Девятая симфония Бетховена как христианский текст

9 симфония Людвига ван Бетховена написана в 1824 году. Это последняя сочиненная им симфония. Она является одним из наиболее известных произведений классической музыки и считается выдающимся шедевром композитора. 

Почему исследователи жизни великого композитора постоянно упоминают знаменитый жест – сжатый кулак, которым погрозил он перед смертью небу в ответ на удар грома и вспышку молнии, и постоянно забывают упоминать тот факт, что в день своего перехода в Вечность Бетховен причастился Святых Христовых Таин? Быть может, в свете этого факта мы поймем, что кулак был ответом злым стихиям и обстоятельствам, которым не удалось сломить его духа?

Мир регулярно празднует юбилеи Бетховена. Но что удивительного? 17 декабря 1770 года — дата первого упоминания о Бетховене. И это – вовсе не день его рождения – о том, когда это случилось, историки не узнают уже никогда, ведь рождение малыша из третьего сословия не считалось стоящим документальной фиксации. Но совсем другое дело – акт крещения, и именно так новопросвещённый христианин Бетховен впервые упоминается в человеческой истории. И это – глубоко символично, ибо свидетельствует – Бетховен пришел в этот мир и покинул его под знаком Креста.

Символично и то, что Бетховен обращался к теме христианства в ключевые моменты своей жизни. В возрасте 32 лет он пережил тяжёлый духовный кризис, связанный с приговором врачей, но в этом же году он пишет ораторию «Христос на Масличной горе» - и через обращение к этой тематике выходит из кризиса.

Как сказал однажды великий русский композитор Сергей Танеев, «если бы на Земле неожиданно появились жители других планет, и у нас, землян, был всего лишь час на то, чтобы дать им представление о человечестве, следовало бы просто исполнить им 9-ю симфонию Бетховена. И из этой музыки они без лишних слов поняли бы все наши высшие идеалы и пути их достижения».

Во дни Рождественского поста мы в чистоте духовной и телесной готовимся подойти к яслям Вифлеемской пещеры и принести Божественному Младенцу, Новорожденному Христу свои дары. Какими же должны быть эти дары? Ответ ищем у апостола Павла: «Плод же Духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5, 22-23). Именно этих даров ждёт от нас Богомладенец. Но как нам приобрести их? Где отыскать источник любви, мира, как приучить себя к воздержанию и терпеливости, и, наконец, что может означать такое загадочное слово «радость», если нас окружают в этом мире скорбь, болезни, разрушения и смерть? Ответ подсказывает нам история духовных поисков человечества, которая безоговорочно заявляет – источником всех этих даров, безусловно, есть Бог.

И именно 9-я симфония Бетховена – одно из весьма немногих произведений человеческого гения, способных вернуть человеку это ощущение – не случайно ведь ещё одно ее название, связанное с финалом – «Ода к радости» – благодаря гениальной поэме Фридриха Шиллера, которая легла поэтическим фундаментом в храм музыки Бетховена.

Но, композитор не провозглашает эту радость вдруг, в конце произведения – он начинает готовить слушателя к встрече с Творцом буквально с первых тактов. Ее надмирное, вселенское звучание вызывает ассоциации с тем, что превосходит наш разум и уходит за грань человеческого познания – с сотворением мира.

Но возможно ли с помощью слова передать замысел и значение музыки? Вот как об этом мыслил сам Бетховен: «Музыка – это более высокое откровение, чем вся мудрость и философия…».

И тем не мене, хотя каждый из вас волен наделять эту музыку своими образами, на концерте слушателю было предложено облечь эту необъятную стихию символами сотворения мира.

Тема сотворения мира всегда будет волновать человеческую душу, так как выходит за пределы нашего земного понимания. Разве можем мы вместить понятия бесконечности Вселенной, которая простирается как сквозь толщу галактик, так и внутрь отдельной молекулы? А как соизмерить нам с кратким мигом нашего бытия ощущение относительности времени в таинстве сотворения? По какой причине Бог сотворил мир? На этот вопрос святоотеческое богословие отвечает: «По преизбытку любви и благости». Иными словами, Бог захотел, чтобы появилось еще что-то, участвующее в Его блаженстве, причастное Его любви. «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» (Быт. 1:1-2).

