Данилевский и его теория культурно-исторических типов

К вопросу формирования теории культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского

В переходные моменты жизни общества возникает необходимость осмысления теоретического наследия прошлого. Неудивительно, что в последние десятилетия возрос интерес к труду Н. Я. Данилевского (1822–1885) «Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому» (1869), где ученый предложил неординарную для своей эпохи теоретическую концепцию истории, однако, очень востребованную в современной.

Сегодня российская социальная наука, оказавшись в условиях теоретического плюрализма, нуждается в надежных ориентирах. При создании научных традиций есть опасность потери собственных корней и впадения в крайности слепого копирования ценностей принципиально других культур. Возвращение к истокам позволяет избежать научного застоя, сохранив мощные интеллектуальные традиции, формируя национальные научные школы и направления.

В XIX веке в России процессы модepнизaции шли с отставанием и в специфических формах, породив в острой форме конфликт традиционного и модернизирующегося общества. Поскольку российская модернизация была запаздывающей или догоняющей и проходила в специфических условиях: самодержавие, православие, община, она носила специфический характер и была конфликтным синтезом черт традиционного и индустриального общества. Все это обусловило особенный всплеск философско-исторической и культурологической мысли XIX века. Цивилизационный конфликт индустриального капиталистического общества, образцом которого была Западная Европа, и традиционных устоев российской цивилизации был почвой для острой постановки проблемы российской цивилизационной культурной идентичности.

Можно выделить три основные линии формирования российского национального самосознания XIX века: 1) линия традиционализма, 2) линия европейской (всемирной) интеграции России, 3) линия радикализма (революционного преобразования России). Эти три линии в первой половине XIX века проявились в борьбе лагерей славянофилов, западников и революционеров-демократов. Во второй половине XIX века эти линии проявились в борьбе лагерей почвенников (линия традиционализма), либералов (линия европейской интеграции), народников и русских марксистов (последние два лагеря представляли собой сложную смесь линии радикализма с линиями традиционализма и европейской интеграции). 

Сущностным основанием историософских размышлений русских мыслителей является постановка проблемы самобытности, неповторимой специфичности России, русского социума. Процесс выявления этого национально-специфического объективно стал одним из факторов формирования теории локальных цивилизаций. Даже беглое перечисление некоторых названий известных трудов русских мыслителей показывает, насколько интенсивно разрабатывалась тогда эта тема. Кроме «Философических писем» П. Я. Чаадаева, можно назвать еще ряд работ: «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России» И. В. Киреевского, «Избранные места из переписки с друзьями» Н. В. Гоголя, «О любви к Отечеству и народной гордости» и «О древней и новой России» Н. М. Карамзина, «Мнение русских об иностранцах» А.С. Хомякова, «Русские ночи» В. Ф. Одоевского, «Россия и Германия» и «Россия и революция» Ф. И. Тютчева, «Россия и Европа» и «Московский панславизм и русский европеизм» А. И. Герцена. Удивляет разница представленных идеологических позиций  –  и западники, и славянофилы, и те, кто не принадлежит к этим лагерям.

Особенной чертой формирования цивилизационной парадигмы в русской социально-философской мысли стало то, что термин «славянская» выступил маркировкой своеобразия русского исторического пути и русской культуры и одновременно как обозначение более широкой родственной общности. С момента формирования русского социума в идентификационной иерархии его менталитета неизменно присутствует славянская идентичность, что имеет объективные основания. Во-первых, единый язык в момент формирования – церковнославянский. Во-вторых, византийская культурная традиция, пришедшая вместе с этим языком. В-третьих, отдельные общеславянские мифологические элементы (как вошедшие в православную систему ценностей и ритуалов, так и не вошедшие). И последнее, устойчивые связи в ходе развития истории (хотя история не только соединяла славянские народы, но и разъединяла их).

