Школа и вуз в советском кино в 20-е - 50-е годы

АвторФедоров А.В., Левицкая А.А., Горбаткова О.И.

В ходе герменевтического анализа медиатекстов о школе и вузе 1920-х – первой половины 1950-х годов авторы статьи приходят к выводам, что советский кинематограф, опиравшийся на коммунистическую идеологию:

- в 1920-х годах по большей части стремился изобразить детей, подростков, молодежь принципиальными идейными борцами (показывающими пример многим отсталым по взглядам взрослым) за советскую власть и атеизм, за укрепление пионерского движения, за спортивные рекорды; борцами против разного типа врагов, неграмотности и беспризорности, а не обычными школьниками, поглощенными учебным процессом и беззаботными играми;

- в 1930-х – начале 1940-х годов преимущественно показывал школьников борцами: 1) с диверсантами и иными врагами народа; 2) с немецкими оккупантами; 3) с нерадивыми и зазнавшимися учащимися;

- во второй половине 1940-х – первой половине 1950-х выдвинул на первый план наиболее мягкий «борцовский» вариант сюжета (с нерадивыми и зазнавшимися учащимися);

- к середине 1930-х годов сформировал экранный образ идеального учителя, верного проводника коммунистической доктрины, уважаемого государством и обществом человека, умелого профессионала своего дела;

- использовал стереотипные сюжетные ходы, ролевые и гендерные характеристики персонажей фильмов на школьную тему, не стремясь при этом к психологической глубине повествования.

Продолжение темы: Школа и вуз в советском кино эпохи "оттепели" (1956-1968 гг.)>>>

В начало>>>

Введение

Тематика нашего исследования представляется актуальной в силу следующих причин: аудиовизуальные медиа (кинематограф, телевидение, Интернет) – эффективные средства влияния на аудиторию, особенно – школьную и молодежную (в силу возрастных особенностей и высокой степени медийных контактов этой части населения); в последние десятилетия отечественные школы и вузы подверглись значительным изменениям и реформам и продолжают быть в центре острых дискуссий; следовательно, анализ трансформации тематики школы и вуза в зеркале советских, российских и западных аудиовизуальных медиатекстов сегодня весьма актуален – как в культурологическом, киноведческом, так и медиаобразовательном аспектах.

Материалы и методы исследования

Материал нашего исследования – аудиовизуальные медиатексты на тему школы и вуза; предполагается сравнительный герменевтический анализ аудиовизуальных медиатекстов, касающихся данной тематики (включая: анализ стереотипов, идеологический анализ, идентификационный анализ, иконографический анализ, сюжетный анализ, анализ характеров персонажей и др.), антропологический и гендерный анализ.

При этом в понятии «медиатекст» мы будем использовать следующую формулировку: «определение медиатекста выходит за рамки традиционного взгляда на текст как на последовательность слов, напечатанных или написанных на бумаге. Понятие медиатекста гораздо шире: оно включает голосовые качества, музыку и звуковые эффекты, визуальные образы – иначе говоря, медиатексты фактически отражают технологии, используемые для их производства и распространения» [Bell, 1996]. Естественно, мы имеем в виду, что аудиовизуальный медиатекст (в кино, на телевидении, в Интернете) опирается, прежде всего, на перечисленные выше звукозрительные образы.

Цель исследования: путем сравнительного анализа дать целостную характеристику, раскрыть особенности, определить место, роль, значимость темы школы и вуза в зеркале советских, российских и западных медиатекстов – как в культурологическом, киноведческом, антропологическом, гендерном, так и в медиаобразовательном аспектах.

Объект исследования: процесс развития темы школы и вуза в советских, российских и западных медиатекстах.

Предмет исследования: трансформация основных концепций, стереотипных моделей (под моделью мы понимаем здесь обобщенное представление тех или иных явлений в графической и дескриптивной форме) темы школы и вуза в зеркале медиатекстов.

Гипотеза исследования: путем классификации и сравнительного анализа моделей содержания, модификаций жанра, стереотипов медиатекстов, связанных с трактовками темы школы и вуза, можно будет сделать выводы о культурологических, педагогических, социокультурных уроках трансформации данной тематики; сделать прогноз на будущее развития этой темы; разработать и внедрить в учебный процесс педагогического факультета вуза программу учебного курса по тематике проекта.

Мы будем использовать методологии герменевтического анализа медиатекстов, разработанные К. Бэзэлгэт [Бэзэлгэт, 1995], А. Силверблэтом [Silverblatt, 2001, pp. 80-81] и У.Эко [Эко, 2005, с. 209] с учетом таких ключевых понятий медиаобразования как «медийные агентства» (mediaagencies), «категории медиа/медиатекстов» (media/media text categories), «медийные технологии» (mediatechnologies), «языки медиа» (medialanguages), «медийные репрезентации» (mediarepresentations) и «медийные аудитории» (mediaaudiences).

Дискуссия

Научная проблема, на решение которой направлено наше исследование, вытекает из противоречия между относительно подробной разработанностью аспектов школьной и вузовской тематики советской эпохи в аудиовизуальных медиатекстах 1960-х – 1980-х (прежде всего – на материале кинематографа) в трудах советских авторов [Баранов, 1979; Громов, 1982; Кабо, 1974; 1978; Левшина, 1978; 1989; Парамонова, 1975; 1976; Пензин, 1973; 1986; Рабинович, 1969; Рыбак, 1980; Строева, 1962; Толстых, 1988; Усов, 1980 и др.] и недостаточным вниманием исследователей к сравнительному анализу эволюции данной темы в отечественных аудиовизуальных медиа от советского периода до наших дней [Аркус, 2010; Жарикова, 2015; Шипулина, 2010]. Кроме того, такого рода анализ (как правило, пунктирный) практически не связывался отечественными исследователями с аналогичным зарубежным материалом. И, напротив, зарубежные ученые [Bauer, 1998; Dalton, 1999; Farber & Holm, 1994; Keroes, 1999; Trier, 2001 и др.], анализируя школьную и вузовскую тематику в аудиовизуальных медиатекстах, не пытались сравнить такого рода западные произведения с российскими.

Отметим, что труды ученых советского периода, посвященные теме школы и вуза в зеркале аудиовизуальных медиа, нередко находились под очень сильным влиянием коммунистической идеологии (это весьма характерно, например, для работ К.К. Парамоновой и Ю.М. Рабиновича), что, на наш взгляд, мешало всестороннему анализу – как культурологических, киноведческих, так и медиаобразовательных аспектов заявленной нами темы.

