СМИ и интернет как фактор информационной угрозы

Настоящий материал представляет собой главу (4.3.) из Концепции информационной безопасности детей  (авторы и литература достуны по ссылке). Авторское название главы: Медиа-регулирование в информационном сообществе как условие формирования развивающего безопасного информационного пространства для детей и подростков.

Современные средства массовой информации и новые технологии привнесли радикальные и необратимые изменения в жизнь общества. 

Наиболее чувствительным к подобным изменениям оказывается подрастающее поколение. С одной стороны, дети с большей легкостью, чем взрослые овладевают новыми технологиями, пользуясь предоставляемыми ими преимуществами, с другой стороны, они же оказываются самыми уязвимыми к воздействию мощного потока разнообразной информации, что негативно сказывается на их здоровье и развитии. Учитывая то, как быстро и эффективно дети адаптируются к новым средствам массовой коммуникации и информации, контроль со стороны взрослых за потреблением детьми информации становится сегодня особенно сложным. В то же время, современная медийная среда настолько насыщена, что оставлять ребенка с ней один на один становится опасным. Доступность информации не ведет автоматически к эмоциональной зрелости и не учит анализировать то, что дети узнали. Средства массовой информации обрушивают на детей лавину сексуальных образов, насильственного контента, но при этом почти все дети остаются наедине с собой, без помощи взрослых, в борьбе со своим любопытством и природными инстинктами. В российской культуре, где разговоры о сексе традиционно носят табуированный характер, взрослые часто оказываются недостаточно готовы к такой ситуации. 

Можно с уверенностью констатировать, что сегодня масс-медиа представляют влиятельную силу в том, что касается информационной безопасности общества, являясь мощным средством для формирования установок, продвижения ценностей, пропаганды идей. Современное понятие масс-медиа включает в себя телевидение, радио, периодические печатные издания, книги, фильмы, музыку, сценические постановки. В контексте глобализации оно продолжает неуклонно расширяться и пытается охватить и другие исторически сложившиеся средства локальной коммуникации, такие как слухи и общение на улице, в магазинах и т. д., которые сосуществуют наряду с современными технологическими медиа. Особую значимость этот вид социального общения приобретает в связи с развитием сети Интернет и мобильной связи, благодаря чему межличностная коммуникация порождает массовые коммуникативные процессы, развивающиеся в информационном пространстве блогов, форумов, социальных сетей и др. 

"Четвертая власть" в современном обществе и ее влияние на аудиторию

На протяжении десятилетий предпринимаются попытки объяснить силу влияния медиа на население, в том числе на уязвимые группы, к которым относятся также дети и подростки. Представители масс-медиа в свободном обществе находятся в состоянии постоянной сильной конкуренции, под давлением которой каждый старается раньше своих конкурентов, более глубоко и широко представить любые события для привлечения аудитории. 

Рост аудитории соответственно увеличивает и рекламные поступления. Новостные истории готовятся согласно стандартам производственных формул: аудитория нуждается не только в том, чтобы быть информированной, но также в том, чтобы быть развлеченной, более того, с установками, благоприятными для рекламодателей. Характеристики новостей предопределяют основу новостной истории и то, каким образом новость будет интерпретирована. Драматизм новостных историй выражается в интенсивности их освещения во время кризисных ситуаций, положения в горячих точках. Роль медиа в экстремальных ситуациях особенно акцентируется: аудитория нуждается в информации, и в этот момент влияние медиа как основного ее источника особенно возрастает. 

Выделяют ряд критериев, которые служат для определения того, является ли некоторое событие достойным освещения, и чем выше общее количество очков, набранных по этим критериям, тем более данный материал соответствует необходимости быть освещенным. Этот перечень критериев включает: интенсивность-напряженность, неожиданность, конкретность (однозначность), редкость, связь с элитными персонами, персонификацию, негативность событий. Очевидно, что большинство экстремальных или кризисных ситуаций подпадают под эти критерии. 

