"Паническая" статья

Как жить в условиях наступающих неогуманизмаи неототалитаризма

Россия ратифицировала Конвенцию Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений. Теперь в соответствии с этой Конвенцией нашим детям будут рассказывать, что такое сексуальное насилие и вкаких видах оно бывает, что им является, а что нет. Так или иначе, будет внедряться половое воспитание (или сексуальное просвещение – кому как больше нравится).

Также можно ожидать, что будут введены основные элементы ювенальной юстиции. Не важно, каким законом это будет оформлено, но фронтальный сбор данных о семьях будет всё же организован и, скорее всего, в кратчайшие сроки. Потребуется ещё какое-то время, и большинство родителей станет сверять каждое своё действие с правилами, предписывающими обеспечивать интересы ребенка так, как это в настоящий момент понимает государственная власть. Гарантий, что понятие интересов ребенка не будет однажды дополнено, скажем, сексуальными правами или ещё какой-нибудь откровенной гадостью, у нас нет.

Мы вступаем в мир неогуманизма и неототалитаризма. Мало-помалу он наползает на нас всей своей мощью, и воспрепятствовать его вкрадчивой агрессии мы не можем, сегодня у нас на то нет организованных социальных сил.

За подобную констатацию меня могут назвать паникером. Но я не паникую и не считаю данную статью панической, потому и взял это слово в кавычки.

Существует два возможных подхода к теме. Согласно первому, широко распространённому у нас подходу агрессия «нового мира» должна быть отражена, а потому будет отражена несмотря ни на что. Вот-вот мы соберем силы для отпора, откуда-нибудь возникнет вождь, который возглавит национальное сопротивление, и народ, идя за ним,  отринет все культурные и экономические соблазны, с которыми пока ещё нам приходится жить бок о бок и как-то мириться. Сегодня мы миримся, а завтра – сбросим это инокультурное иго.

Второй подход я озвучил чуть выше: реальность такова, что все базовые элементы «нового мира» будут построены и в России. Это не означает, что пришествие «нового мира» надо приветствовать. Приветствовать его нельзя, если мы хотим остаться людьми, а паче - сохранить своё православное, истинное Христианство. Но нам необходимо выработать тактику, соответствующую этим новым условиям.

Если мы сравним два этих подхода по эффективности, то увидим, что второй выигрывает. Первый подход позволяет бороться не в полную силу, ведь рано или поздно мы всё равно должны победить. Если я сегодня не буду выкладываться полностью, то это, может быть, немного отсрочит победу, но всё равно не помешает ей состояться. Вера в то, что найдется кто-то, кто возьмёт ответственность и самый тяжелый труд на себя, избавив тем самым от этого остальных, позволяет смотреть на ситуацию немного со стороны, критически оценивая действия участников сопротивления. Мы легко отстраиваемся друг от друга, не дорожа возможностью действовать сообща, так как ждём более правильного, идеального варианта действий, который обеспечит наш будущий вождь. Есть такая поговорка: «лучшее – враг хорошего». Вот и мы, ожидая лучшего, упускаем те возможности, которыми до сих пор обладали.

Наконец, упорно считая, что враг нас победить не может, мы оказываемся совершенно неготовыми к изменившейся обстановке. Что делать, как себя вести, мы не знаем. Мы привыкли к тому, чтобы вопросы решались в публичном пространстве, но наши вопросы так решаться не будут. «Новый мир» придёт без публичных дискуссий, он окажется логическим продолжением нашего сегодняшнего дня, и очень трудно будет заметить, где кончается сегодня и начинается это печальное завтра… О том, что мы уже «там» мы узнаем постфактум, да и то – спустя какое-то, довольно значительное время.

Если же руководствоваться вторым подходом, то наше восприятие ситуации будет более зрелым. Мы понимаем, что надеяться на кого-то другого больше не приходится. Мир сам собой лучше не станет. Процессы трансформации нашей реальности уже идут и будут только нарастать. И если мы не будем воспринимать их серьёзно и  станем экономить энергию, затрачиваемую нами на обработку вызовов «нового мира», то он нас легко и быстро переварит, и, прежде всего, это коснётся наших детей. Мы должны понимать, что ничто другое не имеет столь высокой значимости, как эти вызовы, и от того, сможем мы с ними справиться или нет, зависит наше личное завтра.