Что касается зарубежных ученых, то их в первую очередь интересовал политический анализ советских и постсоветских медиатекстов [Dubois, 2007; Kenez, 1992; Lawton, 2004; Shaw & Youngblood, 2010; Shlapentokh, 1993; Strada, 1989; Strada & Troper, 1997], а не анализ экранной школьно-студенческой тематики.

Исследователи (как отечественные, так и западные) до сих пор не пытались выйти на медиаобразовательный аспект сравнительного анализа развития школьно-студенческой темы в зеркале советских, российских и западных аудиовизуальных медиатекстов (в кино, на ТВ, в Интернете и др.), хотя, на наш взгляд, он весьма полезен – как в педагогическом, так и в культурологическом планах, особенно в процессе обучения будущих педагогов, культурологов, психологов, социологов и др.

Разумеется, трактовка любых медиатекстов изменчива и часто подвержена колебаниям курсов политических режимов. Отсюда понятно, что в советской научной и публицистической литературе, посвященной теме темы школы и вуза в зеркале аудиовизуальных медиа [Баранов, 1979; Громов, 1982; Кабо, 1974; 1978; Парамонова, 1975; 1976; Пензин, 1973; 1986; Рабинович, 1969; 1991; Соловейчик, 1975; Строева, 1962 и др.], очень часто проявлялись коммунистически ориентированные идеологические подходы. Приведем только одну, но очень характерную цитату из книги одного из лидеров медиаобразовательного движения советского периода – Ю.М. Рабиновича (1918-1990): «Обком КПСС утвердил программу курса. В ней … учитывается состав слушателей университета – будущих пропагандистов марксистско-ленинской теории, руководителей кружков в сети политобразования. Поэтому детально рассматриваются методические проблемы. … для примера, один раздел из курса «Введение»: «Советское многонациональное искусство» – активный помощник Коммунистической партии в формировании взглядов и убеждений человека. Социалистический реализм – творческий метод советского киноискусства. В.И. Ленин о кино как о важнейшем из искусств. Постановления Коммунистической партии и Советского правительства о литературе и искусстве... Искусство СССР и социалистических стран в борьбе с буржуазным коммерческим кинематографом, стремления прогрессивных художников кино капиталистических стран к правдивому изображению действительности» [Рабинович, 1991, с. 86].

Именно с таких позиций часто анализировались в советские времена и медиатексты о школе и вузе. Так, например, профессор ВГИКа К.К. Парамонова (1916-2005), анализируя фильмы о школьниках, писала в 1970-х годах, что «художники кино обязаны своими фильмами способствовать воспитанию всесторонне развитых, культурных, стойких и бодрых, беззаветно преданных советской Родине и партии Ленина строителей коммунизма. … Вопросы морали, этики, идеал, которому должны следовать маленькие граждане нашей страны, – все это также находит свое отражение во многих фильмах» [Парамонова, 1975, с. 21].

В то же время в советский период были опубликованы и гораздо менее идеологизированные работы, в которых отдельные фильмы школьной тематики были использованы в медиаобразовательных целях [Левшина, 1989; Пензин, 1986; Рыбак, 1980; Усов, 1980 и др.].

В постсоветские годы исследователи обращали на медийные трактовки темы школы и вуза гораздо меньше внимания. Пунктирные попытки осмыслить указанную тематику в новом ракурсе были сделаны, к примеру, Л. Аркус [Аркус, 2010] и Н. Шипулиной [Шипулина, 2010]. В работах О. Григорьевой (2007), Митиной (2015), Т. Суспицыной (2002) и др. рассматривалась тема образа учителя, преподавателя в контексте визуальной антропологии и гендерных исследований. Но опять-таки – в основном на материале кинематографа, преимущественно – игрового.

Одна из немногих статей не только о кинематографическом, но о медийном образе педагога принадлежит А.А. Маченину (2016). Но и здесь рассматривалась не тема школы и вуза в целом, а исключительно медийная трактовка образа учителя, причем, только на современном материале (кстати, и А.А. Маченин, и Н.Б. Шипулина и др. исследователи, на наш взгляд, справедливо отмечают, что, начиная с 1970-х – 1980-х годов, на отечественном экране ощутимо существенное понижение социального и морального статуса учителя).

Итак, стоит отметить, что отечественные исследователи – и в советское время, и в современный период – обращались в основном только к кинематографу, как правило, минуя иные аудиовизуальные медиа (включая ТВ и Интернет). Но главное – как исследователи советских, так и постсоветских аудиовизуальных медиатекстов, не ставили перед собой цель путем сравнительного анализа дать характеристику, раскрыть особенности, определить место, роль, значимость темы школы и вуза в зеркале советских и российских аудиовизуальных медиа (в культурологическом, киноведческом и медиаобразовательном аспектах). Не ставилась советскими и российскими исследователями и компаративная задача сравнения образов школы и вуза в отечественных и западных аудиовизуальных медиатекстах.

Что касается трудов зарубежных ученых [Dubois, 2007; Kenez, 1992; Lawton, 2004; Shaw & Youngblood, 2010; Shlapentokh, 1993; Strada, 1989; Strada & Troper, 1997 и др.], то они в своих трудах, касающихся советских и российских аудиовизуальных медиатекстов, не обращались к анализу школьной и вузовской темы. Во всяком случае, в ходе предварительных изысканий по теме, заявленной в нашем исследовании, нам не удалось обнаружить сколь либо существенного анализа школьной и вузовской тематики в советских и постсоветских аудиовизуальных медиа ни в одной из работ западных ученых; хотя, разумеется, они исследовали образ школы и вуза в западных аудиовизуальных медиатекстах (в основном – на материале кино) [Ayers, 1994; Bauer, 1998; Burbach and Figgins, 1993; Considine, 1985; Dalton, 1999;. Edelman, 1990; Farber & Holm, 1994; Joseph and Burnaford, 1994; Keroes, 1999; Oliker, 1993; Schwartz, 1963; Trier, 2001 и др.].

Не удалось нам найти и западных исследований, где бы затрагивался медиаобразовательный аспект заявленной нами темы, хотя он представляется нам немаловажным: сравнительный анализ школьно-вузовской темы в советских, российских западных аудиовизуальных медиатекстах может быть, по нашему мнению, эффективно использован для развития медиакомпетентности аудитории при проведении учебных занятий в социально-гуманитарных вузах.

