Переживание литургии как форма соприкосновения с истиной в Средние века

К проблеме понимания причин оттока людей из Церкви

В наши дни часто приходится слышать о проблемах миссионерства и катехизации в Русской Православной Церкви. В том числе говорят и о катехизации через литургию. Это особенно важно после периода атеизма, длившегося до 1990 года, и последовавшего затем засилья оккультизма. В России число верующих растет не так активно, как предполагалось.

В то же время интересен опыт западных христиан в области катехизации. В период активного распространения христианства в Африке количество верующих в старых христианских регионах сокращается – в первую очередь, в Западной Европе. Это связывают с реформами Второго Ватиканского собора, который не просто «повернул Церковь» лицом к людям и другим религиям, но провел и большие богослужебные изменения. Реформа имела своими последствиями отток людей из церкви и переход отдельных членов католической церкви в группы раскольников-лефевристов. В то время, когда эти группы независимых католиков-традиционалистов, привлекали верующих в свои ряды, появились традиционалисты - сторонники возрождения старого дореформенного богослужения среди членов Римско-католической Церкви.

Реформы Второго Ватиканского собора были задуманы как раз для привлечения людей в церковь, так как уже наблюдался их отток. В целях привлечения народы в храмы были возрождены древние богослужебные традиции – сослужение духовенства (что умалило роль менее эффектных малых месс), служение лицом к людям, как в древнеримских базиликах, что предлагал еще Лютер. Было введено, по аналогии с Востоком, причастие под видом хлеба-Тела и вина-Крови Христа. До этого Кровью Христовой причащались только клирики. Были упрощены ритуалы мессы, чтобы сделать ее более понятной и короткой. Чин иподьяконов был отменен и заменен чтецами-мирянами. Было введено общенародное пение и национальные языки богослужения. Все это должно было способствовать привлечению людей в храмы и их активному участию в службе. Но на самом деле все это, видимо, было воспринято народом как десакрализация службы.

Проблемы, вызвавшие Второй Ватиканский Собор уже после разделения Церквей в 1054 году, стояли очень остро (латинский язык был непонятен народу уже во время проповеди святых Кирилла и Мефодия). В то же самое время трудно определить, воспринимал ли народ их так болезненно, как ви- делось реформаторам в 1962 году на Втором Ватиканском соборе. В период после 1054 года продолжается монашеское возрождение, начатое еще Клю- нийскими традициями. В то же время развивается богослужение. Появляются многие новые праздники и памяти новых святых. То есть народ, несмотря на недоступность для него глубокой учености ввиду незнания латинского языка, находит иные способы переживания религиозных истин.

Позднее это выливается в создание на Западе к концу Средних Веков «практик народного благочестия», которые дополняют средневековые службы и вытесняют некоторые суточные богослужения из практики приходских церквей. К XX столетию сохраняются только месса и торжественная вечерня, а также утреня на Рождество, которая соединена с мессой, а также, возможно, на праздники Пасхи и Тела Христова.

Необходимо понять, как люди могли в столь сложных условиях непонимания богослужения любить его. Если мы обратимся к истории средневековой Западной Европы, то увидим, что тогда у западных христиан были реальные проблемы в области катехизации. Еще Фоме Аквинскому и во- обще доминиканцам было сложно проповедовать не только гностически настроенным катарам, но и современным ему манихеям [1, c. 184], что из- вестно из жизнеописания Аквината.

В то же время высокое напряжение практического поиска истины (пути правильного поведения для достижения полноты истины) в группах альбигойцев, а также, возможно, предреформационных течениях бегинок, лоллардов, гуситов и даже флагелланов не вызывают удивления. Но недоумение вызывает пассивность основных масс католиков по отношению к поиску религиозной Истины. Проповедь нищенствующих братств, Савонаролы, инквизиционные процессы должны были подогревать эту холодность к вере (хотя некоторые исследователи считают, что Средние века отличались не только внешней, но и глубокой внутренней религиозностью людей).

