Часть первая. Трансцендентальная эстетика

Из работы «Критика чистого разума» Иммануила Канта в доступном изложении

Читать:
 Часть вторая. Трансцендентальная логика (вперед)
 Предисловие (назад)

Предметом трансцендентальной эстетики является первая ступень процесса познания, которая называется созерцанием. 

[О названии раздела. Как уже говорилось выше, слово трансцендентальное означает у Канта то, что его интересует исключительно априорная составляющая процесса познания. Этот же смысл оно имеет и в названии данного раздела.

Что касается второго слова – эстетика, то здесь надо сказать, что оно было выбрано И. Кантом неудачно. И вот почему. В годы его жизни уже существовали произведения Александра Баумгартена, в которых речь шла о необходимости создания специальной науки – эстетики. Предметом этой науки должна быть способность человека к чувственному познанию духовных смыслов предметов и соответствующая этой способности сфера произведений искусства. Баумгартен считал, что эта способность является «низшим аналогом» мыслительной ступени познания предметов.

И. Кант знал его работы. Но он не разделял оптимизма А. Баумгартена по поводу возможности создания такой науки. Он исходил из того, что восприятие произведений искусства основывается на суждениях вкуса, которые всегда имеют единичный и случайных характер. Они строятся по принципу: на вкус и цвет товарищей нет. По причине такой единичности и случайности, в восприятиях произведений искусства не может содержаться каких-то общих закономерностей. А когда нет общих закономерностей, то не может быть и науки, ибо науки должны заниматься всеобщим и необходимым. Отсюда Кант сделал вывод, что все попытки «подвести критическую оценку прекрасного под принципы разума и возвысить ее до степени науки» обречены на неудачу.

А чтобы слово эстетика не пропадало даром, он посчитал возможным назвать им своё учение о первой ступени рационального познания предметов – ступени их созерцания. Однако дальнейшая история показала, что наука о прекрасном всё же состоялась и за словом эстетиказакрепилось то первозданное значение, которое вкладывал в него А. Баумгартен. Соответственно, данное Кантом название – «Трансцендентальная эстетика», обрело двусмысленный характер. Задействованное в нём слово эстетика направляет внимание читателя на сферу произведений искусства, тогда как фактически речь в нём идёт лишь о первой ступени рационального способа познания вообще.  

Далее мы переходим непосредственно к тексту «Критики чистого разума».]

§1. Для познания чего-либо необходимо наличие того, что познаётся, и наличие того, кто познаёт. Познаются реальные предметы, а познаёт их человек.

Процесс познания начинается с акта непосредственного созерцания внешних предметов. Происходит это благодаря тому, что человек обладает чувственностью. Чувственность– есть общая способность человека получать представления о внешних предметах через активное воздействие на них.

Ступень чувственного познания включает в себя две составляющие: а) апостериорную и б) априорную. 

а) Апостериорную составляющую чувственного познания раскрывают следующие понятия.

Ощущение, которое возникает в результатевоздействия внешнего предмета на наши органы чувств.

Созерцание – это образное представление предмета, которое возникает из воспринятых нами ощущений. Эмпирическими называются те созерцания, которые относятся к реально существующим предметам.

Восприятие – это разовое (единичное) эмпирическое созерцание предмета.

Опыт – это совокупность многих эмпирических созерцаний (восприятий) одного и того же предмета. Опыт, следовательно, это не разовые ощущения, а скопившиеся в сознании человека многие восприятия одного и того же предмета, появившиеся в результате его многократного созерцания.

Явление – это то, каким мы воспринимаем предмет посредством созерцания. Иначе говоря, явление это не сам предмет, а наше представление о нём.

Явление состоит из материи и формы. 

Материя есть то, что нам даётся посредством ощущений, опыта.

Форма есть то, благодаря чему воспринимаемые нами разрозненные ощущения соединяются в целостный образ. В отличие от материи, которую мы воспринимаем через ощущения, форма (образ вещи) создаётся самим сознанием человека a priori (независимо от опыта).