В акте выбора того, является ли что-то новостью, достойной освещения, и выражается одна из характеристик влиятельности медиа. Влиятельность медиа проявляется не в функциях освещения информации, а в способности передавать аудитории эмоции: восторг, радость, печаль, страх, ужас и т. д. Появление теленовостей и технологий прямых трансляций усилил возможности передачи драматизма происходящих событий, передачи эмоционального состояния жертв чрезвычайных ситуаций и трагических событий. Одновременно новый формат, усиливающий всемогущество и вездесущность медиа, возлагает на них еще большую ответственность. Понятие «четвертая власть» выражается в способностях медиа представлять кого-то или что-то аудитории и наделять положительными или негативными характеристиками, сделать престижным или предать забвению. 

Исследователи по данной тематике делятся на тех, кто утверждает наличие сильного влияния медиа на общественное мнение, и на тех, кто это влияние минимизирует, утверждая, что масс-медиа лишь укрепляют уже существующие установки и мнения. Ранние исследования об эффективности медиа доминировали над другими долгое время. В соответствии с результатами этих исследований, общество понималось как совокупность отдельных индивидов, не общающихся друг с другом, которые легко поддавались влиянию прессы. Утверждалось, что медиа может управлять тотально, без посредников и сразу (возбуждая непосредственную реакцию у аудитории). 

Однако более поздние эмпирические исследования выявили, что медиа обладают меньшей эффективностью, чем предполагалось. Поток коммуникаций в реальности менее непосредственный, чем это предполагалось ранее: информация медиа обычно не является достаточной и необходимой причиной изменения мнений, но скорее выступает как медиатор. Два фактора были описаны как ограничивающие эффективность медиа: селективность внимания и межличностное влияние. То есть аудитория более не воспринимается как атомистическая и пассивная, она обладает способностью избежать информации, сопротивляться ей, искажать информацию, которая идет вразрез с ее установками. Селективность внимания и межличностные отношения являются, по сути, фильтрами опосредованного через медиа влияния, больше усиливая существующие мнения, чем изменяя их. 

Как результат, подход к пониманию влияния медиа усложнился. Когда медиа выступают единственным источником информации, и когда у аудитории отсутствует какая-либо диспозиция (или она не враждебная), роль медиа в создании какого-то образа или установок возрастает. «Согласованность устраняет селективность восприятия и усиливает эффект масс-медиа... Утверждение, что медиа не влияет на изменение мнений, а только усиливает уже существующие, не может быть поддержано при условии согласованности и аккумуляции» (Noelle-Neumann, 1973). Более того, во многих случаях аудитория информируется только посредством медиа и не имеет преддиспозиций по отношению к конфликту. В этих условиях Модель зависимости (Dependency Model) утверждает, что медиа оказывает сильное влияние на конструирование общественного мнения, образов и установок (Ball-Rokeach, DeFleur, 1976). 

Согласно общим теориям влияния масс-медиа на аудиторию, когда  читатель или зритель получает, например, информацию о чрезвычайных ситуациях, чувство, что он сам мог оказаться среди жертв и страдать как они, у него усиливается. Возросшее чувство страха и тревоги порождают возможности изменения установок у аудитории. 

Влияние медиа не ограничиваются распространением страха среди населения. Одной из важных характеристик современных медиа является практически мгновенное распространение информации в глобальном масштабе, что дает возможность аудитории наблюдать за событиями в «реальном режиме». Этот коммуникационный феномен назван «транснациональным потоком» (transnational flow). Структура транснационального потока информации может выступать источником изменений установок, восприятия и настроения разных групп людей, в особенности детей и подростков. 

Предполагается, что транснациональный поток информации может активировать, а в дальнейшем усилить тенденции индивидуального или группового насилия. Еще в 1960-х Карл Дойч отмечал, что драматическое возрастание такого явления как терроризм в мире может быть связано с транснациональным потоком информации (Deutsch, 1964). Тогда же были выявлены пути, через которые информация может вызвать переформирование образов (Boulding, 1961):

• дополнение — реципиенты интерпретируют информацию об объекте, которая заранее не была организована;

• реорганизация — часть образа меняется через образование новых смыслов или новых взаимоотношений;

• пояснения — реципиенты редуцируют свою неуверенность через усиление некоторых аспектов образа более четкими характеристиками. 