При этом, видимо, в католическом христианстве поиск истины воспринимался не как поиск правильного знания в античности, а как поиск Иисуса внутри себя и вовне (например, в нищих). Это основано на словах Иисуса «Я есмь путь и истина» [2, c.1109] (Ин. 14:6).

В то же время вопросами поиска истины занималась схоластика как «школьное» знание, что можно соотнести также со словами Писания: «По- знаете истину, и истина сделает вас свободными» [2, c. 1100] (Ин. 8:32). Тягу к истине в сердце человека невозможно было искоренить (достаточно вспомнить тезис Тертуллиана о том, что душа человека – всегда христианка) [3, c. 63]. И, возможно, это вылилось в успех Лютера по катехизации людей. Необходимость катехизации была связана с тем, что дети после исчезновения института катехумената принимали крещение и, не получив знаний, не удовлетворялись этим. Это обстоятельство, а также непонимание языка Церкви – латыни могло быть причиной многих еретических настроений (хотя именно незнанием народа своей веры католическая Церковь пыталась оградить народ от ересей).

Но оставался путь религиозной жизни, который был доступен для всех католиков - богослужение (это был путь к мистике и изучению веры). Сам храм, возможно, способствовал мистическому восприятию литургии, например, его витражи являли удивительный световой эффект (мистика света и игры цветов была известна по переводам Псевдо-Дионисия Ареопагита и трудам Хильдегарды Бингенской) [4, c. 4]. Хотя, как известно, органов было мало, но эффект пения органумом и полифонией могло заменять его воздействие. Можно предположить, что народ, которому была доступна в основном только месса и проповедь, именно в мессе открывал для себя и переживал чувство обретения истины. Возможно, с этим связано было не только благочестие мистически настроенных христиан (можно вспомнить единственную просьбу Жанны д’Арк в тюрьме о возможности посетить мессу, которую она очень любила) [5, c. 57].

И хотя катехизация через литургию, видимо, не была в достаточной степени эффективной (так как народ во время мессы думал о своем или вспоминал Страдания Христа, что продолжалось до реформ папы Пия X), литургия играла особую роль. В литургии Церкви народ мог пережить свое единство в общине, пережить торжество христианства, так как высокая месса являла собой образ «будущего века», и пережить истину Церковного учения. Здесь можно говорить относительно масс не о поиске, а о переживании уже открытой в христианстве истины. Поэтому можно заключить, что народ не был оторван от участия в познании, точнее, в переживании истины. Роль в этом процессе могла играть проповедь (достаточно вспомнить, что в позднесредневековой Руси ее заменили чтением поучений, как у некоторых групп современных старообрядцев-поповцев), которую читали схоластически образованные клирики. Однако, Лютер критиковал рядовые проповеди за то, что они учили не вере, но только морали. Но и в этом случае проповедь все же свидетельствовала пусть и не о поиске, но об обретении истины, о правильном пути жизни.

Через проповедь народ постигал схоластические истины. Занятия схоластикой были почетными (недаром Пьер Абеляр хотел скорее состариться, чтобы занять научную должность, о чем пишут в наши дни даже в публицистической литературе) [6, c. 200]. И в то же время схоласты сами не отказывались от народного восприятия духовности через мессу. В частности, Фома написал песнопения на Праздник Тела Христова [7, c. 109], известные доминиканцы писали толкования мессы [8, c. 746]. Месса была доступна неграмотному народу, а через проповедь он научался правильному поведению и частично пониманию христианской истины. Хотя, если провести анализ средневекового доминиканского, сарумского [9] (который можно считать близким ко всем прочим средневековым обрядам) и более позднего римского (тридентского) [10] обрядов, можно понять некоторые особенности текста. В небиблейских проприях мессы практически не содержится указание на поиск истины, скорее - на утверждение благочестия, но все же в народных молитвах по «Часословам», ординарии [11, c.22] мессы мы видим изложение символа веры и основных христианских молитв, понимая которые народ соприкасался с истиной христианства.

