Прививка от популизма

В этом году нас ждут выборы в Государственную думу. Множество представителей различных политических образований будут претендовать на наш голос, привлекать к себе внимание и обещать лучшую жизнь. Но не стоит думать, что эти обещания чего-нибудь стоят. Тот, кто больше всего пообещает, вовсе не главный радетель о благе народа, а наиболее циничный популист. Грядущая избирательная кампания будет плотно нашпигована популизмом и, таким образом, станет проверкой населения нашей страны на здравомыслие – купимся ли мы на сладкие посулы и выберем пустозвонов и демагогов, или сохраним адекватное восприятие реальности и выберем тех, на кого можно будет полагаться в эти трудные времена.

Чего ждать в ближайшее время

Времена наступили действительно трудные. Лучшая жизнь в ближайшей перспективе не просматривается. Наоборот, будет хуже, и это надо честно признать.

Что значит "хуже"? Во-первых, роста доходов не будет, ни на государственном, ни на частном уровне. Номинально кому-нибудь зарплату, конечно, могут поднять. Но по покупательной способности следует ожидать снижения: те же деньги будут позволять приобрести меньше товаров. Вероятно, многие предприниматели попробуют экономить, сокращая фонд заработной платы, так что номинальный доход может даже упасть. Цены при этом вырастут. На импортные товары цены подрастут значительно, рост цен на отечественные товары будет тем меньше, чем более глубокого импортозамещения удастся достичь. Тут стоит отметить, что умеренная инфляция –это признак более-менее успешного прохождения кризиса. Если же вдруг цены начнут снижаться, это будет означать, что экономика на пороге краха. Почему так, поясню чуть дальше.

Если власти не совершат грубых ошибок, то инфляция и снижение доходов, хотя и коснутся всех, критичными факторами для нашего выживания не станут. При плавном течении процессов они даже не вызовут серьёзного раздражения. Более неприятными могут показаться другие проявления кризиса. Упадёт качество товаров. Оно уже стало снижаться, но следует ожидать ещё большего ухудшения. Производители будут стараться держать низкие цены, а это возможно только путём замены качественных составляющих на их более дешёвые аналоги.  Сократится и ассортимент. Торговые обороты будут снижаться, и предприятиям торговли будет не по карману поддерживать наличие широкой линейки товаров. В продуктовых магазинах будут чаще попадаться товары с истекшим сроком хранения. Весьма вероятно увеличение доли подделок. Особенно в сегменте дорогих товаров. Поэтому цена не будет гарантировать качества (да она и сегодня его не гарантирует).

Предприятия будут разоряться, сокращать производства. Для торговли станет актуальной задача оптимизации торговых сетей. Будут исчезать магазины. Мы всё чаще будем видеть пустующие торговые площади и производственные площадки. Сократится количество рабочих мест. Найти работу будет сложнее, вырастет безработица.

Безработица - самое опасное проявление развивающегося кризиса. От того, насколько власти справятся с этой проблемой, и будет зависеть социальная устойчивость страны в ближайшей перспективе.

Почему жить станет хуже

 Но неужели подобного развития событий нельзя избежать? По какой причине развертывается именно этот, весьма пессимистический сценарий, и кто в этом виноват?

Самый первый ответ, который просится на язык, – виновата власть. Те, кто занимаются управлением страной, делают это плохо, допускают ошибки, и именно массив допущенных властью ошибок давит на нас, пригибая к земле и лишая блистательных перспектив, которых мы, несомненно, заслуживаем. Это – типичная точка зрения обывателя, базирующаяся на двух китах, первый из которых – уверенность в том, что я должен жить хорошо, а вернее, всё лучше и лучше, а второй – убеждение, что если это не так, то на виновного в том всегда можно указать пальцем, и это буду не я.