Я уверен, что такой подход, на самом деле, только и может дать нам надежду. Он способен мобилизовать каждого из нас на личное сопротивление, а это уже – тот базовый энергетический уровень, из которого может быть почерпнута энергия и на какое-то общее, социальное действие.  Пока же мы не выкладываемся, стараемся обойтись «малой кровью», и наступающий враг не замечает нашего сопротивления. Он легко нас обходит и обманывает, поскольку мы даём себя обмануть. Мы всё ждём победы, мы всё ждём, что горизонт развиднеется, и легко расслабляемся, когда стрелка барометра вроде бы начинает сдвигаться в сторону «ясно». Но каждый раз победа оказывается иллюзорной. Действительно же победить мы сможем только тогда, когда не будем ждать облегчения, когда настроимся сопротивляться до конца – до своего конца, что бы ни случилось, сколько бы ни осталось сопротивляющихся, не дорожа ни своим комфортом, ни своими доходами,  ни всеми теми игрушками, в которые будет дозволено заниматься в новой реальности. Иначе говоря – если мы решим стоять насмерть, но не сдать ни своей души, ни душ наших детей. Только не дорожа жизнью, можно отстоять её для своего ребенка, своего народа (а если Бог даст – и для себя лично), а цепляясь за привычный быт, его не сохранить, - всё равно попадешь в неототалитарное рабство. Поэтому надо забыть, что может быть лучше, и исходить из того, что культурное пространство оккупировано нашим врагом.

Как же выстроить оборону в условиях тотальной оккупации? Тут можно наметить следующие направления действий.

1. Отношения с детьми

Суть ювенальной идеологии состоит во вбивании клиньев между родителями и ребенком. Но такой клин можно вбить, только если изначально уже есть какая-то трещина. Семья становится уязвимой, если утрачивается контакт между родителями и детьми. Когда ребенок по какой-либо причине перестаёт видеть в родителях главных советчиков по всем вопросам своего бытия, он легко попадает под влияние сторонних лиц, поскольку у него по-прежнему сохраняется потребность в авторитетных взрослых. Даже больше того, он может специально вести себя так, чтобы больнее уязвить родителей, как не оправдавших его доверие.

Поэтому очень важно сохранять любовь и уважение своих детей. В «новом мире», где со всех сторон душа ребёнка будет подвергаться опасности, от того, насколько родители смогут плотно вести ребенка по жизни, зависит, станет он нравственной личностью или же нет. Пожалуй, важнее этой задачи и нет ничего. И переложить эту ответственность родителю попросту не на кого, поскольку сегодня в обществе практически полностью отсутствует нравственная среда, в которую раньше можно было безбоязненно отпустить ребёнка.  

Если наши дети будут нас любить и к нам тянуться, ювенальной юстиции к ним подступиться будет гораздо сложнее. Это не означает, что ребёнку надо во всём потакать. Воспитание это, прежде всего, культура ограничений. Но дети не должны нас бояться. Мы не должны жить в своём отдельном мире, оставляя детей в своём. Чем больше времени мы будем уделять детям, тем прочнее будет наша духовная связь. Интересы детей должны стать значимой частью интересов родителей. Если мы хотим отбиться от новой реальности, неизбежны сдвиги в суточном календаре: на детей должно тратиться заметно больше времени. Иначе в новой реальности нам их не сохранить.

При наличии доверии со стороны ребёнка, его можно начинать готовить к жизни в условиях «нового мира» уже лет с 5-ти. Удобным подспорьем здесь могут быть сказки, которые мы и так читаем ребёнку. «Красная шапочка» поможет объяснить, что ребёнку не следует рассказывать подробности из жизни семьи случайно встретившемуся взрослому. «Волк и семеро козлят» окажется яркой иллюстрацией к запрету открывать дверь квартиры. Сцена из «Трех поросят», в которой волк одевает овечью шкуру, подскажет, что зло может нас обмануть, прикрываясь маской добра, и не стоит слушать советов посторонних доброжелателей. «Гуси-лебеди» станут напоминанием, что родительскими наставлениями пренебрегать нельзя, иначе можно оказаться далеко от родного дома.

