Феномен творчества Виктора Цоя

Размышления о кризисе национального самосознания. (Краткий философский очерк)

«Когда взираю я на небеса Твои… то что есть человек,
Что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? Не много Ты умалил его пред Ангелами:
славою и честью увенчал его» (Псалтырь 8:4-6).

«Здесь непонятно, где Лицо, а где рыло.
И кому, и зачем здесь петь?…
И мне не нравится то, что здесь было.
И мне не нравится то, что здесь есть»
(В. Цой, с. 356, 2003).

Покажите мне – что и для чего вы любите и почитаете, что можете сказать Вечного о человеке и для чего вы выражаете свою любовь? И если вы сможете это сказать, то, возможно, ещё есть шанс окончательно не утратить в сердце образ Божий.

Прежде, чем вопрошать «кто есть мы?», поставь вопрос самому себе «кто «я»? Почему и для чего я, здесь и сейчас, существую? Почему и для чего я люблю то, что во мне сокровенно и что мне более всего любимо в жизни? Почему и для чего я творю?». И тогда я скажу – кто ты есть. Но хочешь ли и сможешь ли ты, человек, показать и выразить своё потаённоё нутро, и не убояться того, каков ты есть? «Жизнь, зачем ты мне дана?» А.С. Пушкин.

Кто может вопрошать так, как вопрошали: Г. Сковорода, А.С. Пушкин, Ф.М. Достоевский, Л. Толстой, В. Цой? Вопрошать и выразить самое сокровенное и потаённое любящего сердца, кто хочет и кто сможет? Скажут: ты говоришь о титанах мысли, а что ты хочешь от простого и обычного человека? Того же, что есть в каждом: выразить сокровенное чувство потаённого сердца! Скажут: а возможно ли это обычным людям, ты не представляешь: что творится у них внутри? Я верю в человека, верю в потаённое сердце его, в котором ещё искрится огонь любящего сердца и в котором ещё жив образ Божий, а потому и пишу для человека, взываю к нему? Скажут: ну-ну, тогда в путь, иди и говори, и смотри, что увидишь?

«Твоим огнём душа палима,
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе серафима
В священном ужасе поэт» А.С. Пушкин.

«Я не вижу здесь их, я не вижу здесь нас.
Я искал здесь Вино, а нашёл третий глаз.
Мои руки из дуба, голова из свинца.
Я не знаю, смогу ли допеть до конца» В.Р. Цой.

Говорить про феномен Виктора Цоя именно сейчас не просто необходимо, а есть задача национального самосознания, как это сказали: Ф.М. Достоевский и С.Л. Франк про феномен А.С. Пушкина. И к тому есть простая при-чина и простой пример, как: посмотрите, как общество видит и что думает о гениях Отечества и Вы поймёте каково духовное содержание самого общества и каковы его духовные болезни, язвы? Прислушивается ли общество к тем, кто к нему взывает?

«Мама, мы все тяжело больны.
Мама, я знаю, мы все сошли с ума» (В. Цой, с. 336, 2003).

И это не просто диагноз российского общества конца 20-го века, ибо болезнь ещё более углубилась и пустила вглубь свои корни. Какова эта болезнь и как возможно нам найти излечение? Для чего нам понимание того, что сами обязаны найти в себе силы вытащить себя из «болота» суеверия и неверия, как в человека, так и в Бога? Способны ли мы увидеть проблему самих себя? И…

«Постой! Не уходи! ...
…Мы ждали завтрашний день,
Каждый день ждали завтрашний день.
Мы прячем глаза за шторами век» (В. Цой, с. 200, 2003). 

«Что тебе нужно? Выбирай!» (В. Цой, с. 200, 2003).

Какова глубина проблемы? Каковы пределы сомнения? Какова тьма? И…

«Если есть тьма, должен быть Свет» (В. Цой, с. 342, 2003).