В контексте этих интеллектуальных движений русской социальной мысли совершенно особое место занимает культурно- историческая концепция Николая Яковлевича Данилевского (1822–1885). Н. Я. Данилевский выразил культурно-историческую позицию традиционалистов, разработав в систематической форме основы локально-цивилизационной парадигмы философии истории, как базис для отстаивания исторической самобытности Российской цивилизации и ее исторического пути. Он заложил основы геополитического обоснования позиции российского традиционализма и линии российской национальной самобытности. В отличие, от первых славянофилов, Н.Я.Данилевский очистил линию российской национальной самобытности от идей о некой особой общечеловеческой всемирно-исторической миссии России. Хотя сделал это не до конца и не вполне последовательно.

Как уже было отмечено, основные идеи Н. Я. Данилевского отражены в работе «Россия и Европа: взгляд на культурно-исторические и политические отношения славянского мира к германо-романскому» (рукопись датирована 1864-1868 гг.; впервые опубликована в журнале «Заря» в 1869-1871 гг.; отд. изд. 1871, 1888, 1889, 1895, … 1991, 1995, 2002, 2003 и др.).

Основные принципы концепции культурно-исторических типов

Анализ показывает, что жизненная позиция Н. Я. Данилевского выражалась в сциентистско-православной культурно-поведенческой установке ученого. Это установка или ориентация поведения, всей жизнедеятельности ученого на познание законов природы и общества и устройство мира в соответствии с ними, как на открытие и реализацию идеального божественного плана бытия. Социально-политические ориентации Н.Я. Данилевского сформировались на основе решения двух ключевых проблем российской социально-политической мысли середины XIX века: 1) Россия и Запад; 2) консерватизм и либерализм. По проблеме отношений России и Запада.

Н. Я. Данилевский занял в целом позицию славянофильства. Однако, хотя общими для славянофилов и Н.Я. Данилевского являются убеждение в самобытности русской цивилизации и ее исторического пути, а также принципиальная защита традиционных устоев российской цивилизации, Н. Я. Данилевский отрицал присущую ранним славянофилам идею всемирной или общечеловеческой миссии России, и выдвигал программу «панславизма», предполагающую объединение славянских народов и расцвет самобытной славянской цивилизации во главе с Россией. Что касается политических взглядов Н. Я. Данилевского, то он был последовательным сторонником самодержавия, как формы власти, обеспечивающей стабильное развитие России и соответствующей народному политическому идеалу. 

По базовой философской ориентации Н. Я. Данилевский был представителем объективного идеализма, что вполне согласуется с его православным мировоззрением. Но его идеализм носил специфический естественно-научный характер. Его особенность состоит в том, что главным объектом познавательного интереса для Данилевского являлся не Бог, а природа, а также, что понятие природы оказывается базовым онтологическим понятием, на которое опирается теория и методология познания Данилевского. Говорить о специальной теории и методологии социального познания Н. Я. Данилевского сложно, поскольку таковая у него специально не разрабатывалась. В исследовании культурно-исторических явлений Данилевский пользовался принципами общей теории и методологии познания. Однако на этом основании вряд ли корректно приписывать Н. Я. Данилевскому некий «натурализм», или перенесение им на культурно-исторические явления законов органической жизни и уподобление культурно-исторических явлений явлениям органической жизни.

Для характеристики индивидуальных исторических субъектов Н. Я. Данилевский использовал термины: культурно-исторический тип, цивилизация, народ. Первичным субъектом исторической деятельности является по Данилевскому народ, главным критерием которого является общность языка. Главным критерием самобытной цивилизации или культурно-исторического типа как положительного деятельного субъекта истории является способность к положительной культурной деятельности. Таким образом, понятие культурной деятельности (в широком смысле слова) используется Данилевским, как базовое для выведения критериев самобытных цивилизаций, культурно-исторических типов. Данилевский выделял «четыре разряда культурной деятельности»: 1) деятельность религиозную; 2) деятельность культурную, в узком значении этого слова (научную, художественно-эстетическую и промышленно-техническую); 3) деятельность политическую; 4) деятельность общественно-экономическую (отношения между социальными группами).

