Разоблачение социологии

Эксперимент, показывающий зависимость социальной науки от идеологии.

Трое учёных - Джеймс Линдси, Хелен Плакроуз и Питер Богоссян - провели масштабный эксперимент, который обернулся скандалом. Впрочем, вероятно, эффект скандала закладывался изначально. Эти люди, будучи сами довольно статусными учёными, писали статьи под вымышленными именами, каждая из которых была осознанно ущербна - не имела никакого научного смысла или даже содержала очевидно ложную идею (выдвинутые идеи намеренно доводились до абсурда). Такие статьи рассылались в научные (рецензируемые) журналы. С августа 2017 года, когда начался эксперимент,  было разослано 20 статей. 7 из них получили надлежащие рецензии и были опубликованы. Одна такая статья даже получила награду, что привлекло дополнительное внимание читателей. Автора подняли на смех. Журналисты стали докапываться, кто же автор, и ситуация вскрылась. 2 октября 2018 The Wall Street Journal публикует разоблачительную статью.  На этот момент ещё  семь статей находились на рассмотрении. Т.е. отклонено было всего лишь 6 статей (меньше, чем опубликовано). 

Научное сообщество оказалось неспособным распознать намеренный обман. Почему так? Ответ кроется в том, что это за наука. Речь идёт о социальных науках. Более того, темы для статей-провокаций намеренно избирались самые горячие. Они были посвящены вопросам социальной несправедливости, борьбе за права женщин и людей черной расы, сексуальной идентификации, бодипозитиву и т.д. Иными словами, говорилось о том, что сейчас принято говорить и с тех позиций, которые принято считать правильными. Этого оказалось достаточно, чтобы отключить фильтры, определяющие качество материала.

Экспериментаторы во все свои статьи включали недопустимые вещи, которые почему-то пропускали и редакторы, и рецензенты. Так, в одной статье предлагалось дрессировать мужчин как собак. В другой предполагалось, что белые студенты смогут лучше оценить недопустимость поведения их предков, если будут слушать лекции, сидя на полу закованными в цепи. Третья воспевала крайнюю степень ожирения как свободный выбор здорового человека. Ещё одна статья, посвященная феминизму, называлась «Наша борьба - это моя борьба» и представляла собой переложение одной из глав гитлеровской Mein Kampf («Майн Кампф»). Работа, получившая награду и на которой эксперимент пришлось закончить, предлагала рассматривать спаривание собак в парке в рамках «культуры изнасилования».

Т.е. мы видим, что подача материала была очень жёсткой. Бескомпромиссность позиции вымышленных авторов как бы поощряла редакции присоединиться. Если же статья отклонялась, то можно было задуматься: не создаёт ли это повода обвинить редакцию в попытке «зажима» темы, то есть в проявлении ретроградства  и антипрогрессизма? Наука съёживается и исчезает там, где на сцену выходит идеология.

Экспериментаторы - сами люди левых, прогрессистских убеждений. Им не чужды те темы, на которые они писали, и они в целом придерживаются тех же позиций, что предписывает современная западная идеология. Но им, видимо, обидно за науку. Они принадлежат к числу научных романтиков, которые считают, что наука может и должна быть чистой… За это они сейчас пострадают. Скорее всего, они потеряют свои места и возможность публиковаться. Но они пошли на скандал, чтобы остудить идеологическую горячку в социологии.  Получится у них? Вряд ли.

Наука, ещё не полностью растерявшая свой авторитет, сегодня используется как прикрытие и оправдание ожиданий и вожделений.  Современный человек заранее знает, что «правильно», и обращается к науке, чтобы та подтвердила это. Качественная наука невозможна в безумном мире. И социология здесь - первая жертва. Но не последняя. Ангажированные идеологией наукоподобные парадигмы присутствуют во многих отраслях научного знания.  Социология выделилась лишь тем, что в ней оказалось допустимой более высокая степень абсурда. Самое же страшное - то, что по мере возрастания абсурда будет утрачиваться способность его распознавать. Наука (прежде всего, социальная) перестаёт (уже перестала) быть объективной, но кто, кроме романтиков, готов это заметить?