Славянская взаимность: философия - богословие - идеология

Дискурс о славянстве, возможностях славянской взаимности на рубеже XX– XXI вв. приобрел тревожную, критичную актуальность, явный геополитический аспект. Предпримем попытку дать сводку некоторым направлениям в изучении данной темы, в философии, богословии, вычленить важные составляющие идеологемы «славянства», обозначить проблематизацию последней в современном российском сознании.

Прежде всего, обратимся к контексту, в котором будет пониматься идеология; а также, – необходимости привлечения концепта «идеология» к философствованию, богословствованию о славянстве. Вне зависимости от традиционного понимания, всякая система идей, ценностей, образцов поведения, принимаемая социальной группой, личностью, определяющая жизненные ориентации, называлась Э. Фроммом религией [34, с.207]. В этом смысле философия и богословие могут быть рядоположены, как духовно-мировоззренческие формам, выражающие экзистенциальные потребности, как сущностные особенности человека; потребность в трансценденции [33, с.301, с.302].

Идеология связывается с отрицательными, негативными ценностными характеристиками. Э. Фромм относил к идеологии официальную религию [34, с.212]. «Если религиозная система не соответствует преобладающему социальному характеру, если она вступает в конфликт с социальной практикой жизни, то она является лишь идеологией» [34, с.212, выделено нами]. Как видим, с идеологией связываются положения, догматизирующее содержание идеи. К идеологии, определенной в таком широком смысле, по сути, может быть отнесено все имеющее статус публичности знание (в том числе, философские и, тем более, богословские теории). Идеи, получившие, в той или иной форме, официальное признание, характеризуют, в данном отношении, недостаточную социальную эффективность, в сравнении  с «неофициальным», внеидеологическим знанием.

Об идее «славянской взаимности» говорилось в Повести временных лет. В XVв. идея объединения славянских народов высказывалась Константином Костенечским [23]. В XVIIв. к проблеме славянства, в широком культурном контексте, обращался Ю. Крижанич [13]. Богослов, философ, просветитель определял славянскую культурную идентичность как важнейшее основание духовно-интеллектуального, социально-политического развития России. Крижанич рассматривал, в качестве лингво-культурного средства объединения славян, создание единого «всеславянского» языка. Ю. Крижанич полагал негативным влияние иностранных слов, например, на состояние храбрости воинов [13,с.115–116]. Совершенствование языка и речи является, писал он, важным средством усовершенствования в науках и государственных делах [13, с.153]. Духовной твердыней народа и государства выступает православная вера [13, с.353]. Различным образом оценивалась позиция Крижанича в связи с «панславизмом» [28]. В конце XVIII–начале XIX вв. проблему самоидентификации славянского мира разрабатывали ученые-слависты Г. Шафарик, Й. Пекарж, Я. Коллар [14]. Исследователь проблемы славянства В.В. Ламанский отмечал неоднозначное сочетание, взаимодействие в славянстве двух начал культуры Европы, романского и германского [14]. В гуманитарном знании исторические судьбы славян однозначно связываются с европейским культурным пространством [4, 5].

Отдельное направление в изучении славянства – контекст восточного и западного христианства. Идея построения Вселенской христианской церкви на основе католицизма обосновывалась В. Соловьёвым [31]. Для России, полагал В. Соловьев, соединение церквей является высшим призванием, нравственным долгом, для славянства «…это самое дело есть настоятельная потребность, насущная  необходимость, без удовлетворения которой славянство как целое вовсе не может существовать» [31,с. 42]. С одной стороны, отмечал философ, существует всеобщее осознание человеческой солидарности, а также потребность в интернациональном единстве, с другой стороны, такое единство в настоящий момент отсутствует [31, с.243]. Вселенская же солидарность предполагает, что «… каждая составная часть великого целого‒ каждая нация, каждое общество и каждый индивид‒ не только имеет право на существование, но и обладает присущей ей внутренней ценностью, которая не позволяет обращать ее в средство  для достижения всеобщего благосостояния» [31, с.243]. Соловьев считал необходимым осознание православными христианами себя как «…органической части великого христианского тела, … признать нашу духовную солидарность с братьями на Западе» [31, с.283]. К обоснованию своей позиции философ, в частности, привлекал высказывание митрополита Московского Филарета о том, что «…не приличествует судить других, но следует предоставить окончательный суд Духу Божию, правящему Церквами» [31, с. 301].