Интернет – это удивительная штука, что придумал и сотворил человек, но я не вижу и не слышу самого человека и его мысли в «море» шума многоголосия всемирной паутины. И сможет ли человек самостоятельно выбраться из «сети» того чудовища «паука», которого сам же и сотворил? Где тот человек, чрез зеркало которого мы сами всматриваемся в себя, и каково зеркало нас самих, чрез которое мы искажаем образ человека? Каково наше зеркало сознания и подсознания, и каков образ человека, что мы творим в зеркале самого себя? Каков феномен В. Цоя и ка-ковы лики его отображаются чрез зеркало российского общества? И каково духовное зеркало российского общества, отражающееся сквозь феномен творчества Вик-тора Цоя?

Странно: так много сказано о «жизни-биографии» и о внешнем творчестве В. Цоя, но почти ничего, за редким исключением, не сказано про духовное содержание творчества и личности Поэта. Многие выражают свою внешнюю любовь и внешнее отношение к поэту, как: нравится и не нравится, здорово или не очень, но лишь, как редкое исключение, есть статьи, в которых автор самостоятельно выражает свои мысли и свои чувства, независимо оттого, что говорят другие. Но бывает, что чтобы понять из глубины себя, свои чувства, нужно научиться вслушиваться в себя и читать и вслушиваться в текст и в контекст других. Так что же говорят другие?

Так в Интернете мной найдено лишь несколько статей, хотя, возможно их и больше, про феномен творчества и личность В. Цоя:

1) Интересна статья священника Феодора Людоговского «Окна и звёзды В. Цоя», в которой автор анализирует творчество поэта, исходя из символики русской поэзии.

2) А. Панычик «Загадка по имени В. Цой» – эта статья интересна и необходима, как самостоятельный философский взгляд на творчество и образ В. Цоя, взгляд, как задача всем тем, кто старается профанировать и опошлить понимание творчества поэта.

3) Полина «Философия В. Цоя», статья интересна своим видением и пониманием творчества поэта, как глубокого и философского вопрошателя экзистенции современности.

4) В статье Д. Коледина «В. Цой и метафизика», автор раскрывает творчество поэта, в котором отражены философские глубины бытия человека, как его предстояние в существующем и вопрошание к существующему.

5) В книге, «В. Цой. Стихи. Документы. Воспоминания» авторов М. Цой и А. Житинского (1991), есть много интересных статей, в которых отражены черты образа творчества и личности В. Цоя. Но это лишь фрагментарные и отрывочные очерки «портрета» поэта, в которых всё же нет цельного видения феномена В. Цоя и в которых нет философской рефлексии, «феноменологической редукции», как осознание значения феномена поэта, даже просто в определённом историческом отрезке времени, я уже не говорю о нечто большем.

6) И самый скандальный автор книги «По следам пророка света» З. Кадиков, который написал книгу, как противостоящее, в своём роде, всему тому, что уже сказано про феномен В. Цоя. И вот, именно, эта книга и стала одной из причин того, что сегодня так вскипает и всплывает в сознании российского общества. Не вдаваясь в оценки этой книги, лишь приведу такой факт, что данная книга, пока на сегодняшний день, есть единственная, в своём роде, интерпретация творчества В. Цоя, исходя из религиозного сознания. И вот, восприятие и понимание (или непонимание) этой книги показывает: каково состояние религиозного сознания в российском обществе? Я не видел и не слышал ни одной официальной рецензии, ни одной официальной критической оценки по этой книге. Но в Интернете, вокруг этой книги и не только, столько шуму и возни, что давно уже пора кричать:

«Мама, мы все тяжело больны.
Мама, я знаю, мы все сошли с ума» (В. Цой).

И я вижу раскол и духовное брожение в обществе. И те, кто желает подавить это брожение авторитетом, профанируя образ поэта, и те, кто желает взорвать это брожение в своих эгоистических целях, используя имя поэта, – толкают общество в бездну. Сейчас, современное российское общество мало чем отличается от общества 1880-го года, когда Ф.М. Достоевский изрёк «Речь» про феномен Пушкина.

Но кому сегодня  нужен «пророк Пушкин» и «пророк В. Цой» и, вообще, было ли такое время в российском обществе, когда «пророки-поэты» катастрофически нужны? Скажут: а нужны ли? Хороший вопрос, но я задам обратный: а нужна ли, сегодня, и для чего нужна русская литература, философия и поэзия? Есть только один ответ, данный нам в Евангелии и творцами русской мысли: чтобы быть Человеком и не утратить в себе образ Божий.