То, что в нынешнем кризисе виновата власть, нам, конечно, подсказывают некоторые заграничные и отечественные доброхоты, но подсказки эти ложатся на хорошо унавоженную нашим эгоизмом почву. Мы всегда готовы побрюзжать, но у нас под рукой может не оказаться убедительных аргументов, чтобы наша критика власти казалась достаточно обоснованной, и вот эти аргументы нам любезно подсовывают со стороны различные аналитики, политологи и экономисты. Власти ставится в вину внешнеполитическая активность, которая привела к санкциям, снижение курса национальной валюты (это ведёт к росту цен), зависимость от нефтяного и вообще сырьевого экспорта (падение цен на нефть приводит к дефициту доходов), недостаточность структурных изменений в экономике (у каждого аналитика в голове есть идеальная структура, придуманная им самим, по сравнению с которой он и оценивает успехи власти), низкий уровень вмешательства государства в экономику (мол, частники тянут всё в свой карман, наживаясь на трудностях), высокий уровень вывоза капитала (деньги уходят из страны) и т.д. и т.п. По отдельности эти аргументы производят впечатление. Собранные вместе они порою начинают противоречить друг другу. Так, например, забавно выглядят вздохи о высоких объёмах вывоза капитала на фоне жёсткой критики фиктивной и спекулятивной экономики финансов (так называемого "финкапа" – финансового капитализма). Казалось бы, если доллары – фантики, произвольно печатаемые ФРС (Федеральной резервной системой, аналогом центробанка в США), то их вывоз - это чисто расчётная операция, и потому всерьёз повредить России не может, ведь настоящие, материальные ценности он не затрагивает (с этой точки зрения критиковать надо лишь за большие объёмы экспорта сырья). Также странно смотрится требование удержания высокого курса рубля в сочетании с призывами к импортозамещению и структурному преобразованию экономики (отказу от опоры на экспорт сырья). Понятно ведь, что при дорогом рубле проще продавать нефть и закупать на валюту всё необходимое, а создать нечто конкурентоспособное внутри страны практически невозможно, поскольку зарубежные аналоги будут дешевле. Но на подобные неувязки обычно закрывают глаза: слишком комфортно знать, что наши проблемы лишь от ненадлежащего управления.

Между тем, происходящие в России процессы – часть общемировых событий. Мировая экономика вошла в полосу шторма, который стихать вовсе не собирается, а лишь набирает силу. Резервы роста платежеспособного спроса на планете исчерпаны. Кредиты розданы в таких масштабах, что вернуть их без значительных потерь нельзя. А это значит, что рассчитывать на увеличение спроса, покрытое заёмными  средствами также не приходится. Весь объём заложенного имущества реализовать нельзя – на него не найдётся покупателей. Это значит, что качество кредитного покрытия гораздо хуже, чем учитывается в отчетности, и финансовая система стоит на краю краха. Инвестировать не во что; производств, которые способны дать прибыль, крайне мало, и масса капиталов не может найти себе применения. До последнего времени капитал был стерилизован в спекулятивных пузырях, в частности на рынке ценных бумаг, сырьевом рынке, рынке недвижимости. Но для того, чтобы эти пузыри продолжали расти, необходима иллюзия благополучия. Спекулянт должен видеть перспективу фиксации прибыли. Ему нужна ситуация, когда он может продать свой актив и выиграть на разнице между ценами продажи и покупки. Если продажа по высокой цене начинает казаться проблематичной, спекулянт уходит с рынка, потому что знает, что пузырь всегда может лопнуть.  Как только ситуация осложнилась настолько, что даже неисправимые оптимисты или самые жадные из инвесторов, засомневались в дальнейшем росте, пузыри начали сдуваться.

Нас приучили обращать внимание на нефть, но сейчас падает в цене не только она. Снижаются и металлы, достигая уровня цен 2008 года (года первой волны глобального кризиса). Уверенно пошли вниз индексы рынков ценных бумаг. Конечно, время от времени будет наблюдаться коррекция – отскок вверх, но до дна пока ещё далеко.

Деньги из пузырей выводятся, но вкладывать их не во что – везде риски потерь и никаких обещаний прибыли. Материальное производство потихоньку свертывает мощности, так как рынки сбыта перенасыщены. Об этом, в частности, говорит снижение грузовых перевозок (для США это один из самых верных показателей того, что дело плохо). На этом фоне самым привлекательным активом оказывается доллар. Поэтому доллар дорожает. Капитал утекает со всех рынков и аккумулируется в денежной (в большинстве случаев – в долларовой) форме.