По меткому определению митрополита Филарета Дроздова, земля первого дня – это «изумляющая пустота, хаотичное первовещество, имеющее в себе залог будущей красоты, гармонии и космичности». Как это перекликается с началом звучания симфонии! Словно из небытия, из едва заметного мерцающего звучания рождается импульс-всплеск Божественной энергии. Постепенно нарастая, звучание передаёт нам состояние творения – силой воли и замысла Творец создаёт всё сущее. С каждым ударом литавр, с каждым новым всплеском оркестра появляется новое качество, новое творение. По мановению Его Всемогущей Десницы, появляется материя, пространство, вселенная с планетами, наша Земля, жизнь, и, наконец, венец творенья – человек. Но, призванный к раю, Человек пошёл иным путём – он сам отлучает себя от Творца, и изгоняется из рая. Главная трагедия человечества состояла не в утрате райского комфорта – как мы видим, оно в состоянии с помощью технического прогресса компенсировать эту утрату. Беда человека состояла в утрате Богообщения, а вместе с ним – совершенства. И с этого момента человек начинает искать возможность снова взглянуть в Лицо своего Творца. Страданиями этого поиска пронизана вся история религии, философии и культуры. Поэтому история сотворения, рассказанная Бетховеном, так драматична: она не завершается лишь актом появления миров и стихий – в ней – и отпадение денницы, и битва сил тьмы с Ангелами Света, в ней – и драма Адама, изгнанного из Рая, но в ней и обетование о том, что Господь вернёт человечеству радость – радость Богообщения. Все это можно было услышать и прочувствовать в первой части исполненного произведения.

Однажды у Бетховена состоялся откровенный разговор с Гайдном, который когда-то преподавал ему азы композиторского мастерства. Великий Гайдн, познакомившись с музыкой своего ученика, отметил и его незаурядный талант, и богатое воображение, добавив при этом, что при прослушивании музыки Людвига на душе становится как-то непривычно, более того – неспокойно. На вопрос Бетховена – не означает ли это, что он должен поменять стиль своей музыки, опытный мастер ответил: «О, нет, дорогой мой господин Бетховен, и вы, и я — мы оба знаем, что изменить свой стиль невозможно. Ведь стиль музыканта - это всегда он сам!».

Вторая часть 9-й симфонии – это, безусловно, сам Бетховен! Неспокойный, ищущий, преисполненный безудержной энергией, устремлённый, воодушевлённый, и ничто не в состоянии остановить этот поток. Как в капле воды отражается мирозданье, так и в удивительной пульсации музыкальной энергии второй части запечатлена пронизывающая Вселенную творческая энергия Всевышнего. Она пронизывает миры, она пронизывает отдельные атомы. Нет во Вселенной ни миллиметра пространства, которое она бы не охватывала. Земные стихии – непокорные вулканы, бушующие потоки вод и ветров – создают лишь отдалённое ощущение присутствия в мире этой энергии. Но сильнее всего эта энергия пульсирует в душе человека. Она не даёт ему покоя – в поиске смысла своего бытия человек не может остановиться, концентрируя свои физические и духовные силы. Человек словно проходит искушение – искушение, которое всегда дается ему по силам, как говорит об этом апостол Павел — «верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести» (1Кор. 10,13).

И это облегчение, вернее сказать – ответ на поиск – зритель смог услышать во внезапно наступившем контрастном эпизоде светлого мажора. В нём мы узнаём предтечу финала симфонии – человек издалека видит свою цель – Богообщение. Но приступить к решению этой задачи непросто, путь достижения цели ещё не обозначен, и его поиску композитор посвятил 3-ю часть.

Если мы попытаемся охарактеризовать музыку третьей части 9-й симфонии одним словом, то слово это будет звучать однозначно – молитва. Эта молитва, запечатленная гениальной рукой в бессмертных музыкальных символах, не имеет себе равных по глубине внутренней сосредоточенности и откровения. Бетховен во многих своих творениях предощущал эту музыку – часто медленные части его более ранних симфоний имеют подобную интонационную закваску. Вдохновение для подобной музыки композитор часто черпал на лоне природы. И в этом – большой смысл – ведь он наблюдал сотворенный Всевышним мир, его красоту и совершенство, вмещённое в окружающей нас природе. И через радость познания творенья Бетховен ищет пути к Творцу. Через созерцание красоты внешнего мира многие великие получали откровение о Боге.