Но всё-таки: в чём суть проблемы современного общества?

Постановка проблемы будет неверна и вовсе не в том, что «В. Цой пророк или не пророк», ибо сам В. Цой неоднократно призывал к скромности и самокритичности, но вопрос в том: каково духовное содержание, состояние российского общества сквозь зеркало феномена Виктора Цоя?

Буду говорить откровенно то, что вижу. Один человек (З. Кадиков) сквозь интуицию и опыт своего духовного содержания увидел феномен поэта и поразился увиденным, и, исходя из опыта своего мышления, выдал интерпретацию увиденного. Другие люди, ограниченные в своём видении и мышлении, ограниченно и упрощённо до безобразного искажения, воспринимают то, что увидел и что открылось одному человеку. И вот эти люди, что с ограниченным мышлением, но с эгоистическими и нечистыми намерениями, начинают будоражить сознание тех, кто духовно слаб. Третьи, профессионалы по духовным лабиринтам человеческих душ, т. е. официальные представители Церкви, чрез специальный центр по проблемам «сектоведения», пишут статьи, в которых профанируют и искажают образ поэта, сводя понимание творчества к низшему оцениванию. Четвёртые, для которых творчество поэта лишь нечто прекрасное и возвышенное и сам поэт лишь великий художник, мастер слова и звука, и им дела нет до того «бреда», что разрастается на почве религиозного сознания. Они довольны лишь тем и в том, в чём иллюзорно живут. Но, Вы, наверное, не слушали и не восприняли тревогу поэта:

«А мне приснилось: миром правит любовь.
А мне приснилось: миром правит мечта.
И над этим прекрасно горит звезда.
Я проснулся и понял: беда» (В. Цой, с. 354, 2003).

Коротко говоря, беда того общества, которое усыпает, убаюкивает себя в слащённой «любви», сопровождающейся прекрасной мечтой в возвышенную идею. И сам поэт взывал к слушающим на концерте «Спасём мир» (1986) в песне «Двигайся, танцуй со мной»:

«Пора идти, и я готов следовать за тобой.
Потом будет поздно, потом будет поздно, пора идти.
Ты чувствуешь волны, мягкие волны за спиной.
Вставай, а то потом никто не сможет тебя спасти».

Вспомните то, что было в 1986-м году: г. Чернобыль, авария на АЭС. Но самое трагичное в том, что в обществе есть люди духовно крепкие и титаномыслящие, но они молчат, почему-то не проявляют волю и движение, силу духа, дабы сказать слово совести и Правды. Чего Вы боитесь – титаны-творцы мысли – поэты, богословы, философы и мыслители, ведь, потом будет поздно? Потом будет поздно каяться в том, что побоялись, не смогли, не вынесли бремя, тяжести груза, а время против нас идёт в ускоренном темпе. Так чего нам терять и чего нам ждать?

«Эй! А кто будет петь, если все будут спать?
Смерть – стоит того, чтобы жить.
А любовь стоит того, чтобы ждать» (В. Цой, с. 265, 2003).

Вот мы и сидим, и гадаем на «Розе Ветров», и ожидаем лучших времён, того, что кто бы за нас сделал то, что мы сами обязаны сделать в чистоте потаённого сердца и с жаждой любящего творчества? Где Вы – титаны мысли и вопрошатели духа и совести человеков? Есть ли ты, человек-творец, – отзовись?

Некоторые люди скажут: а для чего нам, вообще, это религиозное сознание, многие народы Европы прекрасно живут и без него, и благоденствуют? Но не все, а даже те, кто и «благоденствует» на самом деле несчастны, ибо не насытятся и живут вне любви, и время их обречено. Но проблема не в соседях, а в нас самих, ибо знаем ли мы самих себя: кто мы есть и для чего мы существуем, как единая нация?

