От психологии буржуазии к психологии бизнеса

От психологии буржуазии к психологии бизнеса

Дух капитализма и расширенное воспроизводство. Стремление к наживе, богатству и всему, что оно дает для общественного положения, существует с незапамятных времен. Но психология современного бизнеса - явление сравнительно недавнее. Важной для понимания исторического становления психологии предпринимательства является работа М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» (1990 [1905]). Одним из первых создателей психологического портрета предпринимателя и его исторических предшественников является В. Зомбарт (1994 [1913]).

Буржуазия как социальная группа могла существовать веками, не двигая радикально вперед экономику, за счет займов государству, налоговых и иных откупов, ростовщичества, торговли и т. п. Такая буржуазия была характерна, в частности, для многих других стран Европы позднего средневековья и нового времени. Безусловно, несложно указать общие социально-психологические черты такой буржуазии и современных бизнесменов (например, уверенность, что капитал обязан приносить доход, расчетливость, чувство хозяина и собственника и т. п.). Но между ними существует и огромная разница, которую Зомбарт выразил в характеристиках двух обобщенных психологических типов: буржуа старой закалки и современного экономического человека.

Эта разница наглядно видна в отношении к цели, которой служит богатство и ради которой оно наживается. Достижение богатства ради избавления от необходимости заниматься тяжелым физическим трудом, ради власти и уверенности, которые дают деньги, ради возможности вести более размеренную, достойную и спокойную жизнь и особенно ради обретения более высокого престижа в обществе было преобладающим стремлением у буржуазии[1]. Все это: стремление к благам, наслаждениям, власти, уверенности, высокому общественному положению, - естественно, никуда не уходит и в промышленном обществе. Но происходят большие перемены, существенно меняющие цели, ради которых действуют бизнесмены. Богатство, капитал из самоцели все больше становится теперь инструментом, с помощью которого предприниматель достигает своей цели. В чем же состоит эта цель? «Расширение дела - вот руководящая точка зрения», - пишет Зомбарт. Стремление к процветанию собственного дела, его росту, неразрывно связанное со стремлением к возможно более высокой прибыли и наживе, но не столько как к личной денежной наживе, сколько как к способу обеспечения этого стремления к процветанию, росту, экспансии, укреплению своего положения - вот черты, по мнению Зомбарта (1994: 128-133), характерные для современного капиталистического духа. Таким образом, все переворачивается: чем больше капитал, тем больше усилий, чтобы его увеличить, тем больше стремление к экспансии.

Это явление нехарактерно для прошлых эпох, согласно психологии которых богатство должно давать покой. Такое мнение популярно и сегодня. На стандартный вопрос: «Зачем тому или иному бизнесмену еще зарабатывать деньги, когда того, что у него есть, хватит, как говорится, и детям, и внукам?» - с точки зрения обычного человека, который работает, чтобы хватало на приличную жизнь (так же, как и с позиции евангелической морали), ответить совсем не просто. Однако если бы вдруг бизнесмены стали зарабатывать только на то, что необходимо для комфортной жизни, весь образ жизни современного человечества поменялся бы радикально.

Расширенное воспроизводство, психологический двигатель бизнеса и кризисы. Таким образом, начался переход от идеала жизни рантье или размеренной жизни буржуа к идеалу жизни бизнесмена, стремящегося к расширению своего дела именно в качестве самоцели. Хотя Зомбарт хорошо показывает изменения в психологии, он не понимает, с чем связано появление такого экономического «перпетуум мобиле». В какой-то мере и ему самому («как безучастному наблюдателю») такое стремление кажется довольно бессмысленным (Зомбарт 1994: 133-134). Между тем это изменение было связано с переходом от традиционной экономики, в которой расширение производства могло иметь место периодами, но не было непременным условием хозяйственной жизни, к индустриальной экономике, в которой расширенное воспроизводство становится практически обязательным. Такого рода экономика не могла развиваться без людей, которые ставили бы своей целью стремление к постоянному расширению. Распространение такого типа предпринимателя было одновременно и следствием, и причиной перехода к промышленной экономике. Возникла петля положительной обратной связи: чем активнее развивалась промышленность, тем больше требовались люди, стремящиеся к ее расширению; чем больше было таких людей, тем больше возможностей для расширения промышленности они находили. Социальный престиж в обществе стал определяться успехом, а успех зависел от расширения бизнеса, а значит, утвердились идеи: во что бы то ни стало придумать, как разбогатеть; использовать все, чтобы производство росло; инновации и изобретения - это очень важно. В результате постепенно типичной стала фигура предпринимателя-инноватора (по Й. Шумпетеру), а капитал становился все более производительным и организованным.

Непременной чертой перехода к новому типу экономики одновременно стали и регулярные экономические кризисы. По образному выражению Э. Геллнера (1991), производительные силы стали испытывать страшную, непреодолимую жажду экономического роста. Сам этот рост является также первопричиной возникновения экономического цикла и периодических кризисов: ни одна система не может развиваться и расширяться непрерывно, вот почему вслед за быстрым ростом должен был следовать спад (т. е. фазы кризиса выступали как неизбежность). Но рост уже стал показателем нормального течения дел в бизнесе, а отсутствие роста и тем более периоды кризисов - отклонением от нормы. Усилия делового мира, правительств и экономической науки были направлены на борьбу с кризисами.

[1] В частности, за деньги можно было купить землю, что давало возможность подняться по социальной лестнице. А насколько важным казалось буржуазии вложить деньги в повышение социального престижа, можно судить хотя бы по знаменитой пьесе Мольера «Мещанин во дворянстве». Но и в современных обществах вроде российского, в которых в каком-то виде сохраняется ранговость, такая психология очень распространена. Поэтому российские бизнесмены так стремятся во власть, к обретению различных званий и наград, к тому, чтобы приблизиться к уровню чиновников высшего ранга, не жалея на это денег (особые номера машин, «мигалки», прочие привилегии и отличия - характернейшие проявления этого желания).

К содержанию

Вперёд

Назад