Подводя итог этой мысли, можно сказать, что помимо ученых-схоластов, которые занимались поиском истины (как христианской, так и научной) у простого народа был путь соприкосновения не только с бытовыми знаниями, но и с высокой христианской Истиной. И, в отличие от ученых, народ не искал и не развивал, а переживал истину. И можно предположить, что основным путем такого переживания было богослужение. Даже без полного понимания всего богослужения люди могли хорошо понимать части песнопений, которые часто повторялись, особенно в романо-язычных регионах, где, видимо, по указанной причине реформация не смогла так активно действовать. Сегодня мы имеем аналоги подобного воздействия, когда люди, не понимая всего смысла песнопения в русских или греческих церквях, хорошо помнят его и понимают его отдельные части. Это позволяет людям проникаться богослужением и любить его, чему может содействовать музыкальное оформление служб. Мелодия также помогает удобному запоминанию текста, хотя иногда на начальных этапах затрудняет его восприятие. Но важно понять, какие формы богослужения могли оказывать такое воздействие на прихожан.

Для этого важно провести анализ структуры западного обряда. Также важно отметить, что он не на всех территориях был связан с латынью. До разделения церквей мозарабы служили на готском, а глаголический обряд (римский обряд, распространенный на славянском языке святыми Кириллом и Мефодием) [12] был популярен в славянских католических странах, хотя долгое время и подвергался временным прещениям со стороны папства.

Трудно сказать, служился ли на национальном языке кельтский обряд до XII века (когда был вытеснен сарумским даже в Ирландии, а территория подчинена папе), так как существующие памятники этого обряда, в частности, миссал Боббио [13] написаны уже на латыни. Вероятно, галльский обряд, существовавший до каролингских реформ, также служился на народном языке. В то же время практически во всех обрядах существовали суточные службы и месса, которые посещались всеми прихожанами (по крайней мере так было на германских территориях, например, в Англии до XI века) [14, c. 15]. Суточные службы древних неримских обрядов мало известны (кроме реформированных при кардинале Хименесе мозарабских служб), но можно судить, что их содержательный материал был близок к римской традиции, как это существует в сохранившемся до наших дней амвросианском обряде.

В материале суточных служб можно выделить несколько важных блоков, которые можно сгруппировать по типам служб – дневной и ночной. Дневной тип служб включал: псалмы, библейские чтения, гимны, ответные стихи псалмов, библейские песни, молитвы (такие, как коллекты на мессе). Ночной цикл включал также гимны, псалмы, чтения (не только библейские, но и святоотеческие), ответные стихи, молитвы.

Для понимания степени влияния тех или иных форм богослужения на народ важно понять, как они исполнялись. В средневековье служились торжественные вечерня и утреня под воскресенья и праздники [15, c. 150]. В связи с этим можно предположить, что народ воспринимал то, что было более связано с церемониями, когда внимание прихожан менее отвлекалось от созерцания службы, хотя каждение на библейских песнях и чтении Евангелия на полунощнице Рождества и могли отвлекать их. Гимны, чтения, стихи, молитвы менялись часто в течение года, тогда как псалмы, составлявшие важнейшую часть служб, были неизменными и повторялись каждую неделю (за неделю, еще начиная с устава св. Бенедикта, положено вычитывать псалтирь на суточных службах, что в настоящее время немного изменено и католиками, и англиканами).

Известно, что Лютер, как и некоторые дети в его время, зарабатывали пением псалмов на улицах [16]. Это говорит о том, что в монастырских школах после Каролингов обучение пению псалмов было на достаточном уровне. Тогда как тривиум и квадривиум и вообще светские науки стали частью папских и соборных школ – университетов, к которым народные массы имели мало отношения, но которые могли влиять на богословие. Ча сто богословие существовало вдали от народной традиции, которой были предоставлены свои способы переживания истин – месса и псалмы суточных служб.