Результаты исследования

В данной статье мы обратимся пока только к материалу советского кинематографа. Опираясь на технологии, разработанные К. Бэзэлгэт [Бэзэлгэт, 1995], А. Силверблэтом [Silverblatt, 2001, pp. 80-81] и У.Эко [Эко, 2005, с. 209], сделаем обобщенный герменевтический анализ медиатекстов советских игровых фильмов на тему школы и вуза. Для этого для начала условно разделим фильмы советского периода на тему школы и вуза на следующие группы:

- фильмы периода немого кино (1919-1930);

- фильмы звукового периода кино сталинской эпохи и первых пост-сталинских лет (1931-1955);

- фильмы периода «оттепели» (1956-1968);

- фильмы периода «стагнации» (1969-1984);

- фильмы периода «перестройки» (1985-1991).

Разумеется, данные временные рамки каждого из этих периодов, по-нашему мнению, не могут быть определены точно, как, впрочем, и жесткая принадлежность того или иного фильма к выбранной периодизации.

В данной статье мы проанализируем только фильмы двух первых групп.

Советские фильмы периода немого кино (1919-1930) на тему школы и вуза

Место действия, исторический, социокультурный, политический, идеологический, контекст

1. Исторический контекст (доминирующие понятия: «медийные агентства», «категории медиа/медиатекстов», «медийные репрезентации» и «медийные аудитории»).

а) особенности исторического периода создания медиатекстов, условия рынка, которые способствовали замыслу, процессу создания медиатекстов, степень влияния событий того времени на медиатексты.

На данный исторический период приходятся такие важные события как гражданская война (основные боевые действия происходили в 1918-1920, хотя на Дальнем Востоке они продолжались вплоть до 1924 года), голод в Поволжье (1921-1922), кронштадтское восстание (1921), антирелигиозная борьба, попытки ликвидации детской беспризорности и неграмотности населения (в течение всего периода 1919-1930 годов), реализация плана новой экономической политики, восстановившей на короткий период (1921-1928) хозяйственный рынок и класс мелкой буржуазии (так называемых нэпманов); создание СССР (1922) и Всесоюзной пионерской организации (1922), которая курировалась комсомолом (действовавшим с 1918 года); смерть В.И. Ленина (1924); борьба за власть в высших кругах СССР (в результате чего главный соперник И.В. Сталина – Л.Д. Троцкий был снят со всех руководящих постов в 1927 году, а в 1929 году выслан за границу), коллективизация в сельском хозяйстве (основной ее этап пришелся на 1928-1930 годы), введение всеобщего начального обучения в школах (с 1930), начало индустриализации (в 1928 году был принят первый пятилетний план развития народного хозяйства СССР); репрессии большевиков, направленные против представителей иных политических партий, дворян, буржуазии, духовенства, интеллигенции. Относительная творческая свобода (при идеологической цензуре) в области культуры и искусства, которая позволяла советским художникам, писателям, фотографам, театральным деятелям и кинематографистам осуществлять радикальные эксперименты в области формы. С этой относительной свободой в сфере искусства была связана и широкая демонстрация в годы нэпа сотен западных развлекательных фильмов.

Новая экономическая политика в СССР привела к созданию акционерных, кооперативных кинокомпаний, и в 1920-х советская киноидустрия фактически работала в условиях рыночной конкуренции, возродившей жанровый коммерческий кинематограф.

Разумеется, политические и социокультурные условия, события, которые способствовали замыслу и процессу создания советских фильмов 1920-х, не могли не сказаться на фильмах о детях и для детей, поэтому, например, снимались киносюжеты о подвигах подростков в годы гражданской войны, о беспризорниках и пионерах, о борьбе с неграмотностью и т.д. («Красные дьяволята», 1923; «Ванька – юный пионер», 1924; «Остров юных пионеров», 1924; «Золотой мед», 1928; «Маленькие и большие», 1928; «Оторванные рукава», 1928; «Танька-трактирщица», 1929 и др.).

b) как знание реальных исторических событий конкретного периода помогает пониманию данных медиатекстов, примеры исторических ссылок в данных медиатекстах.

Фильмов о детях (в частности, о беспризорниках) было снято в 1920-х годах довольно много, чего не скажешь о фильмах на школьную и вузовскую тему – их насчитывается всего около десятка. И это, с коммерческой точки зрения, вполне понятно: в рыночных условиях гораздо проще и коммерчески выгоднее было заманить зрителей в кинозал на ленты о героических «красных дьяволятах», сражающихся с «беляками», на экранные истории о юных ворах-беспризорниках, чем на киносюжеты о реальных школьных буднях.

2. Социокультурный, идеологический, мировоззренческий, религиозный контекст (доминирующие понятия: «медийные агентства», «категории медиа/медиатекстов», «медийные репрезентации» и «медийная аудитория»).

а) идеология, мировоззрение авторов данных медиатекстов в социокультурном контексте; идеология, культура мира, изображенного в медиатекстах.

Коммунистическая идеология в СССР 1920-х еще не достигла своей доминанты, реализация новой экономической политики серьезно мешала полному государственному контролю и тотальной цензуре по отношению к кинематографу (как, впрочем, и по отношению к культуре в целом). На школьную тему в кино не существовало пока никаких государственных «разнарядок», хотя их создатели в своей общей трактовке событий были обязаны находится в рамках коммунистической идеологии.

b) мировоззрение людей «школьного мира», изображенного в медиатекстах

Мировоззрение людей мира, изображенного в советских фильмах на школьную тему периода немого кино, было вполне оптимистичным: неграмотность и беспризорничество воспринимались как временные явления, зато пионерское и комсомольское движения – как постоянные и неукоснительно прогрессивные.

Иерархия ценностей согласно данному мировоззрению: наиболее значимым фигурам школьной темы эпохи советского немого кино – пионерам и комсомольцам – были свойственны коммунистическая идейность, коллективизм, героизм, честность, непримиримость к внутренним и внешним врагам, атеизм, трудолюбие, готовность прийти на помощь хорошим или слегка отступившимся людям. Следование такого рода ценностям и было основным стереотипом успеха. Такого рода ценности с помощью кино должны были не только отражаться, но и внушаться, формироваться и укрепляться.

3. Структура и приемы повествования в данных медиатекстах (доминирующие понятия: «категории медиа/медиатекстов», «медийные технологии», «языки медиа», «медийные репрезентации»)

Схематично структуру, сюжет, репрезентативность, этику, особенности жанровой модификации, иконографии, характеров персонажей можно представить следующим образом:

а) место и время действия медиатекстов

Время действия фильмов: недавнее прошлое (революция, гражданская война) и настоящее (1920-е годы). Как мы уже упоминали, в кино 1920-х дети представали в основном в ролях борцов (с «беляками», буржуями, кулаками и пр. негативными личностями). И даже в фильмах на школьную тему на первом месте была не учеба, а кипучая пионерская и комсомольская деятельность.

b) характерная для данных медиатекстов обстановка, предметы быта: обстановка и предметы быта школьных фильмов скромные, аскетичные.