Детям постарше надо будет объяснить, как устроена механика ювенальной юстиции. Обучить их заполнять опросные листы и отвечать на вопросы психологов так, чтобы не привлекать к семье излишнего внимания. Они должны знать, что этих же правил следует придерживаться, например, при составлении текстов на уроках иностранного языка по теме «семья». К телефонам доверия они должны относиться как ядовитой змее, а обо всех нововведениях в школе немедленно сообщать родителям. Также хорошо бы, чтобы дети привыкли рассказывать родителям о том, как они провели день, обо всех своих встречах и разговорах с другими взрослыми.

2. Взаимопомощь

Каждый, кому нужна помощь, является потенциальной жертвой новой реальности. Если мы не будем оказывать другим эту помощь, мы увидим, как «новый мир» подминает их под себя. Ценность нашего участия стремительно возрастает, поскольку участие в этом мире становится всё более дефицитным.

Мы должны изменить наш базовый поведенческий стереотип. Сегодня основное правило взаимопомощи – помоги другому в той мере, в которой он может помочь тебе. Мы прикидываем, чем нам человек может быть полезен. Чем больше его потенциальная полезность, тем больше наша готовность ему помочь. Но подобная стратегия – уже продукт «нового мира». Она удобна ему, поскольку работает на снижение взаимной поддержки в обществе. В результате люди помогают друг другу меньше, чем могли бы помочь. И с течением времени уровень взаимоподдержки проваливается всё ниже. Распад социальности налицо.

Помогать другому надо, не оглядываясь ни на его статус, ни на его возможности. Необходимо восстанавливать культуру взаимопомощи. Многие просто разучились помогать; они не знают, как это делать – чем можно помочь, как предложить помощь, - боятся, что предложение помощи вызовет лишь негатив. Инициаторов бескорыстного действия крайне мало. Сегодня таковыми могут быть только люди, очень сильные духом. Но стоит сдвинуть ситуацию в противоположную сторону, и мы увидим, как инициаторами будут становиться всё большее количество людей.

Делая других предметом своей заботы, мы тем самым будем вовлекать их в зону нормального человеческого общения (взаимодействия), свободную от неогуманистических и неототалитарных технологий, способствуя тем самым восстановлению классической социальности. Чем больше будет таких зон, тем сложнее «новому миру» будет к нам подступиться. Мы будем потихоньку отодвигать его границы от нашей повседневной реальности.

Это особенно важно, когда дело касается детей. Чем плотнее мы будем организовывать жизнь детей, основываясь на том, что восходит к нравственным, классическим ценностям, чем больше детей нам удастся охватить нашей инициативой, тем больше число потенциальных жертв мы вырвем из когтей «нового мира». Дети интуитивно чувствуют, что является добром, и тянутся к нему. У них лишь не достаёт силы воли, чтобы самостоятельно держаться только добра. Они также постоянно выверяют своё поведение по нам, взрослым. Поэтому если мы им предложим альтернативное проведение досуга (да и не только досуга) – не формальное, для галочки, а такое, которое будет интересно и нам тоже; если мы их сумеем зажечь собственным деланием, то они придут к нам, оставив «новый мир» ни с чем.

Тем более это становится актуально ввиду возможного запрета оставлять детей до 12-ти лет без присмотра. В отсутствие взаимноподдержки многие родители просто окажутся не способными обеспечить выполнение данного требования. А коллективная организация бытия представляет собой действительно хороший выход.

Стоит приветствовать возникновение различных родительских и семейных клубов, семейных организаций и т.п. А также любую культурную деятельность в рамках классической традиции и христианских нравственных ценностей.