Категория «культурно-исторический тип» служит для Н. Я. Данилевского основой для установления реальной культурной идентичности или самобытности конкретной цивилизации. Если использовать понятие «культурно-исторический тип» как категорию, характеризующую самобытную языковую группу, способную к образованию цивилизации и вступившую в этот процесс, тогда культурно-исторических типов у Н. Я. Данилевского можно насчитать пятнадцать. Они делятся на: 1) уже погибшие естественной смертью от старости: египетский, греческий, римский, еврейский, древнесемитический (ассиро-вавилоно-финикийский), иранский; 2) погибшие принудительной насильственной смертью, не успев развиться во всей полноте: перуанский, мексиканский, кельтский; 3) старые, вошедшие в возраст дряхлости: индийский и китайский (давно пережившие свой расцвет), романо-германский (в XIX веке прошедший пик своего развития); 4) молодые: славянский (входящий в стадию расцвета цивилизации) и ново-американский (находящийся на стадии формирования национальности). Неопределенным является статус новосемитического или аравийского культурно-исторического типа. Причем, список этот открыт в будущее, поскольку в истории могут явиться новые культурно-исторические типы.

Логику культурно-исторического процесса Н. Я. Данилевский анализировал в парадигме локальных цивилизаций. Согласно Данилевскому oбщeчeловеческой цивилизации, и, следовательно, единого пути всемирной истории, олицетворяемого этой цивилизацией, не существует. Человечество, по его мнению, вообще есть абстрактное, формально общее понятие, которому в реальности не соответствует никакой исторический субъект. Реальными субъектами истории являются лишь отдельные, самобытные народы. Всемирная история есть собирательное единство отдельных национальных историй. Смысл народной местной истории не в приобщении к общечеловеческой культуре, а в развитии местного, национального начала или потенциала. Отрицание человечества как реального субъекта истории и отрицание единой всемирной, общечеловеческой истории, неизбежно должны привести Данилевского к отрицанию самой идеи прогресса. Место прогресса занимает категория «жизненного цикла», подобного циклу любых организмов. Однако Н. Я. Данилевский выходит за рамки парадигмы локальных цивилизаций. Oригинальность позиции Данилевского состоит в том, что он пытался соединить идею органического цикла с идеей исторического прогресса, пересмотрев модель прогрессивного исторического развития. Вместо типичной для того времени модели однолинейного прогрессивного восходящего движения человечества от низшего, несовершенного состояния к высшему. Данилевский предложил модель мультилинейного движения разноплановых цивилизаций по разным направлениям исторического развития, движения разными способами и путями, в конце каждого из которых каждый народ достигает наивысшего для данного направления совершенства и реализации той потенции человеческой природы, которая выпала на историческую долю этого народа по непостижимому для людей промыслу Бога.

Главными критериями, по которым должна устанавливаться культурная идентичность России, согласно логике Данилевского, являются разряды культурной деятельности. Однако именно их Данилевский не использует. Он характеризует культурную идентичность России, используя совсем другие критерии: 1) национальный характер или психический строй народа; 2) форму вероисповедания (высшее нравственное начало); 3) условия и ход исторического воспитания народа. Дело в том, что H. Я. Данилевский рассматривал культурную самобытность России не в статике, как постоянную и неизменную, а в динамике ее становления и развития. По представлениям Н. Я. Данилевского Россия является молодым культурно-историческим типом, находящимся на пороге высшей стадии развития  – стадии цивилизации. Поэтому ее достижения в четырех разрядах культурной деятельности еще впереди. Естественно, что описывать культурную идентичность российской цивилизации (именно в смысле высшей стадии расцвета культурно-исторического типа) пока невозможно. Н. Я. Данилевский усматривал самобытность России в православии, самодержавии и нравственном характере народа, отличающемся терпимостью и христианским гуманизмом.

Основу цивилизационного сплочения России по Н. Я. Данилевскому составляют православная религия, как духовная скрепа российского общества, и самодержавие как главная материальная, политическая скрепа российского государства. Н. Я. Данилевский в качестве оснований цивилизационной сплоченности российской цивилизации в дополнение к двум вышеуказанным чертам самобытности России, добавляет единство исторической судьбы населения России, а также единство геополитических интересов всех россиян, и, шире, славян. Данилевский ведет речь о внутреннем сплочении не только российского общества, но и о сплочении всех славянских народов в единое государственнo-цивилизационное сообщество.