с) жанровые модификации: драма, приключенческая драма.

d) (стереотипные) приемы изображения действительности:

- положительные персонажи часто показаны в идеализированном варианте;

- отрицательные персонажи, напротив, даны гротескно, с педалированием их негативных черт.

e) типология персонажей (черты характера, одежда, телосложение, лексика, мимика, жесты персонажей, присутствие или отсутствие стереотипной манеры репрезентации персонажей в данных медиатекстах):

- возраст персонажей:возраст школьников находится в пределах 7-17 лет, однако, чаще встречаются персонажи среднего подросткового возраста; возраст остальных персонажей любой, но преобладают взрослые до 60 лет;

- уровень образования:у школьников соответствует классу обучения, учителя предположительно окончили вузы, образование других персонажей может быть любого уровня;

- социальное положение, профессия:материальное положение учащихся примерно одинаковое, но они могут быть как из семей рабочих и крестьян, так и интеллигенции. Профессии их родителей находятся в разнообразном спектре.

- семейное положение персонажа:школьники, естественно, не связаны узами брака; взрослые персонажи преимущественно женаты;

-внешний вид, одежда, телосложение персонажей, черты их характеров, лексика: внешний вид персонажей школьников в фильмах 1920-х годов был представлен довольно дифференцированно.

Фотографии 1920-х годов дают представление о внешнем виде, одежде, телосложении персонажей советских школьников и учителей того периода.

Советские школьники 1920-х годов на уроке в школе

Советские учителя 1920-х годов

Большинство персонажей школьников в советских фильмах 1920-х –обладало целеустремленностью, повышенной эмоциональностью, активностью, оптимизмом, смелостью, принципиальным характером, простой разговорной лексикой, стремлением стать частью пионерского/комсомольского коллективизма, хорошо учиться, помогать старшим. И если кто-то из них и проявлял какие-то негативные черты, то в финале перевоспитывался…

f) существенное изменение в жизни персонажей медиатекстов: паренек живет своей обычной жизнью, но узнает о том, что его ровесники уже вступили в пионерскую организацию.

j) возникшая у персонажей проблема:нарушение привычной жизни (например, вопреки мнению своих религиозных родителей) паренек хочет стать пионером;

i) решение проблемы: преодолевая препятствия, паренек становится пионером.

Что касается персонажей-учителей, то они часто изображались на экране либо 1) символами борьбы за новое коммунистическое будущее; 2) либо представителями старой гимназической школы, постепенно понимающими смысл революционных преобразований.

Разумеется, возникали на экранах 1920-х и педагоги-враги. Например, в фильме «Человек с портфелем» (1929) был изображен бывший белогвардеец, ставший после гражданской войны университетским профессором. И мало того, что сей профессор очернял честных людей и бросал свою супругу, так еще, дабы скрыть свое прошлое, убивал своего приятеля…

Советские фильмы звукового периода кино сталинской эпохи и первых пост-сталинских лет (1931-1955) на тему школы и вуза

Место действия, исторический, социокультурный, политический, идеологический, контекст

1. Исторический контекст (доминирующие понятия: «медийные агентства», «категории медиа/медиатекстов», «медийные репрезентации» и «медийные аудитории»).

Для большей части данного исторического периода характерен пик сталинской тоталитарной эпохи социалистического режима (доминанта государственной собственности, коммунистической партии и ее идеологии, репрессивные формы поддержания неограниченной власти И.В. Сталина, индустриализация). После периода пика насильственной коллективизации частных крестьянских хозяйств (1928-1930) наступил голод 1932-1933 года, в результате которого умерло 7 миллионов человек [Заявление…, 2008]. Вторая половина 1930-х была отмечена массовыми репрессиями, которые коснулись не менее четырех миллионов человек, из которых не менее миллиона было расстреляно [Рогинский, 2010]. Самым серьезным испытанием для советского народа стала Великая отечественная война 1941-1945 годов, унесшая десятки миллионов жизней. Послевоенный период 1946- начала 1950-х годов был отмечен не только восстановлением разрушенных городов и предприятий, но и новыми (пусть и не столь масштабными, как в 1930-е годы) репрессиями сталинского режима, конфронтацией с ведущими странами Запада (послевоенное состояние так называемой «холодной войны»). Смерть И.В. Сталина в марте 1953 года послужила началом перемен в СССР, однако, самые существенные «оттепельные» изменения стали происходить только с разоблачением Н.С. Хрущевым сталинского «культа личности» на XX съезде КПСС в 1956 году.

Что касается процесса школьного обучения, то в период 1930-х и в начале 1940-х оно было совместным, но с 1 сентября 1943 года по 31 августа 1954 года действовало Постановление Совета Народных Комиссаров СССР № 789 от 31 мая 1943 года «О введении раздельного обучения мальчиков и девочек в 1943/44 учебном году в неполных средних и средних школах областных, краевых городов, столичных центров союзных и автономных республик и крупных промышленных городов», в котором основной причиной его появления указывалось то, что «совместное обучение мальчиков и девочек в средних школах создаёт некоторые затруднения в учебно-воспитательной работе с учащимися, что при совместном обучении не могут быть должным образом приняты во внимание особенности физического развития мальчиков и девочек, подготовки тех и других к труду, практической деятельности, военному делу и не обеспечивается требуемая дисциплина учащихся» [Постановление…, 1943].

Большую часть указанного периода кинематограф в СССР уже полностью находился в руках государства, хотя в 1928-1936 годах в Москве существовала советско-германская студия «Межрабпомфильм», созданная на основе расформированной акционерной студии «Межрабпом-Русь» (1924-1928). В 1936 году «Межрабпомфильм» был преобразован в киностудию «Союздетфильм» (с 1948 года она стала называться киностудией имени М. Горького). Таким образом, в отличие от студии «Межрабпомфильм», «Союздетфильм» стал непосредственно специализироваться на фильмах для школьников и молодежи. Всего с 1936 по 1948 годы на «Союздетфильме» было поставлено 77 фильмов. И хотя все они, в первую очередь, предназначались для детско-юношеской аудитории, школьная тема не была там основной.

Разумеется, политические и социокультурные условия, события, которые способствовали замыслу и процессу создания этих фильмов, диктовали свои правила, и фильмы о школе 1930-х – первой половины 1950-х годов в той или иной степени отражали «генеральные» линии правящей и единственной партии. Хорошие школьники всегда были на стороне красных / большевиков, а те, что похуже (а они все-таки проникали на экран) либо в финале исправлялись, либо получали заслуженное наказание.

