Почему «Путин не освободил всю Новороссию»

Освобождение всей Новороссии (всего Юго-востока) бывшей УССР заведомо было нереалистичным предприятием. Более того, даже воссоединение Крыма с Россией было, скорее всего, «Планом B», включившимся после провала «плана А», впрочем, провала вполне ожидаемого, но его, в любом случае, надо было сначала попробовать отработать.

«План А» заключался в организации после «победы майдана», состоявшейся 21 февраля 2014 года, сопротивления на Юго-востоке во главе с бежавшим из Киева Януковичем или какими-то другими лидерами. Россия могла бы признать их единственным законным правительством Украины и оказать содействие, в том числе - военное. Крым же оставался бы в составе этой – «правильной» Украины, союзной России.

Осуществление такого плана означало бы для России куда меньшие издержки, во всех отношениях, чем те, что приходится нести сейчас. Но этот план провалился. К чему, впрочем, изначально были готовы. Янукович и Партия Регионов ожидаемо «слились». А других структур, способных организовать сопротивление, на Юго-востоке не было. В том числе и по вине Партии Регионов, вытоптавшей в предшествовавшие годы всё прорусское поле на Юго-востоке Украины и умевшей играть в политические игры, но не способной принять настоящий исторический вызов.

Итак, после легко прогнозируемого «слива» пришлось спасать Крым уже силами армии и других спецслужб России.

При этом, решение о воссоединении Крыма с Россией было принято не сразу, а, видимо, уже в начале марта 2014. Вспомним, как менялись формулировки референдума. Сначала рассматривались варианты «оставить как есть» и «вернуть Крым к статусу 1992 года» и только потом, спустя ещё несколько дней, прозвучали слова о независимости и воссоединении с Россией.

Вероятно, эти несколько дней, примерно в последнюю декаду февраля 2014, шёл торг, прежде всего – с Западом; России нужны были гарантии и для жителей Крыма, и для наших военных баз в Крыму. Вероятно, какие-то наши компромиссные предложения были высокомерно отвергнуты опьянёнными «победителями», и тогда у нас поняли, что вопрос надо решать кардинально.

Впрочем - так это всё было или не так, или не совсем так, вопрос отдельный. Далее же речь пойдёт о том, почему «крымский сценарий» был заведомо нереален и даже не мог рассматриваться в качестве даже «планаC», и почему, соответственно, упрёки из серии «Путин слил» беспочвенны.

Первое – есть три принципиальных отличия Крыма от любой юго-восточной области б.УССР, даже от самых прорусских Харьковской, Донецкой и Луганской:

1.                     Крым имеет критическое для России геополитическое, геостратегическое, военное значение.

2.                     У нас есть некоторые правовые основания не считать Крым и, тем более, Севастополь, частью Украины.

3.                     Уровень поддержки России и неприятия «майдана» населением Крыма был, даже с учётом позиции крымских татар, заметно выше, чем в других областях б.УССР, даже самых прорусских из них.

Теперь рассмотрим гипотетическое присоединение Новороссии, так сказать, с чисто технических позиций, и тоже в сравнении с Крымом.

Площадь Крыма – 27 тысяч квадратных километров, население – 2,3 млн. человек. Крым соединён с материком узким перешейком, шириной всего несколько километров, который легко блокировать и контролировать. Наконец, в Крыму у нас уже было военное присутствие, военные базы, была наша инфраструктура, на которую мы могли опереться. При этом, в крымской операции было задействовано, как позже сообщили наши официальные лица, около 20 тыс. условных «вежливых зелёных человечков».

Теперь посмотрим на «всю Новороссию», под которой понимают 8 юго-восточных областей Украины – Харьковскую, Луганскую, Донецкую, Запорожскую, Херсонскую, Днепропетровскую, Николаевскую и Одесскую. Это почти половина б.УССР.

Общая их площадь – около 250 тысяч квадратных километров, население – около 20 млн. человек. Иными словами, это почти 10 Крымов. И это 20 млн. человек, из которых никак не менее 5 млн. (а скорее, более 5 млн.) настроено против России.

Кроме того, в отличие от Крыма, Новороссия имеет протяжённую, порядка 1000 км, границу с остальной территорией б.УССР. Эта «граница» абсолютно прозрачна – в том числе, разумеется, для возможных боевиков и диверсантов, которым, к тому же, не составит никакого труда установить контакт и взаимодействие с местными антироссийскими элементами.

И, в отличие от Крыма, на территории этих областей у нас нет никакой инфраструктуры. Войска пришли бы в чужую terra incognita, где им не на что и не на кого опереться.

Таким образом, для обеспечения контроля над территорией и её более или менее бескровного выхода из-под киевской власти потребовалось бы задействовать минимум в 10 раз больше военнослужащих (это 200 тыс. человек), техники и других ресурсов. Риторический вопрос, а есть ли у нас вообще столько профессиональных «зелёных человечков» и всего остального?

Но «ввести войска» - это даже не полдела, а, от силы, четверть или даже восьмая часть его. Следующий вопрос – обеспечить нормальную жизнь на территории. Не затрагивая даже проблемы международных осложнений, ещё большего обострения конфликта и широких возможностей Киева развернуть диверсионно-террористическую войну на территории, просто посчитаем деньги.

В Крым вложены уже большие суммы, далее, в рамках госпрограммы «Социально-экономическое развитие Республики Крым и Севастополя до 2020 года» в 2015-2020 гг. планируется выделение почти 680 млрд. рублей. Если говорить о «всей Новороссии», то деньги тоже можно смело умножать на 10. Получится почти 7 трлн. рублей за 5 лет, или 1,4 трлн. рублей ежегодно. Ещё один риторический вопрос – у нас эти деньги есть?

Понятно, когда «Надо было взять всю Новороссию! Путин слил!» кричат неграмотные и безответственные (либо купленные) «гуманитарии» - журналисты. Но, когда в этом же Путина обвиняют некоторые профессионалы – например, известный участник событий Игорь Стрелков (Гиркин), это выглядит странно.

Единственный выход, который был возможен для России 2,5 года назад и возможен сейчас – это поддержка местного сопротивления, опирающегося на местные ресурсы, если такое сопротивление возникнет.

Пока, как мы видим, оно возникло и выросло до достаточно внушительного уровня (с которого помогать имеет смысл) только в Луганской и Донецкой областях. И этому движению была оказана необходимая помощь, и ДНР и ЛНР Россия очень существенно помогает и сейчас.

Вопрос о дальнейших перспективах остаётся открытым. Понятно, что судьба б.УССР туманна и, в то же время, однозначно печальна (заметки о нынешней ситуации на Украине и некоторых аспектах конфликта смотрите также в статье «Что нам следует знать об Украине, украинцах и других жителях бывшей УССР», https://culturolog.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2574&Itemid=35).

Раскол на Украине никуда не исчезнет, более того, он может обостриться не только по «линии Субтельного», отделяющие Юго-восток от Центра и Запада, но и между Киевом и Слобожанщиной, Волынью, Буковиной, Галичиной.

Всё это происходит в контексте глобального геополитического столкновения, где территория б.УССР стала полем боя. Ситуация крайне неопределённа, и выжидательная на данный момент позиция руководства России выглядит вполне логичной. В любом случае, Новороссия или левобережье Днепра по итогам этого геополитического столкновения останутся с Россией, но, когда именно – отдельный вопрос. 

Автор: Кирилл Дегтярев