Месса, которая включала неизменные части, также могла легко восприниматься людьми. Тем более, что она также включала псалмодию. Можно структурировать части мессы в порядке их близости народу и влиянию на него. Интроит как псалмодия, Кирие и Глория как неизменные песнопения были знакомы людям, сложнее было с переменными коллектами, чтениями Эпистул, градуалами, аллилуиариями, чтениями Евангелия. Символ веры был близок народу. Офферторий, неслышимая молитва-секрета, возглас «молитесь братья» (и иногда «и сестры»), шедшие до евхаристического Канона, были менее значимы для народа. На тихом Каноне после префации и «Sanctus» был очень важный момент, который привлекал внимание прихожан – Возношение Святых Даров священником. Трудно говорить о его дидактическом значении, но для многих, ввиду преподания причастия только на Пасху, он был центром веры и встречей со Спасителем. Хотя сама традиция возникла не ранее XII века в Париже. Дальнейшие «Отче наш», «Агнец Божий» (иногда и благословение после него), причастен-псалом были также хорошо знакомы народу, в отличие от после-причастной молитвы. Заключительный возглас «Ite Missa est» часто заменялся на «Benedicamus Domino». Народ мог получать освященный хлеб после мессы.

Все это актуально на протяжении всего периода Средневековья, так как структура мессы была неизменна во всех традициях.

Эффектность торжественной мессы с диаконом и иподиаконом, каждение вечерни, которые существуют, видимо, с эпохи Амалария Мец- кого (или, по крайней мере, со второй половины XI века) скорее всего были центром внимания людей и привлекали их. Они заставляли еще раз переживать смыслы богослужения и христианства вообще и, таким образом, были важной формой соприкосновения народа с интеллектуальной культурой. Видимо, поэтому Лютер не возражал против облачений, алтарей, ритуалов богослужения, так как они имели важную дидактическую роль. Но только позднее некоторые стали считать, что они мешают пони- манию. На манер кальвинистов многие лютеране заменили облачения пасторов на черный таларь, (изначально они сохраняли облачения, но распространили менее торжественную петую мессу). В Средние века главными формами мессы были торжественная месса с тремя служителями и читаная (произносимая на одной ноте) малая месса с одним алтарником. Читать тихо, не на одной ноте, а обычно стали малую мессу только в XVIII столетии.

И в то же время появляется традиция французских органных месс, малых месс с народным пением на немецком. Только к началу XX столетия возрождают пришедшие в упадок после «издания Медичи» григорианские хоралы и вводят малые диалоговые мессы с ответами священнику народа, 150 а не алтарника. Все это становится базой для реформ Второго Ватиканского собора. Это иногда связывают с идей постепенного внутреннего «роста» людей для понимания литургии. То есть в Средневековье народу просто не нужно было знание богословия и понимание месс. Но в то же время отток людей из церкви в последнее время интенсивного распространения научных знаний, в противовес средневековому поиску чудес, невозможно воспринимать однозначно.

История смогла гармонично пережить и распространение величественных соборов в период готики, которые выражали триумф веры, в то время, когда народ не мог понимать и развивать, но только переживать веру. И в то же время история пережила распространение катехизации в период реформации после Мартина Лютера. Реакцией на это был и подъем образования в связи с контрреформацией («католической реформацией»). И уже некоторым синтезом двух этих начинаний видятся реформы начала XX столетия, которые призывали народ молиться молитвами мессы и понимать ее.