Н. Я. Данилевского интересовали главным образом отношения России с Европой. Трактовку этих отношений можно проследить в рамках сформулированного Данилевским т.н. «восточного вопроса». Суть восточного вопроса сводится по Данилевскому к глобальному цивилизационному противостоянию России и Европы. Необходимость и неизбежность борьбы России и Европы, очевидно, вытекает не только и не столько из различия культурно-исторических типов России и Европы, из противоположности исторических целей и идей, реализуемых этими цивилизациями. В этом противостоянии Европа, стремясь к мировому господству, преследует цель ассимилировать Россию и славянский мир. Задача России  – сохранить свою цивилизационную самобытность и развить все задатки славянского культурноисторического типа, объединив все славянские народы в славянский союз, который должен быть геополитическим противовесом агрессивной экспансии Европы и гарантом многополярного мира, культурного и цивилизационного плюрализма. Ориентация России в культурноисторическом процессе по Данилевскому определяется тем, что Россия является молодым культурно-историческим типом, еще не вошедшим в стадию цивилизации. Поэтому Данилевский, как ученый, не берется описывать идеал будущей Российской цивилизации. Он лишь предполагает, что Россия способна создать четырехосновный культурно-исторический тип, т. е. творчески проявить себя во всех четырех разрядах культурной деятельности.

Теория Н. Я. Данилевского стала новым явлением в общественной жизни России, поскольку представляла новый, отличный от западнического или славянофильского, взгляд на всеобщую историю и, как следствие, место России в мире. Именно данная теория стала главной особенностью книги «Россия и Европа», отличавшей ее от всех остальных произведений подобного рода. Еще во второй половине XIX века появились первые обвинения Н. Я. Данилевского в плагиате^[1], сыгравшие большую роль в последующем забвении. Тем не менее, очевидно, что путь Николая Яковлевича Данилевского к окончательному оформлению своей теории был долгим и трудным.

Факторы, оказавшие влияние на формирование концепции культурной идентичности российской цивилизации

Первым фактором, повлиявшим на становление теории культурно-исторических типов, стало увлечение Данилевского социальной философией Ш. Фурье в 1840-х гг. Он очень активно посещал «пятницы» Петрашевского и имел репутацию одного из лучших знатоков теории Фурье. В 1849 г. Данилевский был арестован по делу Петрашевского и заключен в Петропавловскую крепость, над ним нависла реальная угроза вынесения смертного приговора. Однако, после проведения в заключении более трех месяцев Данилевский был отправлен в административную ссылку в Вологду.

Как указывал друг Данилевского П. П. Семенов-Тян-Шанский, арест и заключение не прошли для Данилевского бесследно, в это время в его мировоззрение произошел довольно резкий перелом. В крепости он внимательно изучал Библию и вышел на свободу уже не тем преданным науке атеистом, каким был раньше, а человеком, сочетавшим в своих убеждениях любовь к науке и веру в бога. Впоследствии это проявилось во введении Данилевским в естественный ход истории идеального начала. Находясь в крепости, он пересмотрел и учение Ш. Фурье. Хотя Данилевский не отказался от признания истинности многих аспектов фурьеризма, но теперь он воспринимал учение больше как утопию, невозможную для применения на практике. Что более важно, думая во время заключения о вопросе практического применения фурьеризма, Н. Я. Данилевский, очевидно, пришел к мысли об особенной неприменимости этого учения именно к российским условиям, т.е. на конец 1840-х годов приходится зарождение у Николая Яковлевича идеи о специфике российской истории, о ее особом пути и невозможности измерения ее западными стандартами.

Это не могло не обратить его внимания на теории славянофилов. Однако, главным фактором, оказывающим влияние на процесс формирования идей Данилевского, было то, что он, прежде всего, был горячим сторонником положительной науки, и сразу заметил недостаточно обоснованную теоретическую базу славянофильства, что для Данилевского было существенным недостатком. Таким образом, можно сказать, что первым фактором, повлиявшим на создание Николаем Яковлевичем своей теории, стало утверждение Данилевским в мысли о необходимости создания в полной мере научной теории, объясняющей историческое развитие и своеобразие России. 