В отечественной философской традиции значительная роль в изучении проблемы славянства отводится славянофилам, Н. Я. Данилевскому, К.Н. Леонтьеву. Философы, историки, теоретики культуры особое значение в обществе придавали языку [7; 8]. О языковом родстве, как наиболее заметном признаке славянского цивилизационного единства, писал  филолог-славист, историк, этнограф начала XXв. Т. Д. Флоринский [2]. Возможность внутреннего единства славян, замечал В.В. Ламанский, – в христианском братстве и свободе, знамени славянских первоучителей, объединивших славянской грамотой  всех в одну славянскую церковь [29, с.397]. Н.Я. Данилевский рассматривал, в качестве необходимого, сочетание независимости и единства славянских народов [29, с.297]. М.М. Погодин характеризовал славянскую соборность, как чувство и сознание духовной взаимности [29, с.365]. «Не гордись перед Белградом, – писал А.С. Хомяков, – Прага, Чешских стран  глава! Не гордись пред Вышеградом, Златоверхая Москва! Вспомним, мы родные братья, Дети матери одной, Братьям братские объятья, К груди грудь, рука с рукой» [29, с.427].

Западные культурологи (А. Тойнби, О. Шпенглер) выделяли, в качестве отдельного цивилизационного типа, культуры, основанные на восточном христианстве, в состав которых входили славянские народы. О. Шпенглером использовался термин «псевдоморфоз», обзначающий феномен, проявляющийся на фоне мощного влияния соседних по отношению к славянам этнокультур [2]. Шпенглер относил это понятие применительно к характеристике деятельности Петра I [2]. Б. Бутковский полагает, что псевдоморфоз проявляется «…значительно шире, и в той или иной мере присутствует во всех регионах славянского мира на разных этапах истории» [2].  Псевдоморфоз оказывается синонимичным с «чужебесием», «ксеноманией»,  означающим  влечение, во вред своей, к чужой культуре (термин Ю. Крижанича)[2]. В геополитическом смысле славянство занимает положение моста между Западом и Востоком (Heartland, срединная, осевая земля) [2]. Крайний вариант неприятия культурной идентичности славянства в XX веке – идеология национал-социализма. Гитлером декларировалась идея неполноценности славян [37]. В XXIв. возрождение идей национал-социализма происходит, в частности, на Украине. Беспрецедентным геноцидом славянских народов в XXIв. стала военная операция НАТО против Югославии.

В православном богословии идеи славянской взаимности придерживались упоминавшийся выше свт. Филарет Московский [29, с.304], архиепп. Леонид (Краснопевков), Никанор (Бронкович), свтт. Сильвестр (Ольшевский), Иларион (Троицкий). О. Иларион (Троицкий) в «Письмах о Западе» размышляет о противоречивых аспектах взаимодействия славянства и культуры Запада. Особой религиозностью отличается католичество славян [14]. «Унионная» тема фокусирует целый спектр проблем, источник не прекращающихся в историографии дискуссий [38]. В целом, в современном отечественном философско-богословском дискурсе, православие, как основа славянской взаимности, рассматривается не как средство обособления, а как принимающее во внимание достижения западной цивилизации. Такой подход к славянству, по мнению российских ученых «традиционалистов», не является панславизмом [22].