Потенциал для медийной информации может иметь когнитивные, эмоциональные и поведенческие эффекты и возрастает когда медиа-системы выступают единственным и центральным источником информации (Ball-Rokeach, DeFleur, 1976). Сравнение эффектов прессы и телевидения, проведенное несколько десятилетий назад, выявило интересные сходства и различия: и пресса и телевидение влияют на изменение установок и образов. При этом влияние прессы на формирование установок и восприятие, как было выявлено, превосходит телевизионное. Это может объясняться тем, что печатный материал более детализирован, предлагает больше информации и анализа событий, лучше соотносится с когнитивными потребностями человека (Katz et al., 1973). 

Трудно однозначно ответить на вопрос, какие действия СМИ считать правильными – открыто и в деталях сообщать обо всех происходящих событиях, либо выдавать дозированную информацию, например, о трагических событиях и чрезвычайных ситуациях. С одной стороны, нельзя допустить, чтобы жертвы событий оказались изолированными и в одиночестве переживали весь ужас происходящего, а жизнь всего остального населения шла своим чередом. С другой стороны, информация о таких событиях способна посеять ужас, панику, воздействовать на общественное сознание большого числа людей, и особенно негативно сказаться на состоянии и развитии детей и подростков. Данная проблема сейчас широко обсуждается, во-первых, с точки зрения этики в отношении жертв и пострадавших, во-вторых, с точки зрения гуманности в отношении людей, наблюдающих за развитием событий через СМИ. Важно понимать, что многочасовые трансляции кровавых событий, показ зверски убитых людей, совершаемого насилия, не только могут усугубить психические травмы пострадавших и их родственников, но и нанести непоправимый ущерб психическому здоровью огромного числа людей, не имеющих отношения к происходящему. 

Интернет-риски для детей и подростков

Дополнительные опасности и угрозы для детской психики и здоровья принесло с собой рождение Интернета. С одной стороны, Интернет прочно вошел в жизнь общества, и в связи с этим необходимо развивать и повышать доверие пользователей к предоставляемым с его помощью услугам. С другой стороны, активизация использования Интернет требует решения новых задач по обеспечению безопасности пользователей, в особенности детей и подростков. 

Ни для кого не секрет, что Интернет с его анонимностью предоставил огромные возможности не только для самореализации тех, кому это трудно сделать в реальной жизни, но и для выплеска наружу всего самого низменного и глубоко спрятанного. Достаточно открыть любой блог, где обсуждаются вопросы, связанные с этнокультурной проблематикой, межэтническими отношениями, проблемами сексуальных меньшинств или прочитать комментарии к любому инциденту, возникшему на межнациональной почве, чтобы столкнуться с грубейшей лексикой, оскорбительной и унижающей человеческое достоинство, с жесточайшими антигуманными высказываниями в адрес групп, которые обывательское сознание относит к «чужим». Редкий голос пытается робко и интеллигентно противостоять этому ксенофобическому потоку грубости, ненависти и агрессии, и сразу же становится объектом нападок единодушного большинства, тут же подозреваемый всеми в принадлежности к той самой группе или категории, которая становится в данном случае жертвой «обсуждения». Безнаказанное проявление агрессии в Интернете без всякого внешнего контроля и при отсутствии внутреннего сдерживания как бы подстегивает пользователей, посетителей блогов, членов Интернет-сообществ, среди которых подавляющее большинство дети и молодежь, на все большую изощренность в проявлении вербального насилия, своего рода соревнование в грубости и применении ненормативной лексики. 

Потребителей Интернета становится с каждым днем все больше. Все большее распространение приобретают сейчас у детей и подростков такие формы общения, как форумы, чаты, блоги, социальные сети, не имеющие временных границ и географических рамок. Возможно ли регулировать риски, которым подвергается ребенок в таком трудно управляемом пространстве, как Интернет, не ущемляя при этом пресловутую свободу слова, от отсутствия которой так долго страдало наше общество и которой  дало себе волю в особенности новое поколение, выросшее в условиях этой свободы? Попытаемся более внимательно рассмотреть опасность для подрастающего поколения, которую содержит в себе жизнь онлайн и формы агрессии, характерные для Интернета. 