Когда к подвижнику IV столетия Антонию Великому пришёл один философ, и спросил его, как отшельник может жить, лишенный утешения от чтения книг, он, указывая рукой на небо и горы, ответил: «Моя книга – есть Природа сотворённых вещей, и когда я хочу, я могу читать в ней дела Божьи». Но почему Бетховен не ограничивается созерцанием природы, а идёт дальше? Почему в главном произведении его жизни мы так явно слышим взывающий к Богу голос человеческой души, и, что самое удивительное – ответ Бога человеку? Понять это можно, лишь осознав, что такое молитва. «Молитва есть беседа ума с Богом» - так учит нас подвижник авва Евагрий. И когда мы услышим вопрос, например, а зачем молиться, если, дескать, Бог заранее знает, о чём мы будем Его просить, то ответом пусть послужат слова архиепископа Илариона (Алфеева): «Молитва – это в первую очередь общение, встреча». Бетховен входит во внутренние покои души, и там открывает сокровенная своя Богу, и находит, наконец, путь, которым сможет повести миллионы.

Чтобы понять четвертую, заключительную, часть произведения необходимо на несколько мгновений перенестись в Вену. 7 мая 1824 года, премьера 9-й симфонии. Как публика воспримет сочинение, масштабами и глубиной полностью меняющее представления об этом жанре? Кроме того, автор вводит в исполнение финала хор, а это полностью разрушает все установленные ранее каноны симфонической музыки! Тем не мене публика – в восторге. Она устраивает Бетховену такую сильную и продолжительную овацию, что полиция требует прекратить её – поскольку подобные аплодисменты полагались тогда лишь членам королевских семей, а не какому-то представителю третьесортной по тем временам профессии музыканта. И, тем не менее, слушатели рукоплещут! Только вот автор ведёт себя как-то странно: он стоит рядом с дирижёром, спиной к залу и лицом к хору, всматривается в лица музыкантов, и словно пытается понять – окончилась музыка или ещё нет? В этот момент один из певцов, проявляя трогательную заботу о Бетховене, подошёл к нему, и, взяв за плечи, развернул лицом к залу. А один из аплодирующих, догадавшись, что нужно сделать, чтобы композитор полностью осознал свой успех, поднял руки вверх, и тут же публика начала размахивать в воздухе платками и головными уборами, приветствуя автора. И тогда потрясённый Бетховен понял: его главную симфонию, его кредо – приняли! На этом взлёте Бетховена ждали многие испытания, самым трагическим из которых были одиночество и глухота, но, осознав их неотвратимость и преодолевая отчаяние, он ещё молодым запишет в своём знаменитом Хайлигенштадтском завещании: «О Боже, Ты с высоты проникаешь в глубь моего существа, Ты знаешь его, Ты знаешь, что в нем живут любовь к людям и желание творить добро».

Завершая работу над симфонией, он, озарённый вдохновением свыше, запишет ещё одну удивительную фразу-свидетельство: «Нет ничего более высокого, чем приблизиться к Божеству и оттуда распространять его лучи между людьми». Воистину, эта симфония – уникальна, ибо – вдумайтесь – она была написана полностью глухим человеком!

Дело в том, что всю жизнь Бетховен боролся с прогрессирующей глухотой, и к моменту создания 9-й симфонии полностью потерял слух. И, тем не менее, глухой человек услышал голос Творца. Отцы-исихасты учили – человек не может достичь духовного совершенства – высшего созерцания без внутренней тишины, а её не достичь без полного отрешения от мира. Промыслом Божьим Бетховен ничего не слышал, когда завершил своё главное творение, итог всей жизни. И, именно будучи глухим к внешнему, временному и суетному миру, он смог расслышать то, что многие до него были сделать не в состоянии: расслышать и запечатлеть голос Творца. Радуйтесь и веселитесь – именно такими словами оканчивает Христос заповеди блаженства во время Нагорной проповеди. Радуйтесь всегда о Господе – призывает нас из тюремной камеры брошенный туда Нероном святой апостол Павел. Оду к Радости воспевает своей музыкой заключённый в темницу глухоты Бетховен. Все мы, всё человечество, призваны Богом к соборной радости. Оно ищет и жаждет её. Вместо этого диавол совершает чудовищную подмену – вместо радости приучает душу к развлечению и удовольствиям – утехам мира временного. Постичь разницу между духовной радостью и пустым весельем, и всем научиться радоваться о Господе – вот к чему призывает и чему учит христианство! И помочь нам на этом пути призван гениальный композитор человечества Людвиг Ван Бетховен.

Источник