Мордовский заповедник

Глазами путешествующего теоретико-географа

Природный заповедник как таковой и конкретно Мордовский заповедник рассматривается как важный элемент и природного и культурного ландшафта; они не противопоставляются, а дополняются. Применен комплекс приемов исследования культурного ландшафта, в том числе специфические приемы теоретической географии. Теоретическая география – общегеографическое концептуальное исследование ландшафта, акцентирующие его формы и смыслы; предполагает и особые путешествия теоретика[1]. Заповедник рассмотрен по возможности многоаспектно и комплексно - институция, комплекс территорий в аспекте и разнообразия и единства ландшафта, ландшафтный комплекс, место с богатым пространственно-географическим положением и функциями, объект ландшафтно-экологической инженерии, включая и заповедник и окружающую территорию как объект проектирования. Техника исследования – концептуализирование как существенные компонент познавательного путешествия.

Я стоял на кордоне Павловский (13 ночлегов), его почти центральное положение было немаловажным для проведения маршрутов; была охвачена немалая часть территории заповедника. Путешествие проходило при жаркой сухой погоде; немногочисленные дожди почти не помешали. Заповедник пару раз предоставлял автотранспорт. Бытовые условия на кордоне были сносны; готовить было нельзя, кпиятить воду можно; холодильник был. Отсутствие бани, водопровода и душа частично компенсировалось довольно чистым проточным прудом (холодным); был источник питьевой воды. В основном я делал пешие маршруты (отнюдь не только по просекам и лесным дорогам), отчасти с забросами автотранспортом. Особое внимание было уделено границам заповедника и его соседству с ЗАТО Саров. Отмечу тщательное вживание в персональные креативные микроландшафты, что способствовало рождению и данного текста и иной работе. Выделю благодушное настроение медведицы с двумя медвежатами: мы были рядом, в 5 (пяти!) метрах (у северной границы заповедника, рядом с колючкой Сарова).

Ландшафт Заповедника сочетает и совмещает типичные и уникальные особенности и компоненты. Фоновый, доминирующий по площади южно-таежный (если не ошибаюсь) компонент совершенно типичен к северу от Заповедника, в лесной группе зон. Но для этой природной зоны он азонален – лесной остров в лесостепи, что и повышает его ценность и резко усиливает антропогенные нагрузки. Для Мордовии такой массив уникален. Соотношение типичности и уникальности – это не только сочетание природных компонентов ландшафта, но и сочетание масштабных уровней анализа и практики. При смене пространственных уровней и масштабов соотношение типичности и уникальности чаще меняется, причем и нелинейно и неоднозначно. Здесь возникает интересная серьезная проблема – полимасштабность стратегии развития и просто сохранения территории заповедника; не только этого заповедника (и не только заповедника), проблема носит общий характер и должна ставиться как общая – полимасштабные территориальные стратегии.

Для территории заповедника, если рассматривать его не только как природный ареал, но и соответствующий масштабный уровень наличествует свой собственный уникальный выдел – пойма реки Мокши. В одном азональном месте присутствует иной, резко контрастный азональный ландшафтный выдел. По-видимому, это объясняет флористическое и фаунистического богатство ландшафта. Разумеется, это обстоятельство должно быть более выпукло отражено в описании заповедника, при проектировании экологических троп и их описаний и т.д. и т.п. (чего пока не сделано). Если представить территориальное развитие заповедника, то одним из направлений может быть его расширение за счет пойменных и вообще долинных территорий вдоль Мокши; это резко увеличит разнообразие ландшафтов, сообществ, звеньев сукцессионных систем и очень существенно репрезентативность территории заповедника; возрастет и его образовательная ценность.

Географическое положение заповедника, возникшего на базе островного природного массива носит двоякий характер. А именно такое положение во многом определяет современные и перспективные антропогенные нагрузки и опасности. С одной стороны Заповедник находится вдалеке от столицы республики Мордовия и ее крупнейших городов, близко к стыку трех регионов – Мордовия, Рязанская и Нижегородская области; это компонент положения можно считать оптимальным. Но с другой стороны заповедник – фактически пригородная зона Сарова, что совершенно дезоптимальное положение.

Как уже говорилось, Заповедник типичен для обширных территорий. Однако неизвестно эксплицитно, для каких именно и насколько они велики. Их следует выявить (напр. на основе уже имеющихся ландшафтных карт, дополненных космическими снимками), изобразить на карте и определить площадь. Это дало бы основание для суждений типа: 1 кв. км территории заповедника репрезентирует (представляет) столько-то км территорий. Знать это было бы полезно и чисто научно-содержательно и в более прагматических целей (информация, пи-ар, экологическое просвещение).

Но в целом для лесостепной (уже антропогенной степи) Мордовии заповедник нетипичен (лесной крен характерен для многих, если не большинства заповедников России). Возникает проблема заповедания ландшафтов иного типа, особенно в связи с массированным выходом земель из сельскохозяйственного оборота, в том числе и на прилегающих к территориях. Россия в целом, южная половина Европейской России, Мордовия остро нуждаются в степных заповедниках и иных ООПТ.

Нуждаются в проработке и вопросы превращения заповедника в одно из ядер эконетаобширной территории. На территории всей северной половины Европейской России происходит спонтанная эконетизация - происходящая в силу забрасывания сельхозугодий превращения их в потенциальные элементы экологического каркаса территории (эконета). Для этого нужно разрабатывать экологическое зонирование всей Мордовии с прилегающими территориями; вероятно, это делается или уже сделано, просто автор об этом неосведомлен. Заповедник может рассматриваться как ядро экологического каркаса(эконета) местного, регионального и макрорегионального значения, учитывая его географическое положение; тогда встает проблема определения экологических буферов, и более существенно – экологических коридоров.

Особая проблема - соседство и даже пересечение территорий с закрытым городом (ЗАТО) Саров. По мере неизбежного его «открытия» возрастает и еще более возрастет нагрузка как на собственно заповедник (особенно буферные территории – они уже сейчас замусориваются, вообще подвергаются антропогенной нагрузке), так и территории, прилегающие к рассекающему заповедник шоссе на Саров. По сообщениям сотрудников, здесь уже сейчас гибнет немало животных. Радикальное – увы, малореальное решение: резкое сокращение территории ЗАТО (номинально заповедные территории тогда становятся полноценными) одновременным с перемещением транспортного выхода Сарова на Саранск на северо-восток. Впрочем, это зависит даже не от центральной власти РФ, а от сравнительной важности в современной российской культуре и общественном сознании ценностей охраны природы и экологической стабильности – и гипертрофированного милитаризма, в том числе и «самоценного» военно-промышленного комплекса. Локальная ситуация соседства и конфликта Заповедника и Сарова разрешаема только глобально! В культурно-стратегической долгосрочной перспективе следовало бы ожидать (надеяться?) на вынос из Сарова большей части производственной и опытно-конструкторской деятельности с последующей его музеефикацией. Тогда их соседство может стать даже продуктивным и осмысленным, а не деструктивным. Впрочем, сам статус территорий ЗАТО уже имеет экологический аспект (Саров не имеет нежелательной для соседства с заповедником обычной промышленности).

Территории, окаймляющие Заповедник с юга, в основном лесистые, должны служить не только охранной зоной, но и естественным буфером. Желательно и заповедание зарастающих полей как лесостепных, тогда Заповедник будет уникальным сочетанием трех групп ландшафтов – лесных, (лесо)степных и пойменных.

Июль-октябрь 2014 г.                           Кордон Павловский - Москва