3. Отношения со школой

Школе сегодня доверять нельзя. Отдельные учителя могут быть замечательными, но государственная общеобразовательная школа – это часть системы, которая вынуждена подчиняться заданным правилам. Если в системе есть установка на сбор информации о семье, школа так или иначе будет собирать информацию. С учителей её будут спрашивать, включая предоставление данных в оценку их профессионального соответствия. Если вдруг школе предпишут начать сексуальное просвещение, она никуда не денется – начнёт. При этом в школе всегда остаются возможности и для проявления собственной инициативы учителя, а эта инициатива также может весьма специфической.

Поэтому родителям необходимо всегда быть в курсе того, что происходит в школе. Обязательно надо интересоваться содержанием учебных курсов, темами классных часов, дополнительных занятий, сценариями школьных праздников. В школу могут проникать распространители печатной продукции, товаров для детей, представители секций и т.д. Надо знать, что они дают детям в руки, что оставляют школе для коллективного употребления.

В случае появления чего-либо сомнительного, необходимо настаивать на удалении этого из школы. При коллективной жалобе шансы на решение проблемы достаточно велики. Если действовать в одиночку, выгнать зло из школы, может быть, и не получится, но от посещения сомнительных занятий можно отказаться и в индивидуальном порядке. Обычно откровенная дрянь пролезает не в обязательной, а в факультативной части учебной программы, поэтому отказ от неё не приводит к серьёзному противостоянию с администрацией школы.

Целесообразно входить в родительские комитеты – класса и школы. Это даёт возможность некоторым образом регулировать процесс и повышает информированность о возможных угрозах.

Про запас неплохо иметь вариант отступления – в виде негосударственного учреждения, в которое можно перевести ребёнка. Это – на крайний случай. Потому как если государственная школа будет «новым миром» полностью освоена, они доберутся и до частных (в том числе и православных) школ. Инструментарий для этого уже есть. Образовательные стандарты касаются всех. Если школа хочет давать диплом государственного образца, она вынуждена следовать заданным правилам. Так что по возможности следует организовывать сопротивление на уровне обычной школы. Это затормозит наступление «нового мира».

4. Воцерковление

Чем тверже наша православная вера, тем меньше мы поддаёмся влиянию «нового мира».

Всё, о чём говорилось выше, - и единение с детьми, и сотрудничество с другими родителями, и участие в образовательном процессе, - будет даваться гораздо проще, если мы будем действовать по-христиански – не поступаясь истиной и с любовью к людям. Церковь даст нам надёжный мировоззренческий базис. Она будет питать нас духовной силой. В Церкви мы можем найти единомышленников.

В конце концов, именно Церковь, являя на земле силу Божию, противостоит инициатору нового миропорядка, исконному врагу человечества.

Однако не следует забывать, что мы не можем спрятаться от мира в церковной ограде. Даже если мы не интересуемся миром, мир будет интересоваться нами. Законы обязательны для всех. Полномочия властных институтов простираются и на членов Церкви. Да и наша жизнь у многих в значительной степени протекает в миру.

А это означает, что именно там, за церковной оградой мы и должны противостать наступающей новой реальности. Получив от матери Церкви духовный огонь, мы должны переплавить в нём наше деградирующее общество, обрести качественно иную социальность, препятствующую греху и помогающую добродетели. За личным духовным выживанием неизбежно следует социальное делание. Научимся бороться с «новым миром» на личном уровне, сможем перейти в контратаку и на социальном. Как это сделать – тема для отдельного разговора.

Завершая же эту статью, ещё раз хотел бы сказать: не надо прикидывать, получится у нас или не получится, победим ли мы или нет. Может, и не получиться. Может быть, мы живём в действительно последние времена. Но поддаваться новому миру всё равно нельзя. Или духовное сопротивление – или духовная смерть. Пора браться за свой крест. Как бы он ни был тяжел, какой бы тяжелой ни станет наша участь в ближайшем будущем, спастись мы можем только, решившись пойти этим путём. Пребывание в аморфном покое отныне приравнивается к духовной смерти.