Вторым фактором стала теория другого выдающегося западного мыслителя, которая на первый взгляд никак не была связана с теорией Данилевского, а именно  – теория эволюции Ч. Дарвина. Работу, посвященную критике дарвинизма, Данилевский написал гораздо позже, в 1885 г. Тем не менее, Н. Я. Данилевский признавал, что впервые познакомился с учением Дарвина, находясь в командировке в Норвегии в 1861 г., и идеи Дарвина сильно впечатлили его. Таким образом, на момент работы над книгой «Россия и Европа» Данилевский уже был знаком с принципами дарвинизма и, безусловно, они и критические рассуждения Данилевского оказали определенное влияние и на теорию культурно-исторических типов.

Теория Дарвина заинтересовала Данилевского не только как приверженца естественных наук. Из-за своей любви к естественным наукам, он даже был согласен со многими аспектами дарвинизма, но, как мы уже отмечали выше, Николай Яковлевич сочетал в своем мировоззрении любовь к положительной науке и склонность к метафизике, религиозность. А учение Дарвина, как отмечал сам Данилевский, было не только биологической теорией, но имело и общефилософское значение – решение вопроса о целесообразности в природе. Дарвин объяснял эволюцию борьбой за выживание, это тоже была своеобразная целесообразность в природе, но при полном отсутствии какоголибо идеального начала. Именно с этим, основополагающим пунктом в теории Дарвина Данилевский никак не мог согласиться. Николай Яковлевич придавал огромное значение идеальному началу и критиковал Дарвина за то, что его теория лишает мир религиозности, а также отрицает разум человека, расценивая его как случайность. Скорее всего, резкое отношение Данилевского к учению Дарвина объяснялось именно личными мотивами, поскольку признание идеального начала и целесообразности в природе были существенными элементами мировоззрения Данилевского. Высказанную Данилевским критику учения в книге «Дарвинизм» нельзя назвать строго научной и серьезной, еще в 1887 г. К. А. Тимирязев выступил с полемической статьей «Опровергнут ли дарвинизм?», в которой подверг критике рассуждения Данилевского.

Негативное отношение Н. Я. Данилевского к основополагающему пункту теории Дарвина настроило его и против теории эволюции в целом. Нельзя однозначно утверждать, что, когда впоследствии Данилевский называл эволюционный подход в науке «искусственной системой», он делал это именно из-за неприятия дарвинизма, и что вся теория культурно-исторических типов возникла как результат отрицания Данилевским теории эволюции из-за неприятия им религиозной позиции Дарвина. Тем не менее, если даже дарвинизм и не оказал такого решающего влияния на теорию культурно-исторических типов, он, безусловно, лишний раз убедил Данилевского в необходимости выдвижения какой-либо альтернативной теории истории, которая, не будучи эволюционной, была бы в то же время научна и не отрицала идеальное начало.

Наконец, третьим существенным фактором, во многом определившим возникновение теории культурно-исторических типов, было то, что Данилевский являлся сторонником положительной науки. Он закончил физико-математический факультет Петербургского университета, а в 1849 г. защитил магистерскую диссертацию по кафедре ботаники, представив в университет описание флоры родной Орловщины. Значительную часть жизни он провел в научных экспедициях, исследовавших вопросы рыболовства в различных губерниях. Как многие приверженцы естественных наук, Данилевский был сторонником натуралистического подхода, распространенного в Европе в XVIII-XIX вв. Этот подход подразумевал перенос понятий и методов естественных наук в науки об обществе. В книге «Россия и Европа» Данилевский подробно рассматривал противопоставление искусственной и естественной систем классификации, распространенных в естественных науках. Искусственная система заключалась в классификации по признаку степени развития, а в основе естественной лежало установление однотипных структур. Для эволюции науки, по мнению Данилевского, как правило, характерен отказ от искусственной системы и переход к естественной, в частности, Данилевский приводил примеры такого перехода в астрономии, ботанике, биологии и пр.