Некоторые скажут: «да, знаем, но Вам не скажем», и всё делают для того, чтобы исказить и перечеркнуть религиозное сознание в народе. Но зададимся вопрошанием: откуда, из какого источника зарождается религиозное сознание и для чего оно дано человеку? И самый простой и ясный ответ в нас самих: источник религиозного сознания в потаённом и любящем сердце, и вот то, что нам любимо и драгоценно сердцу потаённому, то мы и взращиваем в себе и в любви стремимся постигать образ Божий, как в себе, так и в других, и ценить других так, как ценим себя! И каждый любит то, к чему он предназначен: один больше одно, а другой другое. Но каждый обязан уважать то, что любимо другими; уважать образ Божий в человеке, и в других, даже инакомыслящих, как в себе, и искать единения со всеми. Иначе: сами знаете, что будет.

И самый простой и яркий пример того, что нам, в российском обществе, любимо: это образ творчества А.С. Пушкина! Но вот странно: а насколько мы сами интересуемся и познаём духовный образ и религиозное сознание русского гения? Ибо гений есть, своего рода, образец «на виду у всех» того, каково качество духовного содержания общества? И вправду сказать: хвастать-то нам особо нечем, ибо качество нас самих уже диагностировал С.Л. Франк в статье «Религиозность Пушкина» (1933г.):

«Из всех вопросов «пушкиноведения» эта тема (о религиозном сознании Пушкина) менее всего изучена; она, можно сказать, почти ещё не ставилась. Между тем, это есть тема величайшей важности не только для почитателей Пушкина: это есть в известном смысле проблема русского национального самосознания. Ибо гений – и в первую очередь гений поэта – есть всегда самое яркое и показательное выражение народной души в её субстанциальной первооснове. Можно прямо сказать: если бы имело основание обычное пренебрежительное и равнодушное отношение к этой теме, – в основе которого, очевидно, сознательно или бессознательно, лежит ощущение, что у Пушкина нельзя найти сколько-нибудь яркого, глубокого и своеобразного религиозного чувства и мироощущения, – то было бы поставлено под серьёзное сомнение само убеждение в религиозной одарённости русского народа».

И С.Л. Франк обнаружил, как только это возможно такому титану мысли, три основные тенденции, отражающие религиозность Пушкина: «склонность к трагическому мироощущению, религиозное восприятие красоты и художественного творчества и стремление к тайной, скрытой от людей духовной умудренности».

И вот, что должно быть поразительно: что мысль С.Л. Франка должна затронуть людей не равнодушных к религиозному сознанию, вообще, и неверующих, а, именно, верующих, и именно православных, которые находятся не только, мягко говоря, в некоторой апатии и некотором пренебрежении ко всему светскому, но и устраивают, своего рода, литературно-полемическую инквизицию, якобы, разоблачая творчество поэта. Исходя из сказанного в статье С.Л. Франка, православные верующие стратегически недальновидны, а потому и ответственны за своё ослепление, ибо, изучая древние миры византийского общества, не видят того, что рядом, под носом, и не ищут чудо там, где оно якобы, вовсе не ожидаемо. Пусть это сказано мной в точку и больно, но зато искренне и откровенно. Ибо сколько ещё можно ждать, пока верующие проснутся от той же спячки, в которую впадают и фанаты, идолопоклонники вещей прекрасных искусства. Люди верующие простите, если обидел, но я говорю, хоть и горькую, трагическую, но ПРАВДУ. Православие, как пастырь народный, оказывается в сторонке там, где просто обязано быть лидером, говорю про творчество мысли. 

Ибо вот вам пример, где воистину Пути Господни неисследимы! - книга Хариса Исхакова «Пушкин и религия» (2005), который сказал слова откровения, подтверждающие профетическое видение Ф.М. Достоевского: «книга написана человеком, обретшему веру родителей-мусульман благодаря Пушкину» (Х. Исхаков, с. 5, 2005).