б) Априорную составляющую чувственности образуют две присущие сознанию человека формы чистого созерцания. Первая форма – это пространство. Вторая форма – время. Обе эти формы имеют априорное (внеопытное) происхождение. Они принадлежат самому человеку и в них нет ничего, что было бы взято из опыта (внешнего мира). С помощью этих форм воспринимаемые нами ощущения соединяются в целостный образ предмета.

Итак, приступая к трансцендентальному исследованию первой ступени познания – созерцания, мы:

во-первых, отделяем чистое созерцание от эмпирического,

во-вторых, выделяем две формы чистого созерцания (чистой чувственности): пространствои время.

Далее нам предстоит выяснить, являются ли пространство и время реалиями окружающего нас мира и существуют в нём, даже если бы мы вовсе не воспринимали его? Или же они априорные формы нашей чувственности, благодаря которым в нашем сознании возникают образы воспринимаемых нами предметов? 

Глава первая. О пространстве 

Понятие пространства мы рассмотрим в два этапа. Сначала дадим его метафизическоеистолкование, затем – трансцендентальное.

Метафизическим мы называем такое истолкование, посредством которого интересующий нас предмет показывается как имеющий априорноепроисхождение, т.е. как принадлежащий не внешнему миру, а духу (сознанию) человека.

Трансцендентальным мы называем такое истолкование, при котором, основываясь на уже полученном в ходе метафизического истолкования понятии предмета, мы можем получить какие-то дополнительные априорные знания о нём. 

§2. Метафизическое истолкование этого понятия.

Пространство – это внешняя форма нашей чувственности (созерцания). Посредством этой формы мы воспринимаем окружающие предметы как существующие вне нас и, вместе с тем, как находящиеся в пространстве.

1. Пространство это не эмпирическая, а априорная форма чувственности. Она выводится не из опыта, а из сознания самого человека. Чтобы человек мог созерцать внешние предметы, он уже должен иметь такую форму созерцания, как пространство.  Только её наличие делает человека способным воспринимать внешние предметы как находящиеся в пространстве.

2. Чувство пространства лежит в основе всех наших созерцаний. Мы можем представить себе отсутствие предметов в пространстве, но мы не можем представить отсутствие у нас самого представления о пространстве.

3. Пространство – это не общее понятие, а форма чувственности. Если бы оно было общим понятием, то оно охватывало бы собой многие отдельные [«параллельные» – С.Т.] пространства, подобно, например, тому, как общее понятие дерево охватывает собой многие конкретные деревья. Но никаких таких эмпирически данных отдельных пространств не существует, ибо пространство представляет собой единую в себе априорную форму созерцания (чувственности).   

4. Мы представляем себе пространство как некую бесконечную величину, все части которой сосуществуют в одно и то же время. Таковым оно может быть только в качестве априорной формы нашего созерцания. 

§3. Трансцендентальное истолкование понятия о пространстве.

Полученное в предыдущем параграфе понятие о пространстве позволяет нам обосновать возможность существования науки о пространстве – геометрии. Это обоснование, в свою очередь, послужит дополнительным доказательством правильности нашего понимания пространства.  

Наука о пространстве, каковой является геометрия, не может быть создана на основании эмпирических данных, т.е. на основе опыта. Опыт даёт нам только единичные примеры. В природе треугольник всегда имеет какую-то конкретную форму: треугольник горы, треугольник ели. Но для того, чтобы некая совокупность знаний могла стать наукой, требуется, чтобы её основные положения имели всеобщий и необходимый характер. Всеобщийозначает, что они должны охватывать собой все конкретные случаи (единичные примеры), необходимый – что без них невозможно никакое познание.

Применительно к науке о пространстве это требование означает, что все геометрические фигуры (точка, линия, угол, треугольник, прямоугольник, окружность и т.д.) должны иметь априорное происхождение. (Треугольник как таковой может существовать только в воображении человека.) Но чтобы утверждать этого, нам требуется признать, что само пространство является априорной формой нашей чувственности. Если бы мы не имели этой формы чувственности, то в нашем воображении не было бы и общих геометрических фигур. А без них не было бы и науки о пространстве, суть – геометрии. 

Выводы [вытекающие] из вышеизложенных понятий.

а) Пространство существует не в предметном мире, а в представлении человека. Оно не свойство окружающей природы, а форма нашей чувственности.