По понятным причинам в советских фильмах 1930-х – 1950-х никак не отразился чудовищный голод 1932-1933 годов, ни слова не говорилось о массовых репрессиях и концлагерях, зато было много революционной патетики, шпиономании и идей коллективизма. А по причине практической ликвидации рыночной конкуренции и в целях самосохранения кинематографисты (в том числе и авторы лент о школе) были напрямую заинтересованы не в финансовой прибыльности своих произведений, а в их идеологической «правильности», соответствии текущей политической конъюнктуре.

К примеру, в фильме «Трое с одной улицы» (1936) дети накануне революции помогали большевику распространять листовки, направленные против царя и его правительства. В фильме «Белеет парус одинокий» (1937) гимназисты опять-таки были помощниками большевиков, но уже на более серьезном уровне – таскали им в ранце патроны… В «Думе про казака Голоту» (1937) дети были на стороне красных в годы гражданской войны. Аналогично вел себя и подросток-цыган из фильма «Друзья из табора» (1938). В «Дочери партизана» (1935) дети боролись с зажиточными крестьянами (то бишь – с «кулаками»). В фильме «Ай-Гуль» (1936) храбрые детишки содействовали советским пограничникам. В шпионском фильме «Гайчи» (1938) пионер тоже помогал пограничникам: на сей раз задержать японского шпиона (бывшего белогвардейца) Яныгу и изменника родины инженера Сапова. В «Высокой награде» (1939) шпион (проникший на дачу советского авиаконструктора, где отдыхают его дети) скрывался под маской клоуна. В фильме «Поезд идёт в Москву» (1938) школьники предотвращали крушение поезда. В фильме «Варя-капитан» (1939) девочка спасала от смерти смотрителя маяка. В «Сибиряках» (1940) школьники искали трубку Сталина, подаренную им местному охотнику во времена царской ссылки будущего вождя. В «Тимуре и его команде» (1940) пионеры помогали по хозяйству старикам и семьям красноармейцев. Школьная тематика напрямую также не прослеживалась и в трилогии М. Донского («В людях», «Детство Горького», «Мои университеты»), созданной по мотивам прозы А.М. Горького…

В фильмах 1930-х – 1950-х экранные школьники по большей части не учатся, но а) «борются с вредителями всех мастей (от шпионов до грызунов); 2) заседают, то есть проводят сборы, собрания, голосования и митинги; 3) трудятся или, в лучшем случае, предаются какому-нибудь развлечению, как правило, не свойственному реальным детям, но зато могущему перерасти в профессию, например – куроводству» [Притуленко, 1995, с. 106].

Мы согласны с мнением Н.И. Нусоновой, что «разговорное клише советской эпохи «дети – наше будущее» превращало мир детского фильма тоталитарной эпохи в футурологию оруэлловского типа, где дети представали как взрослые маленького роста, своего рода пришельцы из прекрасного мира коммунизма в пока еще несовершенный взрослый мир строящегося социализма. Советский ребенок наделялся силой юного Геракла, жизненным опытом горного аксакала и политической бдительностью, достойной секретаря райкома партии» [Нусинова, 2003].

Собственно, на школьную тему на «Союздетфильме» было снято всего 9 фильмов (11%) из 77: «Семиклассники» (1938), «Личное дело» (1939), «Весенний поток» (1940), «Брат героя» (1940), «Романтики» (1941), «Синегория» (1946), «Сельская учительница» (1947), «Красный галстук» (1948) и «Первоклассница» (1948).

Конечно, фильмы о детях и школе выпускали в этот временной период и другие советские студии, однако, суть от этого не менялась, так как и этих лент было очень мало.

Таким образом, «школы как таковой – с ее буднями, коридорами, рекреациями, классной комнатой, рядами парт, доской, учителями и учениками – в сталинском кино почти не было. Если она возникала, то экранного времени ей уделялось немного, эпизоды, связанные с ней, маячили где-то на периферии сюжета (как в невыпущенном на экраны фильме Маргариты Барской «Отец и сын»). Малоуспешные фильмы «Семиклассники» Я. Протазанова и «Личное дело» А. Разумного были теми исключениями, которые подтверждают правило» [Аркус, 2009, с. 206].

Л.Ю. Аркус считает, что основой тому были:

- опасность для кино самой фактуры школы, так как она слишком напоминала модель государства;

- невозможность показа школьника (как носителя драматического действия) вне категорий героического (революционная борьба, разоблачение шпионов, спасение людей от смерти), так как серьезных конфликтов и драм в экранных трактовках советской школы быть не могло;

- изменения, которые претерпела государственная педагогическая концепция, заменившая к середине 1930-х «перековку», то есть исправление заблудших детей и подростков (трудом, коллективизмом) на жесткое подчинение дисциплине и сложившимся советским стандартам поведения, отклонение от которых каралось репрессиями [Аркус, 2009].

Такая концепция представляется нам уязвимой по следующим причинам:

- кино сталинского периода стремилось показать не реальную, а в большей степени идеальную советскую школу с практически единым положительным сообществом учителей и учащихся, где если и появлялся какой-то врун или зазнайка, то относительно ненадолго (так как он вскоре понимал тяжесть своего проступка и возвращался в лоно честного и скромного коллектива). Следовательно, показ такой школьной фактуры и модели таких конфликтов ассоциативно отсылал зрителей к ассоциациям с весьма положительным имиджем социалистического государства, что, разумеется, не представляло никакой опасности для режима, напротив, активно способствовало коммунистической пропаганде;

- изображение школьника-героя, конечно же, доминировало в кинематографе сталинского периода, но вполне мирно уживалось с образами просто хороших школьников, возвращающих на путь истинный «неправильных» приятелей;

- государственная педагогическая концепция с середины 1930-х [Постановление…, 1935] претерпела существенные изменения, однако, практически не отразилась на отработанной киносхеме исправлений заблудших школьников: и в «Семиклассниках» (1938) и в «Красном галстуке» (1948) оступившиеся учащиеся под влиянием положительных персонажей благополучно исправляются… Правда, в фильмах второй половины 1940-х – первой половины 1950-х возникли реалии существовавшего в то время раздельного обучения. К примеру, в «Красном галстуке» (1948) брат и сестра учатся в разных школах – мужской и женской, а когда в фильме «Алеша Птицын вырабатывает характер» (1953) учащиеся мужской школы узнает, что один урок у них проведет студентка-практикантка, то главный герой реагирует так: «Студентка с нами не справится. … студентке с нами трудно будет». Ему поддакивает одноклассник: «Пусть в женскую школу идет, с девочками все-таки легче».

а) идеология, мировоззрение авторов данных медиатекстов в социокультурном контексте; идеология, культура мира, изображенного в медиатекстах.