Пространство Интернета – одна из самых молодых, быстроразвивающихся и во многом неожиданных инноваций последних десятилетий, но в нем уже сложились своеобразные, присущие только ему традиции. Эти традиции берут свое начало в XX веке, когда понятия «Интернет» еще не существовало. Исходные наименования были несколько иные – например, «электронные/компьютерные коммуникации» или «опосредствованное компьютером общение» (Войскунский, 2010). 

Изначальное применение компьютерных сетей ограничивалось коммуникацией. Именно тогда и были заложены основы некоторых традиций, отчасти сохранившихся в современных сервисах Интернета (Гуманитарные…, 2010). Доинтернетные традиции опосредствованного компьютером общения берут начало из научного и околонаучного жаргона североамериканских специалистов, занимающихся компьютерными науками, электроникой и разнообразными прикладными разработками, часто военного характера. Как известно (см., напр.: Войскунский, 2010), именно такие специалисты первыми организовали в 1970-80-е годы обмен сообщениями между удаленными компьютерами с помощью стандартных средств связи, преобразуя локальные компьютерные сети в глобальные. Помимо лабораторного жаргона с многочисленными сокращениями и аббревиатурами, что характерно и для бытовой речи в США и в Канаде, изначальные традиции опосредствованного компьютером взаимодействия включали подчеркнутый демократизм, например, нежелание упоминать титулы и должности (доктор, профессор, директор), обращение с использованием сокращенных имен (Майк, Пит, Боб). Сложившаяся на заре опосредствованного компьютером общения традиция включала также повтор (цитирование) в ответном сообщении фрагментов полученного сообщения, которые вызвали особый интерес (например, желание ответить, одобрить или возразить). 

Исходная форма Интернет-коммуникации - это электронная почта, т.е. асинхронная переписка между двумя конкретными пользователями компьютерной сети. Каждое полученное сообщение можно было переслать кому-то другому, тем самым позволив ему ознакомиться с сообщением и подключив к обсуждению рассматриваемых вопросов. Для удобства групповых обсуждений вскоре были организованы «группы рассылки сообщений» - телеконференции или «ньюс-группы», и тем самым возник новый коммуникативный сервис UseNet. После его появления можно полагать, что подошел к концу период преимущественного участия в опосредствованном компьютером общении представителей научного мира. Электронная почта и ньюс-группы стали массовыми, и это отвечало планам организаторов таких форм общения. Среди отечественных пользователей подобный сдвиг в сторону массовости может быть ориентировочно отнесен к 1998-99гг. 

Приобретя определенную популярность, групповые формы опосредствованного компьютером общения обзавелись также определенными коммуникативными традициями. Появилось, например, понятие «сетевой этикет» (netiquette) - в ряде ньюс-групп их участники должны были официально выразить свое согласие с эксплицитно провозглашенными принципами участия в групповых обсуждениях. По большей части, эти эксплицитно провозглашенные принципы носили гуманистический характер: уважение к свободе высказывания мнений, обязательство не прибегать к оскорблениям других участников и т.п, хотя такие принципы зачастую не соблюдались. Первоначально для обеспечения их соблюдения делались попытки вводить институт модерирования (по сути, цензуры) потока сообщений, отправляемых подписчиками ньюс-групп, однако глобализация сделала невозможной оперативную работу модераторов – как получающих за это зарплату, так и волонтеров. В рамках ограниченных узкой тематикой и потому немноголюдных групповых обсуждениях и сегодня практикуется модерирование поступающих сообщений, в основном на предмет соответствия тематике ведущихся обсуждений и недопущений рекламы. Помимо модераторов форумов, с такой работой достаточно успешно справляются и владельцы популярных блогов. 