То, что происходит в  России, определяется именно описанными мировыми тенденциями. Дешевеющая нефть – это не заговор США и Саудовской Аравии против России. Её в последнее время добыли столько, сколько заторможенная мировая экономика употребить просто не в силах. Были надежды на Китай, но теперь очевидно, что в ближайшее время Китаю придётся очень нелегко. Нефть в избытке (груженые танкеры плавают в мировом океане в ожидании, когда эту нефть кто-нибудь купит), цены на неё стремятся вниз, а производство растёт. Производители нефти, в том числе и Россия, не могут снизить объёмы добычи, поскольку доходы и так упали, уменьшишь добычу – получишь ещё меньше (а лишней нефти уже столько, что снижение добычи приведёт к росту цен очень нескоро). Пока нефть приносит хоть какую-то прибыль, объём её производства будут наращивать. А вот никель, например, приходится производить уже в убыток.

На горизонте маячит экономический кошмар, когда производители будут вынуждены снижать цены, сражаясь за ускользающий платежеспособный спрос. Это – так называемый дефляционный сценарий. Пока цены умеренно растут, то есть наблюдается инфляция, экономика вполне работоспособна. Обвал может начаться при гиперинфляции (росте цен всё возрастающими темпами) или дефляции (падении цен). В условиях дефляции стремительно растёт доля убыточных предприятий, которые, скорее всего, обанкротятся, а вал банкротств способен остановить хозяйственную деятельность.

Что нам будут обещать популисты

Теперь посмотрим, что на этом фоне нам могут пообещать популисты. Какие методы обработки ситуации они могут озвучить?

Среди моделей, которые обычно выставляются как конкурирующие с текущей экономической моделью, довольно популярны две, условно назовём их изоляционистская и социалистическая. Часто предлагается синтетическая форма, объединяющая их существенные признаки, но всё-таки это разные модели, поэтому рассмотрим их по отдельности.

Изоляционистская модель предполагает обособление российской экономики. Средством для этого может быть, например, национализация валютных операций (то есть устанавливается режим, при котором расплачиваться валютой может только государство). На практике это приведёт к резкому ограничению трансграничной торговли и полностью остановит вывоз капитала. Предполагается, что, защитив таким образом хозяйствующих субъектов от влияния наиболее перекредитованных рынков, можно обеспечить рост поступательный рост национального рынка. Субъекты больше не будут ориентироваться на доллар, поэтому довольно быстро можно ожидать установления баланса спроса и предложения, после чего начнётся неизбежный рост.

Социалистическая модель основывается на национализации основных средств производства, то есть наиболее экономически значимых предприятий. Предполагается, что их деятельность будет определяться не рыночной конъюнктурой, а осуществляться в соответствии с планом. Научно обоснованные планы позволят достичь сбалансированности спроса и предложения. Текущая финансовая убыточность при этом значения не имеет. То есть ситуация может быть обнулена, и экономическая жизнь начнётся заново, на условиях, которые избавят от создания подобных проблем, по крайней мере, на ближайшую перспективу.

Поэтому стоит ожидать, что популисты будут идти на выборы под изоляционистскими и социалистическими лозунгами. Почему же им нельзя верить? Во-первых, именно потому что эти лозунги – чистейшей воды популизм. То есть они представляют собой некие утверждения, рассчитанные на положительное восприятие, благодаря которому можно понравиться аудитории и получить голоса, но которые никто и не думает реализовывать на практике.