Безраздельно доминировавшая коммунистическая идеология, полный государственный контроль и строгая цензура по отношению к кино сталинского периода не оставляла авторам фильмов на школьную тему выбора: они должны были четко следовать данной идеологии, основанной на принципах государственной собственности, коллективизма, большевизма (включавшего безудержное прославление «пролетарских» вождей), атеизма, классовой борьбы, ненависти к буржуазии США и Европе и «врагам народа». В советской культуре 1930-х – первой половине 1950-х господствовал так называемый социалистический реализм, который, конечно же, охватывал и фильмы на школьную тему. Бесспорно, соцреализм этот был далек от подлинного реализма, скорее, он был идеализмом, созданным по официальным догмам тогдашней власти.

b) мировоззрение людей «школьного мира», изображенного в медиатекстах

Мировоззрение людей мира, изображенного в фильмах на школьную тему периода 1930-х – первой половины 1950-х годов, было весьма оптимистичным, направленным на построение «светлого коммунистического будущего». Учащихся объединял успешный и счастливый коллектив, способный под руководством мудрых наставников (учителей, родителей, партийных работников) управлять своей судьбой, то есть самоотверженно становится стандартным «винтиком» самого лучшего в мире социалистического государственного механизма.

Иерархия ценностей согласно данному мировоззрению: коммунистическая идейность, преданность коммунистическим идеалам, коллективизм, героизм, честность, непримиримость к внутренним и внешним врагам, атеизм, трудолюбие, готовность прийти на помощь хорошим или слегка отступившимся людям. Неукоснительное следование такого рода ценностям и было основным стереотипом успеха в этом экранном мире. Такого рода ценности, отношения и поведение школьное кино сталинского периода должно было не только отражать, но и внушать, формировать, укреплять. Эти ценности были постоянны в течение всего действия фильмов. А если кто-то из школьников на время хоть в чем-то изменял данным ценностям, то в финале благополучно к ним возвращается.

а) место и время действия медиатекстов. Если мы договоримся оставить за скобками истории о детях-героях, помогающих красным бойцам и пограничникам, то основное место действия фильмов на школьную тему 1930-х – первой половины 1950-х годов – школьные классы и коридоры, дворы и квартиры, а время примерно соответствует году выпуска того или иного фильма на экран.

b) характерная для данных медиатекстов обстановка, предметы быта: обстановка и предметы быта школьных фильмов скромные, порой аскетичные, однако, бедность семей школьников, разумеется, не педалируется. В фильме «Первоклассница» (1948), например, показано начало учебного года в начальной школе: в вестибюле – большой портрет Сталина, на стене – стандартная для убранства всех советских школ ленинская фраза: «Учиться, учиться и еще раз учиться». На входе –транспарант «Добро пожаловать». По школьному радио учащиеся слышат слова: «Поздравляем советских школьников с началом нового учебного года».

с) жанровые модификации: по большей части драма, иногда комедия.

d) (стереотипные) приемы изображения действительности:

- положительные персонажи часто показаны в идеализированном варианте;

- отрицательные персонажи, напротив, даны гротескно, с педалированием их негативных черт;

- между ними возникает некий промежуточный вариант – персонаж, который поначалу выглядит отрицательным (или частично отрицательным, заблудшим), но потом под влиянием товарищей / родителей / коллектива становится в строй одинаково мыслящих и образцово себя ведущих школьников («Семиклассники», 1938; «Брат героя», 1940; «Красный галстук», 1948; «Аттестат зрелости», 1954 и др.).

- возраст персонажей:возраст школьников находится в пределах 7-17 лет, однако, чаще встречаются персонажи среднего подросткового возраста; возраст остальных персонажей (учителей, родителей, дедушек и бабушек и пр.) может быть любым, но преобладают взрослые до 60 лет;

-внешний вид, одежда, телосложение персонажей, черты их характеров, лексика: внешний вид персонажей школьников в фильмах 1930-х – первой половины 1950-х годов находился в строгих стереотипных рамках сталинского соцреализма.

Кадр из фильма «Красный галстук» (1948) дает хорошее представление о внешнем виде, одежде, телосложении персонажей – школьников.

Кадр из фильма «Красный галстук» (1948)

Таким образом, школьники в фильмах 1930-х – первой половины 1950-х годов в основном были целеустремленными, эмоциональными, активными, оптимистичными, смелыми, с уравновешенным характером, вежливой (хотя часто восторженной) лексикой, стремлением быть полезной частью пионерского/комсомольского коллектива, хорошо учиться, помогать старшим. И если кто-то из них и проявлял какие-то негативные черты (выпячивание своего «Я», обман и пр.), то в финале перевоспитывался…

Что же касается персонажей-учителей, то они часто становились на экране символами борьбы за новое коммунистическое будущее, и «ради воплощения именно такого образа учителя-борца, героической личности (почти мифологического героя) в киноповествование вводились элементы экстремального в социальном смысле выживания и противостояния учителя врагу в виде бывших кулаков, готовящих покушение на учителя (например, в фильмах «Танька-трактирщица», «Одна», «Сельская учительница») или такому явлению социальной жизни, неперсонифицированному врагу, как, например, беспризорничеству, бандитизму малолетних («Путёвка в жизнь», «Педагогическая поэма»)» [Шипулина, 2010, с. 6].

Ко второй половине 1930-х годов на советском экране полностью сформировался суперположительный образ учителя, педагога, получивший безоговорочное признание и уважение со стороны государства (ордена, почетные грамоты и иные награды) и общества в целом. Так главного героя фильма «Учитель» (1938) выдвигают в депутаты Верховного Совета СССР, и зрители слышат чрезвычайно важную для идеологической концепции этой картины фразу: «Учитель – это новый человек, и его таким сделала советская власть!». Аналогичные экранные имиджи образцовых и всеми уважаемых учителей, педагогов были созданы в фильмах «Синегория» (1946) «Сельская учительница» (1947), «Первоклассница» (1948), «Педагогическая поэма» (1955).

В целом же, в сталинскую эпоху «конструирование профессионального образа школьного учителя представляло синкретизм образов советского и русского интеллигентов. Старорежимный образ выполнял функцию легитимации по отношению к советскому на основании общего революционного прошлого. Основные черты дореволюционного интеллигентского мифа (мессианская идея, просвещение, аскетизм, бескорыстие) получили новую интерпретацию в сталинской картине мира. Указанные черты отныне теряли автономию от власти и встраивались в государственную идеологию. Представляется возможным допустить, что изменение гендерной составляющей конструкта способствовало лучшему синкретическому сочетанию двух обозначенных образов» [Чащухин, 2006, с. 135].