Далее Данилевский анализировал историческое знание и пришел к выводу, что в нем пока господствует именно искусственная система, поскольку в разделе древней истории оказываются одновременно Египет, Индия, Китай и другие страны, находившиеся в этот момент на совершенно разных стадиях развития. Николай Яковлевич указывал на тот очевидный акт, что вся хронология истории, эта «искусственная классификация» имеет своим центром западноевропейскую цивилизацию, что ее исторический путь признается неоспоримым и обязательным путем всего человечества. Именно из-за отождествления судьбы Европы с судьбами всех народов возникло искаженное понимание истории человечества, идея линейного прогресса, т.е. появилась «искусственная система классификации». То, что Н. Я. Данилевский обратил внимание на господство европоцентристской установки, несомненно, было его заслугой. Именно Данилевский впервые обратил внимание на европоцентристскую установку и дал ей первоначальное истолкование, после него многие ученые и мыслители повторяли и развивали данную тему. Данилевский утверждал необходимость установления естественной системы в исторической науке, основанием которой, как уже отмечалось выше, должны быть однотипные структуры, и предложил свою теорию, которая как раз и претендовала на роль естественной системы.

Таким образом, на теорию Н. Я. Данилевского оказало влияние множество факторов. Безусловно, следует упомянуть и о влиянии политической ситуации в мире, об угнетенном положении славянских народов и их стремлении к независимости, о росте панславянских настроений внутри России, однако все эти факторы оказали наибольшее влияние на книгу «Россия и Европа» в целом, а не столько на теорию культурно-исторических типов, которая является лишь частью главной книги Н. Я. Данилевского. Наоборот, оценивая объем глав, который занимает изложение теории и обоснованность некоторых ее положений (например, абсолютную бездоказательность законов развития культурно-исторических типов), можно заключить, что при написании «России и Европы» данная теория была для Данилевского не целью, а, скорее, средством, с помощью которой он пытался донести до общественности идеи объединения славян и создания колоссального по своим масштабам Всеславянского Союза. Именно теория типов позволила Данилевскому провозгласить главную историческую миссию России как создание самостоятельного славянского культурно-исторического типа с объединением (или захватом) колоссальных территорий, для чего оправдывалась и возможность проведения агрессивной внешней политики.

Следовательно, в качестве последнего фактора, оказавшего влияние на формирование и публикацию теории культурно-исторических типов, можно назвать стремление Н.Я. Данилевского использовать ее в качестве обоснования, своеобразной теоретической базы предложенного Данилевским панславистского проекта. Тем не менее, именно теория культурно-исторических типов стала главной особенностью книги Данилевского и обратила на себя большее внимание, чем все другие идеи, высказанные им в книге «Россия и Европа».

Таким образом, ставшая уже хрестоматийной, цивилизационная концепция исторического процесса, отраженная в трудах О. Шпенглера и А. Дж. Тойнби, впервые звучала в ряде работ российских мыслителей, причем даже независимо от их принадлежности к западническому или славянофильскому лагерю. И во многом именно благодаря этому нашла свое яркое воплощение и теоретическое обоснование в работах Н. Я. Данилевского.

Идея Н. Я. Данилевского о славянской федерации сегодня весьма актуальна для исторического самосохранения России, даже гораздо актуальнее, чем во времена Данилевского. Геополитические прогнозы и предупреждения Н. Я. Данилевского, его общие оценки исторических, геополитических интересов и статуса России, как гаранта мирового культурного и цивилизационного плюрализма от покушений претендентов на мировое господство, также подтвердились историей ХХ века и особенно актуальны сегодня.

ЛИТЕРАТУРА

1.    Данилевский Н. Я. Россия и Европа. – М.: Книга, 1991. –                574 с.

2.    Аринин А. Н. Самобытные идеи Н.Я.Данилевского. – М., 1996.

3.    Бажов С. И. Философия истории Н.Я.Данилевского. – М., 1992.

Автор: Бразевич Святослав Станиславович, д-р социол. наук, профессор кафедры теории и истории социологии СПбГУ 

Публиковалось: СОВРЕМЕННАЯ СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ МЕТОДОЛОГИЯ – ОТ ТЕОРИИ К ПРАКТИКЕ: сборник научных статей по итогам II Ежегодной Социологической школы, под редакцией проф. Бороноева А. О. – СПб.: ООО «Северная Нива», 2012, стр. 15-26