Формирование православной идентичности славянских народов состоялось в рамках византийско-славянской общности [1;27]. «Кирилло-Мефодиевская» составляющая – ключевая в богословском дискурсе о славянстве. Духовные смыслы, значение появления славянской письменности, деятельности свт. равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия отражены в отечественном богословии. Так, «Сказание о письменах» приводится в «Истории церкви» митр. Макарием (Булгаковым)[15, c.165,c.338]. О богословских смыслах христианской миссии, «идеологии Кирилла и Мефодия» писал прот. И. Мейендорф [17, с. 381]. Культурное значение духовной миссии св. равноапостольных Кирилла и Мефодия отмечалось современными отечественными богословами.

В качестве репрезентанта культурной идентичности древнерусской культуры, принявшей христианство в Xв., рассматривается «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона Киевского. В числе источников, которыми мог пользоваться митрополит Иларион, отмечают «Слово на Преображение прп. Ефрема Сирина». В «Слове» прп. Ефрем Сирин акцентирует утверждающее творческое значение Преображения [10]. Основной пафос «Слова…» Илариона заключен в  утверждении истины Воплощения Господа, Вочеловечения, спасения мира.

Кирилло-мефодиевское наследие, как идейно-религиозное направление и духовная традиция, рассматривается в разных областях гуманитарного познания [3,c. 155; 19]. Проблемный континуум историко-культурной типологии кирилло-мефодиевской традиции достаточно широк – от признания последней в качестве усредненно-однородного пласта православной русской культуры до идеологии панславизма [18, c. 327–369]. В социально-гуманитарной аналитике находим различные аспекты интерпретации идей «Слова о Законе и Благодати» [1; 11; 12; 26; 35, c. 56–59]. Историки отечественной философии связывают «Слово» с началом философской традиции на Руси [6, c.19]. Исследователи обращают внимание на присутствие в «Слове…» актуальной исторической проблематики, развитие идеи патриотизма [6, c.140, c.145; 1; c.77; 9]. Патриотизм «Закона и благодати» определяется, как высокоинтеллектуальная система. Идея патриотизма относится к содержательной составляющей культурной идентичности. Древнерусская литература, образовавшая фундамент духовности русского человека, отличалась патриотизмом [30]. В православном богословии патриотизм рассматривается, как деятельная любовь к Отечеству, нравственный долг христианина [36, c.664]. В космополитизме, в отличие от патриотизма отсутствуют такие существенные признаки христианской любви, как, например, самоотречение и актуальность (конкретность). Творение Иллариона является первым «…из дошедших до нас памятников древнерусской письменности, утверждающий величие и единство «земли Руськой» [6, c.145]. Цитации из «Слова» обнаруживаются в творениях не только древнерусских, но и других славянских авторов [6, c.57; 20; 24; 21, с.616; 20,c.557].

В «Слове о Законе и благодати» состоялось богословско-философское обоснование христианства [35, c. 56–64]. Учеными фиксируется историко-философский оптимизм «Слова…»[1, с.67, с. 114–123, c.118]. В произведении Илариона приводится новозаветная притча о работниках одиннадцатого часа, что объясняется утверждением особой миссии русского народа [25, c.44]. В «Слове…» впервые формулируется «русская идея» [32, c. 264]. В традиции отечественной культуры духовный смысл избранничества русского народа не ограничивается этно-культурной составляющей [1, c.49].

В трудах известных (в том числе, западных) философов, культурологов славянство признано, в качестве особого, своеобразного историко - культурного типа. В XX –XXI вв, после глобальных гео-политических перемен (крах социалистических режимов в Европе, распад СССР), наблюдаем, в отношении к славянству, тенденцию к рецидиву национал-социализма. Современное отношение к славянству, в геополитическом измерении, радикальным образом отходит от признания культурной самостоятельности последнего [16].