Представим, что те, кто нахваливает эти модели, получат власть и действительно начнут воплощать их в жизнь. Что будет? На бытовом уровне сразу исчезнет масса товаров – как тех, что сегодня привозятся из-за рубежа (и не имеют отечественных аналогов), так и тех, что производятся здесь. Современная российская экономика – часть системы глобального разделения труда, и наши предприятия встроены в технологические цепочки, использующие импортные компоненты и комплектующие. Эти цепочки сложно выстроить, но легко оборвать. Они оборвутся и при прекращении трансграничной торговли, и при национализации предприятий (так как многие производства интегрированы в трансграничные холдинги (ТНК), и потому пользуются особыми преференциями от материнских компаний). Заменить же на сугубо отечественную продукцию можно не всё. В результате, население ждёт очередной шок, который очевидным образом будет следствием действий новой власти. А это значит, что власти придётся начинать с подавления народного недовольства, не говоря уже о неизбежных сопутствующих проблемах, вроде всплеска криминала, саботажа и тому подобных вещей. Никто не хочет прийти к власти, чтобы обрести проблемы. Наоборот, тот, кто ищет власти, пытается эдаким образом решить те проблемы, которые у него уже есть.

Но, предположим, что есть и такие, кто искренне хочет народного блага. Могут ли они предпринять действия, которые приведут к резкому и долговременному снижению уровня жизни каждого российского гражданина? А то, что мы получим кризис национальной экономики, от которого, вроде бы, и хотим укрыться, ясно любому, кто хоть столько-то способен к аналитическому мышлению.

Итак, умные люди ограничатся лишь эксплуатацией популистских лозунгов, а за откровенных дураков могут голосовать лишь откровенные дураки. Наш народ, думаю, ещё (или уже?) достаточно мудр, чтобы избежать подобной участи.

Почему нельзя начать жить хорошо уже завтра

Всё вышесказанное образует только одну причину, почему методы лечения, предлагаемые популистами, не сработают – они не для этого предназначены. Но есть и другая причина – они не могут предотвратить ухудшение ситуации уже не потому, что сами негодны, а потому, что ситуация плоха настолько, что лечение невозможно.

Следует признать, что мы жили не по средствам. Это "мы" можно приложить к гражданам России, и тогда горизонт нашей "жизни не по средствам" будет измеряться постсоветской эпохой; а можно приложить ко всему человечеству, и тогда горизонт отодвинется на сто с лишком лет. Нынешний кризис - это кризис финкапа, и не стоит кивать лишь в сторону жадных банкиров: вина лежит практически на всех, поскольку финкап развратил подавляющее большинство из нас, чуть ли ни каждого.

Мы используем деньги, которых не должны иметь. И дело не только в набранных гражданами кредитах – это лишь самая откровенная форма "лишних" денег. Есть и другие. Мы получаем зарплату, которую нам платят наши работодатели; а разве капиталы компаний образованы исключительно за счёт выручки? Нет. Более того,  ещё пойди найди такую компанию, которая живёт, не выходя за рамки заработанных средств. Без кредита сейчас вести дело не принято. Если ты хочешь нарастить бизнес, выстоять в борьбе с конкурентами, подстраховаться на счёт неожиданностей, нужны дополнительные средства. И компании привлекают их со стороны. Берут кредиты, заботясь не столько о том, чтобы отдать все занятые деньги, сколько о том, чтобы оставаться кредитоспособными – избегать просрочки, вовремя перекредитовываться, достигать соглашений с кредиторами в сложных ситуациях. Долг на балансе никого не пугает, главное, чтобы это был "хороший" долг.

Но кредиты  – это только один из механизмов получения дополнительных денег, причём не самый комфортный. Предприятие может выпустить и распространить акции или найти прямого инвестора. Акции покупаются, потому что по ним ожидаются дивиденды. Спекулянты покупают акции, если предполагают рост их курсовой стоимости. В любом случае схема выглядит так: я сегодня плачу тебе столько, чтобы завтра получить с тебя больше. Этот принцип справедлив и для прямых инвестиций. Инвестор даёт деньги на развитие, ожидая, что впоследствии его доля будет стоить дороже, чем сумма, которую он инвестировал.

Современные предприятия привыкли жить в условиях, предполагающих приток средств извне, и как только они его лишаются, начинается чёрная полоса. Ситуация усугубляется ещё и тем, что существует конкуренция, в которой побеждает тот, у кого больше денег –  он может перекупить ресурсы, снизить и удержать низкую цену, отвоёвывая долю рынка, вести несколько бизнесов одновременно, распределяя риски и тем повышая свою устойчивость. В переводе на язык эпохи это означает, что побеждает тот, кому удалось привлечь больше денег со стороны.