Кадр из фильма «Сельская учительница» (1947) отражает внешний вид, одежду, телосложение персонажей-педагогов тех лет.

Кадр из фильма «Сельская учительница» (1947)

При этом советский кинематограф не забывал и о критике школы и педагогов «царского режима». В фильмах «Кондуит» (1935) и «Человек в футляре» (1939) возникали негативные образы гимназических учителей: догматиков и резонеров неприятной наружности.

f) существенное изменение в жизни персонажей медиатекстов: школьники живут обычной бодрой советской жизнью, однако среди них находится один ученик, который либо врет («Брат героя», 1940), либо очень плохо учится (Весенний поток», 1940), либо отказывается конструировать авиамодель («Семиклассники», 1938), выполнять общественное поручение («Красный галстук», 1948), либо возомнил себя выше других («Аттестат зрелости», 1954). Были (правда, очень редко) варианты и похуже: кража учащимся школьного имущества («Личное дело», 1939).

j) возникшая у персонажей проблема:нарушение привычной жизни, т.к. среди школьников появляется персонаж, не по тем или иным причинам не вписывающийся в должные рамки существования в дружном коллективе социалистической школы.

i) решение проблемы: «правильные» персонажи (школьники, учителя, родители, старшие партийные товарищи) индивидуальными и совместными усилиями направляют «неправильного» школьника на путь истинного пионера / комсомольца.

В отличие от школьной, тема вуза была для советского кинематографа 1920-х – первой половины 1950-х маргинальной (см., например, «Право на женщину», 1930; «Закон жизни», 1940, не оказывавшей какого-то заметного влияния на кинопроцесс. По-видимому, вуз представлялся в то время слишком элитарным учреждением, не достойным массового тиражирования на экране.

Выводы

Итак, в ходе герменевтического анализа медиатекстов о школе и вузе 1920-х – первой половины 1950-х годов мы пришли к выводам, что советский кинематограф, опиравшийся на коммунистическую идеологию:

- во второй половине 1940-х – первой половине 1950-х выдвинул на первый план наиболее мягкий «борцовский» вариант школьных сюжетов (с нерадивыми и зазнавшимися учащимися);

- использовал стереотипные сюжетные ходы, ролевые и гендерные характеристики персонажей фильмов на школьную тему, не стремясь при этом к подлинному реализму и психологической глубине повествования.

Литература

Аркус Л. Приключения белой вороны: эволюция «школьного фильма» в советском кино // Сеанс. 2010. 2 июня. http://seance.ru/blog/whitecrow/

Баранов О.А. Экран становится другом.М.: Просвещение, 1979. - 96 с.

Григорьева О. Образ учителя в советском кино: от «Весенней» оттепели до «Большой перемены» // Визуальная антропология: новые взгляды на социальную реальность / Под ред. Е. Р. Ярской-Смирновой, П. В. Романова, В. Л. Круткина. Саратов: Научная книга, 2007. С. 223-239.

Громов Е.С. Восхождение к герою (экран и молодежь). Книга для учителя. М.: Просвещение, 1982. 192 с.

Жарикова В.В. Хронотоп школы в отечественном кинематографе // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2015. № 5 (55): в 2-х ч. Ч. II. C. 59-62.

Заявление ГД РФ "Памяти жертв голода 30-х годов на территории СССР". 2.04.2008.

Кабо Л.Р. Кино в эстетическом и нравственном воспитании детей. М.: Просвещение, 1978.

Кабо Л.Р. Кино и дети. М.: Знание, 1974. 96 с.

Левшина И.С. Любите ли вы кино?М.: Искусство, 1978. 254 с.

Левшина И.С. Подросток и экран.М.: Педагогика, 1989. 176 с.

Маченин А.А. Собирательный образ школьного учителя в отражении теле/кино/интернет медиапространства // Медиаобразование. 2016. № 3. C. 23-48.

Митина Т.С. Образ учителя в советском кинематографе первой половины двадцатого столетия // Сибирский научный вестник. 2015. № 2. С. 124-128.

Нусинова Н. «Теперь ты наша». Ребенок в советском кино 20-30-х годов // Искусство кино. 2003. № 12. С. 81-87.

Парамонова К.К. Фильм для детей, его специфика и воспитательные функции. М.: ВГИК, 1975. 51 с.

Парамонова К.К. Фильм и дети. М., 1976.

Пензин С.Н. Кино как средство воспитания. Воронеж, 1973. 152 с.

Пензин С.Н. Уроки кино. М., 1986. 66 с.

Постановление Совета Народных Комиссаров СССР N 789 от 31 мая 1943 года «О введении раздельного обучения мальчиков и девочек в 1943/44 учебном году в неполных средних и средних школах областных, краевых городов, столичных центров союзных и автономных республик и крупных промышленных городов».

Постановление ЦИК и СНК СССР «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних». 1935 г.

Притуленко В. Адресовано детям // Кино, политика и люди. 30-е годы. М.: Материк, 1995. 229 с.

Рабинович Ю.М. Кино, литература и вся моя жизнь. Курган: Периодика, 1991. 120 с.

Рабинович Ю.М. Роль кино в воспитании школьников. Курган, 1969. 26 с.

Рогинский А. Сталинизм: цифры и мифы. 2010. 14 авг. http://echo.msk.ru/programs/staliname/696621-echo/#element-text

Рыбак Л.А. Наедине с фильмом. Об искусстве быть кинозрителем. М.: БПСК, 1980. 57 с.

Соловейчик С.Л. Учитель – профессия и судьба // Советский экран.1975. № 20.

Строева А.С. Дети, кино и телевидение. М.: Знание, 1962. 47 с.

Суспицына Т. Об учителе, муже и чине: (Ре)конструкция маскулинностей мужчин – работников средней школы // О муже(N)ственности/ Сост. С. Ушакин. М.: Новое литературное обозрение, 2002. С. 303-324.

Толстых А.В. До 16 и старше...М.: Киноцентр, 1988. 64 с.

Усов Ю.Н. Методика использования киноискусства в идейно-эстетическом воспитании учащихся 8-10 классов. Таллин, 1980. 125 с.

Шипулина Н.Б. Образ учителя в советском и современном российском кинематографе // Известия ВГПУ. 2010. № 8 (52). С. 4-16

Чащухин А.В. Конструирование образа учителя в сталинской пропаганде 1945–1953 гг. // Человек. Общество. Управление. 2006. № 3. С. 132-135.

Ayers, W. (1994). A Teacher Ain’t Nothin’ But a Hero: Teachers and Teaching in Film. In Joseph, P., & Burnaford, G. (Eds.). Images of Schoolteachers in Twentieth-Century America. New York: St. Martin’s Press, pp. 147-156.