б) Данная форма чувственности – пространство – существует в нас независимо от воспринимаемых нами предметов. Это значит, что понятие пространство приходит к нам не из окружающего нас мира, а мы (люди) приписываем его миру.

в) Сама по себе форма созерцания пространства пуста и бездеятельна. Её активность проявляется только тогда, когда в неё начинают поступать ощущения внешних предметов.

г) Пространство – это внешняя форма чувственности. (Время есть внутренняя форма чувственности). Посредством формы созерцания пространства мы воспринимаем внешний вид предметов, их величину (объём) и отношения между ними.

д) Форма созерцания пространства является всеобщей и необходимой: она касается всех воспринимаемых нами предметов и без неё невозможно никакое познание. Сказанное, в свою очередь, означает, что эта форма имеет объективное значение. Никакой другой объективности (реальности) помимо той, которую мы воспринимаем посредством данной формы чувственности, для нас не существует. Всё то, что мы созерцаем, даётся нам только через нашу априорную форму созерцания пространства. 

Глава вторая. О времени 

Понятие времени мы также рассмотрим в два этапа. Сначала дадим его метафизическоеистолкование, затем – трансцендентальное. 

§4. Метафизическое истолкование времени.

Время – это внутренняя форма нашей чувственности, посредством которой мы воспринимаем внешние предметы как находящиеся во времени. 

1. Время не есть эмпирическое понятие, выводимое из опыта. Для того чтобы человек мог воспринимать одновременность, последовательность и постоянность окружающих его предметов, у него уже должно быть априорное представление о времени. Только при наличии такого представления он может воспринимать предметы и события, как происходящие в одно и то же время, либо в разные времена (последовательно).

2. Представление о времени лежит в основе всех наших созерцаний. Мы можем представить себе отсутствие предметов во времени, но мы не можем освободиться от самого представления о времени. Можно остановить поток наших восприятий, но нельзя устранить само чувство времени, т.к. оно является условием этих восприятий.  

3. Чувство времени имеет только одно измерение. Различные времена (прошлое, настоящее, будущее) существуют не вместе, а последовательно. Различные пространства (здесь, там, тут), наоборот, существуют не последовательно, а одновременно. Оба эти положения не могут быть получены из опыта. Опыт основывается на единичных примерах, тогда как данные положения имеют всеобщий и необходимый характер, что говорит об их априорном происхождении.

4. Время – это не общее понятие, а априорная форма нашей чувственности. Когда говорят об отдельных временах, то имеют в виду лишь части (периоды) одного и того же времени.

5. Время бесконечно. Всякая конкретная часть времени возможна только путём ограничения единого в себе бесконечного чувства времени. 

§5. Трансцендентальное истолкование времени.

Данное в предыдущем параграфе определение времени, согласно которому оно представляет собой априорную форму чистой чувственности, позволяет обосновать возможность существования наук о времени, каковыми являются науки о движении и об изменениях вообще. Эти науки также не могут быть созданы на основе опытных данных. Опыт поставляет нам только единичные примеры, тогда как любая наука имеет дело с всеобщим и необходимым. Но для доказательства наличия в наших головах таких всеобщих и необходимых представлений о движении и измененияхвообще, мы должны принять как аксиому, что время является такой же априорной формой нашего созерцания (чувственности), как и пространство. Если бы не имели такой формы чувственности, то у нас не было бы и общих представлений о движении и изменениях. А без них не было бы и науки о времени.

Только наличие у нас априорной формы созерцания времени, позволяет нам понять, как в одной и той же вещи могут соединяться противоположные определения (состояния), например, такие, как бытиеи небытие. Они не могут сочетаться в одно и то же время, но они вполне могут быть присущи ей в разное время. 

§6. Выводы [вытекающие из вышеизложенного] понятия времени.

а) Время не существует ни как самостоятельная реальность, обособленная от реальных предметов, ни как их неотъемлемое свойство. Оно представляет собой априорную форму нашего чистого созерцания (чувственности).

б) Пространство является внешней формой созерцания, время – внутренней. Форма пространства первична. Именно в неё поступают все воспринимаемые нами ощущения и в ней же они соединяются в образ предмета. Форма времени вторична. Созданные в форме пространства образы предметов переходят в форму времени, где они приобретают временные определения.