Православным стоит задуматься над тем, что они утрачивают, отрекаясь от гениев-пророков, к которым в душе народной потаённо созидается любовь. Тем более, православные обязаны кротко вникнуть в сказанное русским религиозным философом, ибо не укрепляя видение русского философа (С.Л.Франка), а также св. А. Карташева, который изрёк: «тайна Пушкина – сверхлитературная, тайна русская – пророческая», вы оказываетесь на той большой ветке огромного древа, которое и подтачиваете сами. Да, друзья, обидные слова я вам говорю, но ещё горче, когда совершаются революции (17-го года). А того, кто поёт о духовном, о духовных переменах в сердце человеческом, вы воспринимаете как бунтаря и разбойника, разрушителя Культуры:

«Сигареты в руках, чай на столе – это схема проста.
И больше нет ничего – всё находится в нас.
Перемен! требуют наши сердца…» (В. Цой).

Извечный и проклятый вопрос русского сознания: что делать и где и в чём искать выход, спасение?

  Молитва и первично молитва, но для того, кто обязан творчески действовать, ибо лишь в этом наше с Вами спасение:

«Соседи приходят: им слышится стук копыт,
Мешает уснуть, тревожит их сон.
Те, кому нечего ждать, отправляются в путь.
Те, кто спасён.
Те, кто спасён.
А тем, кто ложится спать –
Спокойного сна.
Спокойная ночь» (В. Цой, с. 217, 2003).

И после всего сказанного, задаю вопрос: для чего нужно искать и алкать о духовном качестве религиозного сознания современного российского общества сквозь зеркало феномена творчества Виктора Цоя? Для чего?

Это вопрос всем тем, кто любит, верит и почитает, а в любви и в Вере, совершенствуясь, восходит к образу неисчерпаемому и непостижимому, но каждое духовное возведение сердца к образу – это уже есть маленькая и невидимая победа в трудном, опасном и невидимом Пути жизни.

И ещё одно вопрошание: разве не обязаны мы вслушаться в то, что сказано русским философом, титаном мысли (С. Франком) и духовным провидцем (Ф. Достоевским и А. Карташевым) про феномен творчества Пушкина; и разве не наша обязанность и задача увидеть феномен В. Цоя и привести к осмыслению всё то значение проблем, что были поставлены русскими мыслителями, к феномену творчества В. Цоя? Ибо если мы не увидим религиозного Смысла в творчестве В. Цоя, то, как говорит С.Л. Франк про Пушкина, неужто придётся признать себе и поставить «под серьёзное сомнение само убеждение в религиозной одарённости русского народа»? Постановка вопроса С. Л. Франка должно глубоко затронуть самолюбие и самоуважение людей верующих, ибо если и это уже не затрагивает людей верующих, то каково же тогда в верующих творческо-духовное напряжение мысли? И если вы с гордостию признаёте величие духовное и будущность русского народа, то почему же тогда презираете тех, кто это духовное величие пробуждал в душах людей: как Вл. Высоцкий, И. Тальков, В. Цой? Конечно, поэты грешные, как и все обычные люди, но даже один такой грешник способен увидеть Вечное и поднять с колен отчаявшихся и безнадёжных, что даже не под силу и десятку праведников. Это одна проблема и самая глубокая, и самая острая.

Но не менее важна и проблема, которую просто обязаны решать люди культуры или мыслящая интеллигенция, которая, как и всё общество, находится в некоей духовной спячке и в отстранении от тех проблем, что просто обязаны решать. А именно, я вижу задачу, как обязанность, творческой интеллигенции в том, чтобы поставить, как проблему, вопрос о значении феномена творчества В. Цоя в современном обществе и ввести проблему феномена творчества В. Цоя в контекст национальной и мировой Культуры. Ибо если это не является обязанностью для творческой интеллигенции, то тогда надо признать, что российское общество находится в глубоком духовном кризисе? 

Ведь, проблема-то даже не в том, чтобы увидеть и просто признать нечто Вечное в феномене человека-творца, а в том, что как мы сами, сквозь нечто Вечное человека-творца, способны познавать себя, предугадывать духовный национальный Путь и самостоятельно решать те проблемы-вопрошания, что задавали нам Поэты?

Вот в чём вопрос и вот в чём назначение творческой интеллигенции, как задача национального самосознания. Ибо кризисы на то и есть, чтобы человек очнулся от духовной спячки и нашёл в себе силы их преодолеть.

 

2011, г. Барнаул.