Может показаться, что всё это – проблемы предпринимателей, бизнесменов и олигархов, которые не касаются простого работника. Но это не так. Мы получаем ту зарплату, которые предприниматели могут платить. Этот горизонт возможных затрат на оплату труда задаётся общим финансовым положением компании. Иными словами, наши зарплаты таковы, каковы они есть, лишь потому, что предприниматели пользуются дополнительными (незаработанными) деньгами, и не будь этих денег, мы получали бы меньше, а ещё вероятнее, предприятие бы обанкротилось, и мы бы остались без работы.

Наш сегодняшний уровень жизни определён тем, что в экономику заложен принцип брать в долг под будущее. Естественно, под лучшее будущее. Эти грядущие преференции мы проживаем сейчас, истрачиваем будущее уже в настоящем. А потом наступает время, когда то, что было будущим, переходит в разряд настоящего, но мы не спешим выровнять баланс. Мы снова хотим жить лучше, а, значит, опять обращаемся к будущему, уже более отдалённому (относительно которого считаем, что там будут достигнуты ещё большие результаты), чтобы перекрыть необходимость расплачиваться именно сейчас. Бесконечно так продолжаться не может. Рано или поздно мы должны синхронизировать наши затраты с тем, чего мы реально достигли. Вот этот момент синхронизации мы сейчас и переживаем. Поэтому наш уровень жизни неизбежно должен упасть. Даже если мы считаем его низким. Потому как в реальности, если исходить из того, какие результаты действительно достигнуты, мы должны жить ещё хуже. Будущее предъявляет нам счёт. Или, если сказать по-другому, пока мы не выровняем баланс, будущего у нас нет.

Возможные сценарии

Если всё это осознать, то становится понятным, что у нас, как у путника на вершине холма, есть только одна возможная дорога - вниз. В ближайшее время экономическая ситуация будет лишь ухудшаться, и тот, кто говорит, выбери меня, и будет лучше, – обыкновенный лжец.

Можно перечислить возможные сценарии будущего.

1. Медленное сползание до той точки, из которой снова можно будет поверить в грядущие хорошие результаты, то есть получить возможность перераспределить в пользу настоящего очередной кусок будущего. Именно этот сценарий считается предпочтительным. Конечно, он не решает проблемы, а только откладывает крах. Но с точки зрения ныне живущих, он означает избавление от неприятностей.

2. Срыв управляемого процесса сползания и мировая экономическая катастрофа (скачкообразный переход в сбалансированное состояние, сопровождающийся потерей существенной доли уровня жизни). В этом случае наша власть должна предпринять действия, чтобы по возможности самортизировать  удар и сохранить в рамках национальной экономики плавный характер снижения.

3. Срыв управляемого процесса именно в  России. Это может выглядеть и как управленческая ошибка, и как политический катаклизм (именно поэтому необходимо стараться избегать резких движений в политике). Стоит отметить, что для Запада экономическое "заземление" России было бы выгодно, – локальное падение в России глобальную ситуацию бы не обрушило, а вот глобальный баланс настоящего и будущего в результате несколько бы выровнялся. Подобный ход событий позволил бы Западу смягчить для себя первый сценарий.

4. Мировая война. Война – это быстрый способ снять излишки уровня жизни относительно управляемым образом. Определённые силы сегодня продвигают именно этот сценарий. В XX-м веке проблемы уже решались через войну.

В связи с этим необходимо, чтобы наша власть была готова противостоять попыткам спихнуть мир в большую войну, одновременно повышая оборонительную способность страны на тот случай, если воевать всё же придётся. Сегодняшняя власть с этой задачей справляется.

Подводя итоги, приходится признать, что нас ждёт трудный период, границы которого пока не просматриваются. И, выбирая новый состав Государственной Думы, следует ориентироваться на тех, кто готов к трудностям, а не на тех, кто обещает скорое счастье.