В то же самое время можно сказать, что интеллектуальная культура католической церкви лишь отчасти распространялась на массы только после Второго Ватиканского Собора. Многие люди и в наше время не охвачены знаниями, даваемыми воскресными школами. Истины богословия должны выражаться и излагаться доступным способом. Но должно ли это происходить на богослужении (которое пытались сделать катехизационным инструментом), как отчасти было в Средние века, когда у простых людей не было других способов познания веры, или это должно осуществляться иным способом? Данный вопрос весьма актуален. В свете его проясняется важность существования воскресных школ и высших учебных заведений, которые должны развивать богословие и доносить его до людей.

Причины, по которым происходит отток людей из Западной Церкви (как у католиков, так и у протестантов), еще нуждаются в дополнительном исследовании. В то же время не наблюдается приток людей в Православные церкви, причины чего также важно понять. Бесспорным остается только возможность переживания веры в литургии церкви как в Средние века, так и в настоящее время. Можно также сказать, что, хотя некоторые из приводимых в статье материалов широко присутствуют в обсуждениях миссионеров (опыт За- пада в этой области считался актуальным), все же опыт Европы не рассмат- ривался в ключе постижения истины через богослужение. Это делает дан- ную тему особенно значимой.

Список литературы

1. Sackville L.J. Heresy and Heretics in the Thirteenth Century: The Textual Representations. Woodbridge: Boydell & Brewer Ltd, 2011. 224 p.

2. Библия. М.: РБО, 2009. 1312 с.

3. Забияко А. П., Красников А.Н., Элбакян Е.С. Религиоведение: эн- циклопедический словарь. М.: Академический проект, 2006. 1254 с.

4. Maddocks F. Hildegard of Bingen: The Woman of Her Age. London: Faber & Faber, 2013. 352 p.

5. Berents D.A., Boer, de D.E.H., Warner M. Joan of Arc: Reality and Myth. Hilversum: Uitgeverij Verloren, 1994. 127 p.

6. Головков М., архиеп. Христианство: век за веком. Очерки по исто- рии христианской Церкви. М.: Даръ, 2011. 640с.

7. Awake, My Soul! New York: Church Publishing, 1998. 262 p.

8. Resnick I.A. Companion to Albert the Great: Theology, Philosophy, and the Sciences. Leiden: BRILL, 2012. 833 p.

9. Missale Ad Usum Insignis Et Praeclarae Ecclesiae Sarum, Labore Ac Studio Francisci Henrici Dickinson. Pitsligo: Pitsligo, 1861. 983 p.

10. Missale romanum ex decreto sacrosancti Concilii tridentini restitutum: s. Pii v. pontificis maximi jussu editum, Clementis VIII. et Urbani VIII. auctoritate recognitum. Regensburg: sumtibus charatis et typis Friderici Putstet, 1862. 852 p.

11. The Roman Missal for the Use of the Laity: Containing the Masses Appointed to be Said Throughout the Year P. London: Keating, Brown & Company, 1806. 734 p.

12. Афанасьева Т. К вопросу о первоначальном славянском переводе литургии // Palaeobulgarica N 1, 2014, 54-61.

13. Lowe, E.A.The Bobbio missal, a Gallican Mass-book (ms. Paris. Lat. 13246). London: Henry Bradshaw Society, 1917. 618 p.

14. Rock D.The church of our fathers as seen in St. Osmund's rite for the cathedral of Salisbury: with dissertations on the belief and ritual in England before and after the coming of the Normans. Vol. 3-2, London: J. Murray, 1905. 500 р.

15. Gasquet F.A., card. Parish Life in Mediæval England, London: Methuen & Co., 1922. 284 p.

16. Прозоровская Б.Д. Мартин Лютер. Его жизнь и реформаторская деятельность. СПб.: Фонд Лютеранского наследия, 1997. 173 с.

Гапанюк Антон Евгеньевич

Московский Православный Институт святого Иоанна Богослова 

Публиковалось: Поиск истины в пространстве современной культуры : сборник научных статей. Вып. 3 / под ред. О.Д. Маслобоевой. – СПб. : Изд-во СПбГЭУ, 2017. С.144-151