Bauer, D. (1998). Indecent Proposals: Teachers in the Movies. College English. 60 (3), pp.301-317.

Bell, A. (1996). Approaches to media discourse. London: Blackwell.

Burbach, H.J. and Figgins, M.A. (1993). A Thematic Profile of the Images of Teachers in Film // Teacher Education Quarterly. Vol. 20, No. 2, pp. 65-75.

Considine, D. (1985). The Cinema of Adolescence. Jefferson and London, UK: McFarland & Company.

Crume, M. (1988). Images of Teachers in Novels and Films for the Adolescent, 1980-1987. PhD. Dissertation, University of Florida.

Dalton, M. (1999). The Hollywood Curriculum: Teachers and Teaching in the Movies. New York: Peter Lang.

Dubois, R. (2007). Une histoire politique du cinema.Paris: Sulliver, 216 p.

Edelman, R. (1990). Teachers in the Movies. American Educator. N 7(3), pp. 26-31.

Farber, P., & Holm, G. (1994a). Adolescent Freedom and the Cinematic High School. In P. Farber, E. Provenzo, Jr., & G. Holm, (Eds.) Schooling in the Light of Popular Culture. Albany, NY: State University of New York Press.

Farber, P., & Holm, G. (1994b). A Brotherhood of Heroes: The Charismatic Educator in Recent American Movies. In P. Farber, E. Provenzo, Jr., & G. Holm, (Eds.) Schooling in the Light of Popular Culture. Albany, NY: State University of New York Press.

Joseph, P., & Burnaford, G. (1994). Contemplating Images of Schoolteachers in American Culture. In P. Joseph & G. Burnaford (Eds.) Images of Schoolteachers in Twentieth Century America. New York: St. Martin’s Press.

Kenez, P. (1992). Cinema and Soviet Society, 1917-1953.Cambridge, N.Y.: Cambridge University Press, 281 p.

Keroes, J. (1999). Tales Out of School: Gender, Longing, and the Teacher in Fiction and Films. Carbondale and Edwardsville, IL: Southern Illinois University Press.

Lawton, A. (2004). Imaging Russia 2000. Films and Facts.Washington, DC: New Academia Publishing, 348 p.

Oliker, M.A. (1993). On the Images of Education in Popular Film. Educational Horizons. Vol. 71, No. 2.

Schwartz, J. (1963). The Portrayal of Education in American Motion Pictures, 1931-1961. PhD. dissertation, University of Illinois, Champaign-Urbana.

Shaw, T. and Youngblood, D.J. (2010). Cinematic Cold War: The American and Soviet Struggle for Heart and Minds. Lawrence: University Press of Kansas, 301 p.

Shlapentokh D. and V. (1993). Soviet Cinematography 1918-1991: Ideological Conflict and Social Reality. N.Y.: Aldine de Gruyter,

Strada, M. (1989). A Half Century of American Cinematic Imagery: Hollywood’s Portrayal of Russian Characters, 1933-1988. Coexistence. N 26, pp. 333-350.

Strada, M.J. and Troper, H.R. (1997). Friend or Foe? Russian in American Film and Foreign Policy. Lanham, Md., & London: The Scarecrow Press, 255 p.

Trier, J.D. (2001). The Cinematic Representation of the Personal and Professional Lives of Teachers. Teacher Education Quarterly, pp. 127-142.

Приложение 1

Список фильмов, выпущенных студией «Союздетфильм» (1936-1948): 77 фильмов

1936: Ай-Гуль

1936: Отец и сын (не вышел на экраны)

1936: Трое с одной улицы

1937: Белеет парус одинокий

1937: Веселые путешественники

1937: Воздушное приключение

1937: Граница на замке.

1937: Дума про казака Голоту

1937: Остров сокровищ

1937: Ущелье Аламасов

1938: Борьба продолжается

1938: Веселые артисты

1938: Гайчи

1938: Детство Горького

1938: Доктор Айболит

1938: Друзья из табора

1938: Поезд идет в Москву

1938: По щучьему веленью

1938: Семиклассники

1938: Человек рассеянный

1938: Юные коммунары

1939: Варя-капитан.

1939: Василиса Прекрасная

1939: Воздушная почта

1939: В людях

1939: Высокая награда

1939: Комендант птичьего острова

1939: Личное дело

1939: Молодые капитаны.

1939: Шёл солдат с фронта

1939: Юность командиров

1940: Весенний поток

1940: Брат героя

1940: Гибель «Орла»

1940: Земля молодости

1940: Мои университеты

1940: Сибиряки

1940: Салават Юлаев

1940: Случай в вулкане.

1940: Тимур и его команда

1940: Яков Свердлов

1941: В тылу врага

1941: Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем

1941: Конёк-Горбунок

1941: Первопечатник Иван Фёдоров

1941: Романтики

1941: Старый двор

1942: Бой под Соколом

1942: Железный ангел (на экран не вышел)

1942: Клятва Тимура

1942: Лесные братья

1942: Принц и нищий

1942: Сын Таджикистана

1942: Швейк готовится к бою

1943: Лермонтов

1943: Март-апрель

1943: Мы с Урала

1943: Новые похождения Швейка

1944: Жила-была девочка

1944: Зоя

1944: Кащей Бессмертный

1945: Поединок

1945: Пятнадцатилетний капитан

1945: Слон и верёвочка

1945: Это было в Донбассе

1946: Большая жизнь

1946: Крейсер «Варяг»

1946: Мальчик с окраины

1946: Похождения Насреддина

1946: Синегория

1946: Сын полка

1946: Яблочко

1947: Рядовой Александр Матросов

1947: Сельская учительница

1948: Красный галстук

1948: Первоклассница

Данная статья опубликована в журнале «Медиаобразование»:

Федоров А.В., Левицкая А.А., Горбаткова О.И. Школа и вуз в зеркале аудиовизуальных медиатекстов: основные подходы к проблеме исследования // Медиаобразование. 2017. № 2.

Исследование выполнено за счет финансовых средств гранта Российского научного фонда (РНФ, проект № 17-18-01001)» в Ростовском государственном экономическом университете. Тема проекта: «Школа и вуз в зеркале советских, российских и западных аудиовизуальных медиатекстов». Руководитель проекта А.В. Федоров.

А.В.Федоров

доктор педагогических наук, профессор,

Ростовский государственный экономический университет,

344002, Россия, г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 69,

Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

А.А. Левицкая,

кандидат педагогических наук, доцент,

Таганрогский институт управления и экономики,

347900, Таганрог, Петровская, 45.

Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

О.И. Горбаткова

кандидат педагогических наук,