Поскольку в доинтернетные времена применение компьютерных сетей ограничивалось общением – двусторонним или групповым – то непосредственно вслед за представителями научных и учебных организаций доступ к новой форме общения стремились получить сверхобщительные люди, включая экстравертов, рассчитывающих расширить аудиторию знакомых и внимающих им слушателей. Среди них присутствовали общительные по природе и/или по профессии люди, такие, как журналисты или пропагандисты каких-то идеологических положений. Возможно, среди относительно большого количества ранних пользователей систем передачи электронных сообщений в ньюс-группы оказалась некоторая прослойка социопатов, патологических спорщиков, неуравновешенных и плохо воспитанных людей, а то и психически нездоровых. Не следует полагать, что разрастающаяся аудитория будущего Интернета состояла преимущественно из такого контингента; просто они оказались заметны среди огромного большинства обычных адекватных пользователей. Неадекватные пользователи выделялись, например, своей грубостью и готовностью оскорблять других людей вместо оспаривания их аргументов – зачастую при достаточной общей образованности. 

Следует отметить, что в те же годы сформировалось немало сообществ маргинального плана, члены которых с успехом воспользовались возможностью относительно легко и эффективно обнаружить сторонников: сторонники конспирологических теорий, непризнанные изобретатели, сектанты, ценители экзотических музыкальных коллективов, ранние организаторы денежных «пирамид», националисты и расисты, агрессивные спортивные болельщики, приверженцы мало популярных политико-экономических теорий – таких, как радикальные революционеры или борцы за независимость каких-либо территорий, а наряду с ними – сторонники нетрадиционных любовных отношений, коллекционеры порнографии и др. В каждом таком маргинальном сообществе имели место обсуждения, происходила борьба мнений, формировались лидеры и авторитеты. Так что некоторые носители агрессивных и преступных воззрений, с которыми ведут борьбу в Интернете и в офлайн правоохранительные и правозащитные организации, проявили себя еще до формального возникновения современного Интернета. 

Наряду с этими группами, возникли сравнительно немногочисленные поначалу и не всегда успешные агрессивные манипуляторы, специализирующиеся на обманах других участников, натравливании их друг на друга. Такие люди получили первоначально наименование «флеймеры» (от англ. flame out –вспылить), но затем их стали чаще называть «троллями» (англ. trolling –это ловля рыбы на блесну. Квалификация «троллей», насколько можно судить, постоянно повышалась, однако надежных способов выявить их в самом начале активности в конкретной группе и постараться нейтрализовать до сих пор не выработано. 

Отдельная группа пользователей компьютерных сетей – бывшие и нынешние пользователи сети Фидонет. Данная сеть с самого начала во многом отличалась от большинства других сетей (образовавших в последующем Интернет) принятым в ней способом передачи сообщений и опорой на волонтеров-энтузиастов. В Фидонет были выработаны наиболее жесткие, насколько можно судить, правила сетевого поведения (например, резко ограничивался объем цитируемого текста – с целью ослабить нагрузку на трафик всего «узла» Фидонет), были упрощены процедуры отключения «провинившихся» подписчиков. В Фидонет практиковались также многочисленные «дисциплинарные обсуждения» с жалобами на произвол администраторов («сисопов»), правомерно или не вполне правомерно исключивших из числа подписчиков конкретных лиц, допустивших нарушения правил. Свод таких правил был в Фидонет одним из наиболее подробно разработанных, если сравнивать их с другими сетевыми сообществами. Наряду с этим в некоторых «узлах» Фидонет (т.е. относительно узких сообществах) практиковались сутяжничество, перебранки между подписчиками и администраторами. Таким образом, при всех своих достоинствах Фидонет в некоторых своих сегментах – «школа» демагогических споров, сутяжничества и борьбы за «права ущемленных подписчиков». В определенной степени такая «школа» могла и по сути вещей должна была найти проявление в специфических взаимодействиях в будущем Интернете. 