Поскольку чувство времени не имеет никакой внешней формы, мы для придания ему наглядности, вынуждены использовать образ прямой бесконечной линии. Опираясь на этот образ, мы переносим свойства этой линии на свойства самого времени. Разница сохраняется лишь в том, что все отрезки (части) линии существуют одновременно, тогда как все отрезки (периоды) времени следуют друг за другом. 

в) Сама по себе форма созерцания времени пуста и бездеятельна. Она включается в работу тогда, когда в неё начинают поступать сформировавшиеся в форме пространства образы предметов. Попав в форму времени, эти образы приобретают определения времени (раньше, позже, одновременно).  

г) Форма созерцания времени имеет всеобщий и необходимый характер. Она охватывает собой все воспринимаемые нами предметы и без неё невозможно никакое познание. В силу этого она обладает объективной значимостью. Для нас (людей) существует только та реальность (объективность), которую мы воспринимаем через нашу форму созерцания времени. Никакой другой реальности для нас нет и быть не может. 

§7. Пояснение.

Некоторые наши критики выдвигают против предложенного нами понимания времени следующее возражение. Происходящие в окружающем мире изменения, мы признаём действительными. А так как все изменения происходят только во времени, то и само время мы также должны признать действительным.

На это мы отвечаем следующим образом. Тот, кто высказывает это положение, забывает о том, что ему самому изначально уже присуща данная форма чувственности (времени), и что только благодаря ей он способен воспринимать мир и иметь все те понятия, посредством которых он рассуждает о происходящих в мире изменениях.

Но если он по-прежнему будет настаивать на том, что пространство и время принадлежат внешнему миру, то в этом случае он должен будет исключить из своих духовных арсеналов обе эти формы чувственности. Этот отказ приведёт к тому, что из его сознания исчезнут все те общие определения, посредством которых он воспринимает внешние предметы, как находящиеся во времени. Вместе с ними у него исчезнет и само представление о реальном мире и происходящих в нём процессах. Поскольку это требование невыполнимо, то, значит, выдвигаемое нашими противниками возражение является несостоятельным.   

§8. Общие примечания к трансцендентальной эстетике.

Итак, трансцендентальная эстетика показывает нам, что на первой ступени процесса познания человек использует две имманентно присущие ему априорные формы чистой чувственности: пространство и время. Посредством этих форм воспринимаемые нами разрозненные ощущения соединяются в единый пространственно-временной образ предмета. 

Но обе эти формы чувственности принадлежат самому познающему субъекту. Это значит, что они имеют не реальное, а идеальное происхождение. Обе они – наши, т.е. субъективные. В силу этого, все возникающие при их посредстве образы реальных предметов также являются нашими (субъективными). Мы получаем их такими, какими они нам даются посредством данных форм чувственности. У нас нет никаких иных каналов получения знаний о мире, кроме этих двух форм созерцания. Поэтому нам суждено довольствоваться только теми образами реальных предметов, которые создаются при посредстве этих двух форм нашей чувственности – пространства и времени.   

Отсюда следует очень важный вывод. Мы, люди, способны познавать мир только таким, каким он нам является через наши априорные формы чувственности. Каков он есть в себе или сам по себе – мы этого не знаем. Образы воспринимаемых нами предметов – это только наши субъективные образы. Соответствуют они самим реальным предметам, нам неизвестно. Мы имеем их лишь такими, какими нам их рисуют наши формы чувственности. А каковы предметы сами по себе, вне зависимости от этих форм, мы не знаем и не узнаем никогда. До какой бы степени ясности мы не довели наши созерцания, все равно мы этим ни на шаг не приблизимся к познанию вещей самих по себе.

Такова специфика человеческого познания. В пользу такого понимания мы можем привести следующие соображения. 

1. Если полагать, что пространство и время являются не формами нашей чувственности, а реалиями внешнего мира, то тогда все общие геометрические фигуры находились бы в самом этом мире. Но в нём (окружающем нас мире) нет таких фигур. В нём существуют только конкретно-единичные примеры геометрических фигур. Например: треугольник шляпы, треугольник горы, треугольник крыши. Откуда же тогда в головах людей берутся общие геометрические фигуры, тот же треугольник, например?