Критическая проблемность актуального восприятия идеи славянства отражена в современном художественном сознании («маркера» обыденного восприятия). В отличие от философии культуры (в рамках которой состоялась концептуализация духовно-религиозных, культурных смыслов кирилло-мефодиевского наследия), современное художественное сознание, в отношении к данной теме, обнаруживает определенную пустотность (идеологичность, в отмеченном выше смысле). В киноискусстве в основном воспроизводятся исторические римейки темы (например, экранизация «Тараса Бульбы»), в изобразительном искусстве–героизация истории с использованием былинных, эпических мотивов (классический русский реализм). В современном культуре святые равноапостольные Кирилл и Мефодий представлены, в основном, в скульптурных памятниках. Так, если в качестве показателя художественной популярности, в определенном смысле, можно рассматривать визуализацию исторического персонажа, события в мультипликации, кирилло-мефодиевская тема в данном виде искусства в принципе не разработана (в отличие, например, от удачных художественных решений в мультфильме о Василии Блаженном и др. тематических вариантах). В то же время, возникновение славянской азбуки обыгрывается (косвенным, но симптоматическим образом) в ироническом контексте, – в КВН (ролик команды «Уральские пельмени» об изобретении братьями Кириллом и Мефодием славянской азбуки удален из интернета).

Искусство, проявляя независимость в отношении разработки тем, вариантов художественных решений, представляет ресурс для привлечения общественного внимания к тем или иным проблемам, феноменам культуры. Полагаем, к достаточно эффективным (по существу, не реализованным) направлениям актуализации «кирилло-мефодиевской» символики в культуре повседневности можно отнести формат художественных конкурсов, создание комплексной программы, предполагающей формирование «кирилло-мефодиевской» составляющей в пост-советском информационном пространстве. В художественном сознании, культуре повседневности востребованы переоткрытие, преображение духовных смыслов славянской культуры, в том числе, – художественные решения, воспринимаемые сознанием современника, выходящие за рамки официальных идеологем.

В «ревитализации» идей славянства, славянской взаимности насущно взаимодействие философско-богословского дискурса и социально-культурной практики, что невозможно без организации системного со-действия научной общественности, творчески, созидательно ориентированных субъектов социума. В современных обстоятельствах «жизни» идеи славянства критические по предназначению миссия и функции могут быть отнесены к социо-культурной практике.

Литература

1.     Альманах библиофила. Тысячелетие русской письменной культуры(988–1988). Вып.26.М.: Книга, 1989. –256с.

2.     Бутковский, Б. Панславизм – идеология цивилизационной интеграции славянского этнокультурного пространства. – [Электронный ресурс] . – Режим доступа:  http://www.bratiya-slavyane.com/articles/view/14626

3.     Бухаркин П.Е. Православная Церковь и русская литература в XVIII– XIXвв.: (Проблема культурного диалога). – Санкт-Петербург: Изд-во С. –Петербург. ун-та, 1996. –172с.

4.     Гилфердинг, А. Когда Европа была нашей: история балтийских славян. М.: Эксмо, Алгоритм, 2010. – 322с.

5.     Гимбутас, М. Славяне: The slaves: Сыны Перуна. М.: Центрполиграф, 2004. –216с.

6.     Горский В.С. Философские идеи в культуре Киевской Руси. XI– нач. XIIв. Киев.: Наукова Думка. 1988.216с.

7.     Гумилев, Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: Кристалл, 2003. –575с.

8.     Данилевский, Н. Я. Россия и Европа. М.: ТЕРРА–Книжный клуб. –2008. –704с.

9.     Демин А.С. Древнерусская литература: Опыт типологии с XI по середину XVIIIвв. от Иллариона до Ломоносова. – М.: Языки славянской культуры,2003. –760с.

10.  Ефрем Сирин, преп. Избранные творения. – М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2007. –592с.

11.  Идейное наследие Иллариона Киевского. Ч.I. М.: Наука, 1986. –172с.

12.   Идейное наследие Иллариона Киевского. Ч.II. М.: Наука, 1986. – 116с.

13.  Крижанич, Ю. Политика. М.: Новый свет, 1997. – 528с.

