013 года прошла рабочая встречаПрезидента РФ В.В. Путина с Уполномоченным при Президенте по правам ребёнка Павлом Астаховым.

Несколько реплик Астахова вызывают серьёзную тревогу. П. Астахов сделал акцент на росте социального сиротства. Из контекста беседы следует вполне конкретное содержание данного понятия: это те дети, которые находятся в детских домах при живых родителях. Астахов сравнивает цифры 2007 и 2012 года. В 2007 году социальные сироты составляли 72% насельников детских домов, в 2012 году – почти 84%. Цифры лукавы. Почему за отправную точку взят именно 2007 год, а не 2009, когда Астахов вступил в должность? Не для того ли, чтобы получить более броскую картину? Далее, Астахов сам же говорит, что количество сирот сокращается. Вероятно, именно поэтому использован относительный показатель, иначе бы ни о каком росте не пришлось бы говорить.

Понятно, что детей при живых родителях, усыновляют менее охотно, чем реальных сирот. Чего уж удивляться, что по мере сокращения общего количества сирот их доля растет…

Астахов подчеркнул, что ему удалось переломить тенденцию увеличения количества изъятий детей из семьи. Но конкретных цифр не сказал. Количество изъятий росло с 2005 года. В 2009 году Астахов стал уполномоченным по правам ребёнка. Но не сразу же тенденция изменилась? Когда она изменилась? Если только в 2012 году, тогда увеличение процента «социальных сирот» в детских домах могло быть связано и с ростом изъятий.

Акцент на социальном сиротстве, таким образом, сделан намеренно, чтобы тема звучала в публичном пространстве. Вероятно, это - очередная артподготовка для дальнейшей ювенальной атаки. Направление атаки понятно – это «раннее предупреждение», то есть социальный патронат, установление контроля над семьей.

И в этой связи – самый опасный момент, озвученный Астаховым (цитата):

«П. Астахов: Ещё одно системное предложение связано с тем, что очень много в последнее время говорится, и у нас в России есть свой позитивный опыт создания какого-либо единого органа или единого ведомства. Безусловно, сейчас, конечно, говорить о создании министерства по делам семьи и детей очень сложно, это всё понятно. Но в нашем окружении в Европе везде такие министерства созданы в последние пять лет. У нас есть регионы, где созданы такие региональные министерства: это Бурятия, Тыва, Калужская область – рядом с Москвой, Брянская. И в принципе в последние два-три года они показывают позитивную работу.

Есть предложение создать, чтобы попробовать, как это можно систематизировать и объединить усилия всех 19 федеральных ведомств, которые у нас сегодня отвечают за детей так или иначе. Можно было бы предложить создать либо Президентский совет по делам семьи и детей, либо межведомственную комиссию. Но межведомственная комиссия у нас была уже, два года я её возглавлял, в принципе мы всё равно пришли к тому, что единый орган необходим. Сегодня получается, что Уполномоченный подменяет собой эту работу, это, конечно, очень сложно. Поэтому и идёт такая волна критики, что сегодня я должен отвечать за всё: и за недоработки Минздрава, Минобра, прокуратуры. Я готов брать на себя это, но…»

Астахов предлагает создать ювенальное ведомство. С отсылкой к европейскому опыту. Тот же Астахов ранее перечислял Францию, Германию, Норвегию… России подобная организация сферы детства совсем не нужна.

Утешает только ответ Президента.

«В.ПУТИН: То, что мы должны совершенствовать инструменты этой работы, это очевидно. Вопрос, как это сделать: нужно ли создавать дополнительные бюрократические структуры или не нужно – вот это нужно обсудить, конечно. И с общественностью обсудить, и в профессиональном сообществе.»

При том, что остальные инициативы Астахова были встречено явно положительно, этот ответ, скорее, надо интерпретировать как отказ. По крайней мере, Путин четко сказал, что тишком подобное решение приниматься не будет. А общественность должна в очередной раз выступить против.