Вразумительный ответ на этот вопрос мы получим лишь тогда, когда вернёмся на точку зрения, согласно которой все общие геометрические фигуры имеют априорное происхождение. Они заложены в нашем воображении ещё до начала процесса эмпирического познания. Для этого, в свою очередь, следует признать, что пространство и время являются не данностями наличного мира, а априорными формами нашей чувственности. А если это так, то значит, все наши знания о мире показывают нам его не таким, каков он в себе или сам по себе, а таким, каким он нам является посредством этих форм.

2. Чувство пространства позволяет нам воспринимать внешний вид, величину предметов и отношения между ними. Последние касаются: а) взаимного расположения предметов (конфигурации пространства), б) перемены их мест относительно друг друга (движения), в) причины перемены мест (причины движения). Однако возможность восприятия таких отношений нисколько не приближает нас к пониманию собственно того, каковы эти предметы есть в себе. Следовательно, чувство пространства позволяет нам воспринимать только внешние характеристики предметов, но не их внутреннюю сущность как таковую.  

То же самое мы должны сказать и о чувстве времени. Создаваемые при его посредстве временные характеристики предметов (одновременность, последовательность, в разное время) и т.д., касаются только внешних отношений предметов и их состояний и ничего не сообщают нам об их внутренней сути. Следовательно, чувство времени, также как и чувство пространства, показывает нам реальные предметы лишь такими, какими они нам являются, а не такими, каковы они суть в себе.

Подобный же вывод, мы должны сделать и в отношении понимания самих себя. Каждый человек способен воспринимать себя как через внешнее чувство (пространства), так и через своё внутреннее чувство (времени). В первом случае он созерцает своё тело извне, видит свои руки, ноги, туловище. Во втором случае он воспринимает себя (свой организм) внутренне, ощущает своё сердце, коленки, спину, желудок, горло и т.д. Но, как уже было сказано выше, всё то, что мы воспринимаем посредством своих априорных форм чувственности, мы знаём лишь как явление. Поэтому мы должны признать, что и самих себя мы познаём лишь таковыми, какими мы себе является через эти формы чувств, а не таковыми, каковы мы есть сами по себе или в себе.   

3. Те люди, которые полагают, что пространство и время являются не априорными формами нашей чувственности, а реальными свойствами самих предметов, должны понимать, что тем самым они превращают весь окружающий их мир в видимость. Если мы передадим пространство и время внешнему миру, то тем самым мы лишим себя своих собственных инструментов познания, каковыми на ступени созерцания являются как раз наши априорные формы чувственности – пространство и время. В этом случае мир тут же перестанет быть для нас реальностью и превратится в пустую видимость.И только тогда, когда мы «вернём» себе пространство и время и признаем их своими формами чувственности, мир вновь превратиться в познаваемую нами реальность. Но с одной оговоркой, что эта реальность познаётся нами лишь как явление, а не как вещь в себе. 

4. Согласно основополагающим догматам монотеистических религий Создатель мира (в христианстве – Бог-Отец) является невидимым, недосягаемым и непознаваемым. Такие отрицательные определения говорят нам о том, что облик Творца не должен иметь в представлении человека никакой образности. Он должен оставаться безобразным (с ударением на «о»). Но если мы согласимся с тем, что пространство и время являются не идеальными формами нашей чувственности, а реальными свойствами сотворённого мира, то в этом случае мы должны будем приписать эти свойства и самому Творцу. Должны будем «одеть» его в пространство и время и, тем самым, придать ему внешний образ и возраст. Но именно это-то нам запрещают делать монотеистические религии. Значит, истинной здесь может быть только та точка зрения, согласно которой пространство и время являются априорными формами нашей чувственности. Они позволяют нам знать мир лишь таким, каким он нам является, а самого Создателя – как недоступную нашему познанию вещь в себе. 

Общий вывод из трансцендентальной эстетики.