14.   Ланцева, А.М. Славянство в контексте западной цивилизации на примере культурологического анализа литературно-публицистического наследия священномученика Илариона (Троицкого). – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.srpska.ru/article.php?nid=22333&sq=19&crypt=

15.  Макарий (Булгаков). Митрополит Московский и Коломенский. История Церкви. кн. первая. Москва. Изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1994. –408с.

16.  Маличевич, П. Шесть агрессий Запада против южных славян в XX-м столетии. М. Палея – Мишин, 1999.– 224c.

17.  Мейендорф И. Византийское богословие: Исторические направления и вероучение/ И. Мейендорф. – Когелет, 2001. – 432с.

18.  Мильков. В.В. Кирилло-мефодиевская традиция и ее отличие от иных идейно-религиозных направлений// Древняя Русь: пересечение традиций. Москва: Скрипторий, 1997. – 464с.

19.  Можаева И.Е. Библиография по Кирилло-Мефодиевской проблематике, 1945 –1974гг./Ред. и авт. предисл. С.Б. Бернштейн. – Москва: Наука, 1980. –223с.

20.  Никольская, А.В. «Слово» митр. Илариона в позднейшей литературной традиции//Slavia, 1928. Roë. 7. S.3. C. 549– 563; Slavia, 1929. Roë. 7. S.4. C. 853–870.

21.  Памятники литературы Древней Руси, XVII в. : [Сб. текстов // Составление и общ. ред. Л. А. Дмитриева, Д. С. Лихачева]. – М. : Худож. лит., 1988 .Кн. 3. – М. : Худож. лит., 1994. –  655 с.

22.  Панарин, А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. – [Электронный ресурс]. –Режим доступа: http://www.patriotica.ru.

23.  Первольф, И. И. Славянская взаимность с древнейших времён до XVIII в. – Санкт-Петербург: Типография В.С. Балашева, 1874. – 296 с.

24.  Петровский, М.П. Иларион, митр. Киевский, и Доментиан, иеромонах Хилендарский/Изв. отд. рус. яз. и словесности АН.1908. Т.13. – кн.4. –С. 81–133.

25.  Петрушко, В.И. История Русской Церкви с древнейших времен до установления патриаршества. – М.: Изд-во ПСТГУ, 2007. –356с.

26.  Подскальски, Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси(988–1237). Санкт-Петербург: Византинороссика, 1996. – 572c.

27.  Полывянный, Д.И. Культурное своеобразие Болгарии в контексте византийско-славянской общности. Иваново, 2000.  289с.

28.  Пыпин, А. Н. Панславизм в прошлом и настоящем. М.: АКИРН, 2002. – 195 с.

29.  Русско-славянская цивилизация. М.: АКИРН, 1998. –494с.

30.  Скурат, К.Е. Православные основы культуры в памятниках литературы Древней Руси. – М.,Покров,2003. – 128с.

31.  Соловьев, В.С. Россия и вселенская церковь. Минск: Харвест,1999. –1599с.

32.  Торопов, В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Том 1. Первый век христианства на Руси. – Москва: Гнозис–Школа « Языки русской культуры», 1995. –874с.

33.  Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: АСТ, 2016. – 624с.

34.  Фромм Э. Иметь или быть. М.: АСТ, 2017. –320с.

35.  Шапошников, Л.Е., Федоров А.А. История русской религиозной философии. Учеб. пособие для вузов/Л.Е. Шапошников, А.А. Федоров. – Москва: Высш.шк., 2006. – 447с.

36.  Шиманский, Г.И. Нравственное богословие. Киев,2010: Общество любителей православной культуры. Издательство  свт. Льва, папы Римского. 678с.

37.  Яковлев, Е. Гитлер о славянах. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.nfor.org/stati/znanija/gitler-o-slavjanah.html

38.  Religion, Nation snd Secularization in Ukraine.Ed. by M. Schulze and Frank E. Sysyn.Toronto: Canadian Institute of Ukrainian Studies Press. Edmonton. Toronto. 2015. –186pp. 

Статья публиковалась: Философский полилог №2 (2017), стр. 44-53.