Таким образом, едва ли не с самого своего возникновения опосредствованное компьютером общение и будущий Интернет являлись школой не только демократии, истинного диалога с уважением к чужому мнению и необходимостью готовить адекватные аргументы и риторические приемы для победы в споре, не только объединением сторонников музыкальных течений – как тогда думалось активистам, организаторам новых форм опосредствованного общения и сторонним наблюдателям. Будущий Интернет заявил о себе вместе с тем и как о «школе» манипуляции, лжи, обманов, демагогии, где отрабатывались методы подавления критики и ее носителей, «ловли» сторонников и соратников в среде подрастающего поколения. В будущем Интернете практиковались известные неэтичные и нечистоплотные приемы высказывания провокационных заявлений, приписывания ложных аргументов противоположной стороне и эффективного «разоблачения» приписанных аргументов, безапелляционной демагогии с «переходами на личности», с обвинениями (как правило, ложными и вымышленными) в незнании фактов, грубостью и угрозами, натравливанием сторонников на «противников», призывов к противозаконным действиям, включая расистские. С позиций психоанализа блогосферу можно было бы охарактеризовать как сферу коммуникационного поведения, лишенного контроля со стороны сверх-Я (Асмолов, Асмолов, 2010) – данную меткую характеристику можно смело распространить не только на блогосферу, но и на все коммуникативные ресурсы Интернета. На эту сторону Интернета многие поначалу закрывали глаза. 

Опасности Интернета исходят не только и не столько от тех действий, которые могут считаться специфичными именно для Интернета – злостного хакерства с подавлением других компьютеров и серверов (т.н. атаки DDOs – отказа в доступе к атакованным серверам), рассылки спама или компьютерных червей и вирусов – в настоящее время соответствующие действия предпринимаются и в области мобильной связи. Опасности Интернета исходят еще и из некорректных отношений пользователей Интернета к другим пользователям, равно как и к не-пользователям. Это стало особенно заметным начиная со второй половины 1990-х годов, когда популяция пользователей Интернета во многих отношениях перестала отличаться от общей популяции, включая всех тех, кто Интернетом не пользуется. 

Большая часть сложностей, связанных с Интернетом, обусловлена тем, что пользователи во многом анонимны. Субъективное ощущение анонимности широко распространено, хотя не вполне корректно, ибо расследующие компьютерные преступления специалисты зачастую способны раскрыть истинную идентичность преступников. Но как бы то ни было, анонимность вообще нередко толкает людей к злоупотреблению коммуникативными средствами, чрезвычайно распространенному именно в молодежной среде. К примеру, «телефонное хулиганство» стало распространено с развитием автоматической телефонной связи задолго до возникновения Интернета. 

Интернет-среда оказалась значительно более агрессивной и опасной, нежели это предполагалось при становлении будущего Интернета в прошлом веке. Помимо получивших развитие собственно в Интернете процессов, в нем находит отражение и выражение агрессивность, присущая современному обществу в целом, безотносительно к Интернету. Беспокойство вызывает также то, что жертвами агрессии в Интернете чаще других становятся дети и подростки, для многих из которых жизнь без онлайн  пространства стала немыслимой. 

Раннее приобщение детей к Интернету ставит новые проблемы перед обществом, новые требования по защите детей и подростков от той опасности, которую несет с собой не имеющее границ пространство. Это пространство активно вторгается в процесс социализации ребенка, сталкивая его с теми сферами жизни, о которых он при условии правильно организованной окружающей среды и при отсутствии Интернета встретился бы в гораздо более позднем возрасте, либо не встретился бы вообще. Проблема еще и в том, что ребенок оказывается незащищенным от опасности, которую таит в себе безграничная «сеть» в самом безопасном обычно месте – у себя дома и при этом подвергается многочисленным рискам, которые несет в себе новая социальная ситуация развития, немыслимая сегодня без интернета. 

Учитывая те проблемы, к которым приводит бесконтрольное потребление детьми информации из разнообразных медиа, во многих демократических странах мира набирает сегодня силу институт саморегулирования медиа в информационном сообществе. Особенно развит этот институт в тех странах, где государственно-правовое регулирование потребления информации детьми и подростками не представлено или представлено в незначительной степени (как, например, в США). Очевидно одно - медиарегулирование как один из ключевых компонентов Концепции информационной безопасности детей и подростков, является необходимым и неизбежным на современном этапе развития медиа-технологий в России, пропитывающих все сферы жизни общества.