Итак, на главный вопрос «Трансцендентальной эстетики» как из разрозненных ощущений в сознании человека, без какого-либо участия мышления, возникают целостные образы воспринимаемых предметов, мы даём следующий ответ. Они возникают потому, что духу человека изначально присущи две априорные формы чистой чувственности: пространство и время. С помощью этих форм разрозненные ощущения соединяются в целостный образ.  

[Комментарий к «Трансцендентальной эстетике» 

На этом Кант завершает свою «Трансцендентальную эстетику», т.е. учение о ступени чувственного познания. Суть этого учения можно выразить следующей формулой:  

Ощущения  +  априорные формы чувственности(пространство и время) = образ 

Из этого учения мы узнаём совсем немного. Во-первых, что пространство и время являются не реалиями внешнего мира, а идеальными формами нашей чувственности. Во-вторых, что благодаря этим формам в нашем представлении появляются целостные образы предметов. Но как именно возникают эти образы, по каким лекалам они создаются? Ответа на эти вопросы здесь нет. Он будет дан Кантом лишь в следующем разделе –  «Трансцендентальной логике». Почему именно там? Потому что деятельностью наших априорных форм чувственности, как мы узнаем там же, руководит мышление человека. В-третьих, коль скоро пространство и время являются априорными формами нашей чувственности, то мы должны понимать, что они показывают нам мир не таким, каков он есть в себе, а таким, каким он нам является через них.

Знаменитое положение Канта о существовании вещей в себе возникло как результат его научного педантизма, строгого следования тем выводам, которые вытекают из принятых им посылок. Здесь можно вспомнить аналогию, которую приводит Гегель в своих лекциях по истории философии. Желудок человека не знает того, как в действительности выглядят те предметы, которые ему приходиться переваривать. Какой вид имеют курица, яблоко или колос пшеницы, желудок не ведает. Он знает их лишь такими, какими они попадают в него, пройдя сначала через руки повара, а затем и через ротовую полость.  

Аналогичным образом, согласно Канту, создаются и все наши знания о предметном мире, с той лишь разницей, что роль повара и рта выполняют чувства пространства и времени. Сначала над образом предмета поработает чувство пространства, затем – чувство времени. Соответствует ли созданный ими образ самому реальному предмету, этого наше сознательное Я, как и наш «бессознательный» желудок, не знает и не узнает никогда.

Положение Канта о существовании непознаваемых «вещей в себе» обусловило то, что он повсюду вынужден был использовать фразеологический оборот с предлогом «о»: «представление о вещи», «понятие о предмете». Тем самым он делал акцент на том, что все наши знания о предметном мире имеют относительный характер. Они даются нам не напрямую от предметов, а через формы нашей чувственности. В дальнейшем Шеллинг и Гегель устранят из теории познания эту «вещь в себе» и будут исходить из того, что мы познаём мир таким, каков он есть на самом деле. Сообразно этому, они перестанут употреблять предлог «о» и будут выражаться напрямую: «представление вещи», «понятие предмета». На этом фоне весьма забавной выглядит позиция многих современных мыслителей. С одной стороны, они порицают Канта за его непознаваемую «вещь в себе», с другой, нисколько не смущаясь, продолжают использовать его же фразеологический оборот с предлогом «о», оставляя тем самым место для этой непознаваемой вещи в себе. 

 *** 

В дополнение к данному разделу я предлагаю читателю сравнить учение И. Канта о ступни созерцания с аналогичным учением Г.В.Ф. Гегеля [4, С. 268-279]. Это поможет нам лучше понять механизм формирования в нашем сознании образов предметов.

Согласно Гегелю процесс познания также начинается с ощущения внешних предметов. Акт ощущения представляет собой непосредственное единство субъекта и объекта, человека и созерцаемого им предмета.

Воспринимаемые нами ощущения различны. Во-первых, потому, что они приходят к нам от разных предметов. Во-вторых, потому, что они поступают через разные органы чувств. В-третьих, потому, что они имеют разную силу воздействия. По этой причине каждое ощущение представляет собой некое особенное возбуждение, отличающееся своим качеством и количеством (интенсивностью).

Чтобы субъект смог удержать в себе такие разрозненные ощущения, ему приходиться проявлять к ним своё внимание. Если бы все ощущения были одинаковы, то такой способности не требовалось бы вообще. Акт проявления внимания позволяет, с одной стороны, воспринимать ощущения в их различии, с другой, удерживать их в единстве, «пучком». Благодаря этим двум моментам проявления внимания – а) восприятию ощущений в их различии, и б) схватыванию их «пучком», в представлении человека возникают целостные образы предметов.

Таким образом, ключевым моментом ступени созерцания, согласно Гегелю, является акт проявления внимания. Способность проявлять внимание вырабатывается у человека на протяжении многих лет жизни. Без этого мы не могли бы удерживать в себе образы предметов. Чтобы проявлять внимание, необходимо научиться отвлекаться как от других внешних предметов, так и от своих внутренних представлений и побуждений.

Закрепляется (запоминается) образ предмета за счёт его повторного созерцания, т.е. за счёт повторного проявления внимания к предмету. Чем чаще и при различных обстоятельствах мы проявляем внимание, тем лучше и полнее образ предмета сохраняется в нашем представлении.

Такова формула ступени созерцания по Гегелю: 

Ощущения  +  внимание  = образ 

На место придуманных Кантом априорных форм чувственности (пространства и времени) он поставил естественную способность человека проявлять внимание к воспринимаемым им предметам. (Эту же способность демонстрируют и животные.)  

*** 

Что касается пространства и времени, то Гегель исходит из того, что они являются данностями реального мира. Но на первой ступени познания – чувственного восприятия, они  даются нами лишь в виде простой дискретностиокружающей нас действительности. Множественность (дискретность) сосуществующих предметов природы воспринимается нами как неопределённоепространство. Множественность (дискретность) последующих сменяющих состояний предметов природы воспринимается как неопределённоёвремя. Никаких других определений пространства и времени на этой (первой) ступени познания нам не дано.

Все дальнейшие определения пространства и времени появляются в наших головах только на следующей ступени познания – рассудка. Для перехода от неопредёлённого пространства к ограниченномунаше мышление использует понятия: точка, линия, угол, плоскость, объём, и т.д. А для перехода от ограниченного пространства определённому, мы применяем изобретённую нами же (людьми) трёхосную систему координат. С помощью таких координат мы «одеваем» пространство в привычные для нас определения: длинна, высота, ширина (в метрах, в дюймах, в попугаях). Все эти определения, согласно Гегелю, имеют опытное происхождение. Они выводятся из реального мира.

Такую же последовательность действий мы совершаем и при определении времени. Чтобы перейти от неопредёлённого времени к ограниченному, мы используем понятия: момент (теперь, сейчас), период, длительность, частота, и др. А чтобы сделать ограниченноевремя определённым, применяем две придуманные нами (людьми) системы отсчёта – суточную и годовую. Суточная привязана у периоду полного обращения Земли вокруг своей оси, годовая – к периоду полного обращения Земли вокруг Солнца. Все определения времени, согласно Гегелю, так же имеют опытное происхождение. Они выводятся из окружающего мира. 

*** 

Но как бы то ни было ступень созерцания, согласно Канту, приводит к появлению в голове человека устойчивого образа воспринимаемого им предмета. Такие устойчивые образы Кант, по примеру Аристотеля, называет опытом. Читаем у Аристотеля: «Из чувственного восприятия возникает способность помнить. А из часто повторяющихся воспоминаний об одном и том же возникает опыт, ибо большое число воспоминаний составляет вместе некоторый опыт» [1, С. 346]. Читаем у И. Канта: «Опыт – это синтетическое единство восприятий» [5, С. 254]. После Канта такие устойчиво сохраняющиеся в голове человека образы предметов станут называть представлениями. Читаем у Гегеля: «Представление – это внутренне усвоенное созерцание» [3, С. 280].

Сформировавший на ступени созерцания образ предмета становится исходным материалом для начала рассудочного этапа познания предмета. Опираясь на этот образ, рассудок выстраивает понятия предмета. Как это происходит? Как мышление создаёт понятия? Ответ на эти вопросы Кант даёт во второй части своего «Учения о началах» – «Трансцендентальной логике». ] 

Далее: Часть вторая. Трансцендентальная логика 

Назад: Предисловие