Новости как угроза: можно ли минимизировать риск стать жертвой информационной манипуляции?

Зачем нужны новости и можно ли без них обойтись? Если они всё же необходимы, то можно ли им доверять? А если доверять нельзя, то как же быть?

Что такое новости

Новости образуют значительную долю повседневного информационного потока. Мы неизбежно обмениваемся новостями, начиная с тех, что порождаются обстоятельствами нашей жизни, и далее ­– новостями из жизни наших близких или просто знакомых нам людей, сообществ, к которым мы ощущаем себя причастными, всего общества в целом, ­– вплоть до новостей, никакого отношения к нам не имеющих, но просто интересных.

Интерес к новостям существовал всегда. Тезис, что информация является ресурсом, был сформулирован не так давно, но суть его интуитивно прочитывалась во все эпохи. Тот, кто знает, что происходит вокруг, лучше подготовлен к изменению обстоятельств; ему проще уцелеть при неблагоприятном развитии ситуации и легче воспользоваться открывающимися возможностями. Информированный человек сильнее, успешнее и эффективней.

Поэтому люди были открыты для новостей, а порою даже специально искали их. Существование подобной потребности привело к появлению соответствующего бизнеса. Сначала путники просто рассказывали интересующимся о том, что находится за пределами местного горизонта. Потом путешественники начали фиксировать свои впечатления; необычное и новое стало содержанием письменных источников. Одни люди писали книги, а другие вычитывали из них то, что не могли узнать по ходу своей обыденной жизни.

Но течение жизни ускорялось. Чтобы адекватно реагировать на то, что приходило из-за горизонта, требовалась свежая информация, а книги были слишком медлительны. Информация в них всё чаще оказывалась устаревшей. Чтобы восполнить недостаток оперативного реагирования, появились газеты.

То, что сегодня называется масс-медиа, ещё недавно именовалось СМИ, и ключевым буквой в этой аббревиатуре была И - информация. Развлекательная функция СМИ/масс-медиа, несмотря на свою востребованность и популярность, или, скажем, ныне вымирающая образовательная функция ­– глубоко вторичны. Базовой функцией является информирование.

Человеку, как бы его ни превращали из субъекта в объект или даже предмет, обеспечивающий сохраняющей субъектность элите власть и богатство, всё равно нужна информация. Жизнь всё также состоит из ситуаций, требующих выбора из нескольких вариантов, и больше шансов поступить правильно у того, кто более информирован. За всеми развлечениями, которыми нас кормят масс-медиа, скрывается главный мотив, подталкивающий нас к погружению в их стихию: мы получаем от них информацию (в прямой или превращённой, преобразованной форме), которой пользуемся в нашей жизни.

Новости по-прежнему выполняют роль несущего каркаса: выдерни их из структуры СМИ, и отрасль рассыплется; масс-медиа перестанут быть самими собой ­– обращаться к ним на регулярной основе никто не будет, гораздо проще скачивать, что тебе хочется и смотреть (слушать), когда тебе удобно. Новости же не зависят от нашего желания, это мощный и сугубо внешний фактор. Они задают ритм, весь остальной контент лишь заполняет разрывы в континууме новостей.

Наивная модель восприятия

Поскольку новости произрастают из потребности в информации, естественно прийти к мысли, что главная цель всякой новостной службы ­– удовлетворение этой потребности, то есть предоставление информации.

Однако тут есть место для терминологической путаницы. Что такое информация? Как правило, под информацией понимаются сведения, любые знания, которые мы имеем и можем передавать друг другу. Отсюда: информационное сообщение ­– это сообщение о положении дел. К этому пониманию восходит и определение информации в кибернетике как меры уменьшения неопределённости. С одной стороны ­– хаос энтропии, с другой стороны ­– информация, позволяющая добиваться упорядоченности. Именно поэтому мы ищем информации и ценим её.

Но существует и другая концепция. Информация – это просто данные. Любое сообщение может быть передано, любые данные обработаны. Содержание информации вторично по отношению к её формальным признакам. Информационный поток может не содержать ничего, что позволяло бы нам сделать вывод о положении дел. И даже больше: он может дезориентировать нас – случайно или намеренно.

Нам бы хотелось получать новости в рамках первой концепции.

У людей есть некоторое первоначальное доверие к слову. Ложь – это грех. Правильный человек не должен лгать. И если ты стремишься соответствовать этой модели, то должен отвечать за свои слова. Даже сделки сначала заключались устно и не требовали фиксации на бумаге.

Потом устное слово обесценилось. Но желание или, вернее, жажда доверия никуда не делась. Жизнь ускорялась и усложнялась, а значит, потребность в знаниях о происходящем переживалась всё острее. И если устному рассказу веры уже не было, то бумага выглядела определённой гарантией достоверности. Языком трепать может каждый, а книги пишут серьёзные, образованные люди.

И то сказать, распространение письменного текста поначалу было весьма затратным предприятием. Бумага стоила дорого. Создание нового экземпляра требовало труда переписчика, а многостраничную книгу быстро не перепишешь. К тому же жизнь раньше была заметно короче. Где можно было найти столько времени, выдернутого из повседневной борьбы за существование? Только в монастырях. И переписывались, прежде всего, священные книги. Это в свою очередь добавляло авторитета письменным источникам – в книгах всякую ерунду писать не станут.

Изобретение книгопечатания и секуляризация, повсеместное вытеснение религиозного духа привели к резкому увеличению количества книг, большинство из которых теперь имели светское содержание. Однако пока грамотной владели немногие, пиетет перед написанным сохранялся. Умение читать и писать как бы поднимало человека на более высокую ступень, и там, в этих эмпиреях, всё должно быть более совершенным. В частности, словам следовало быть более весомыми, более настоящими.

Тот, кто умел обращаться со словом, всегда казался немного волшебником. Хороший текст обладает убедительной силой. Художественное произведение, заведомо принадлежащее к миру чистого вымысла, заставляет верить, что, пускай так не было, но ведь вполне могло бы и быть.

Первым эффектом от внедрения всеобщей грамотности стало резкое расширение читательской базы: число тех, к кому могло быть обращено письменное слово, выросло. Авторитет профессионалов, работающих со словом даже возрос. Но потом, на втором шаге, стало понятно, что владение грамотой делает каждого человека потенциальным автором: каждый может создавать свои тексты.

Одновременно с этим в культуру ворвались электронные СМИ – сначала радио, а потом телевидение. Разговорный формат был реабилитирован, и аудитория усвоила, что право сообщить информацию вовсе не нуждается в подтверждении определённой культурой речи.

Последовал вывод, что тот, кто формирует сообщения, если и отличается от своей аудитории, то вовсе не интеллектом, знаниями или внутренней зрелостью, а скорее бойким языком и коммуникабельностью, и не всегда заслуживает уважения. А там, где нет уважения, нет и доверия.

То, что информация подаётся теми, кто занимается этим профессионально, сегодня уже не создаёт установки на доверие к получаемым сообщениям. Сам факт появления новости в СМИ ещё не делает её достоверной. Только очень наивный или недалёкий человек может воспринимать всё, что говорится в новостях, за чистую монету.

Умеренно скептическая модель восприятия

Впрочем, несмотря на общее скептическое отношение к СМИ, мы продолжаем воспринимать генерируемую ими информацию, и наше отношение к действительности формируется под влиянием готовых шаблонов, навязанных нам масс-медиа.

Как же так получается? Мы знаем, что СМИ могут врать; что новости – это не столько факты, сколько интерпретации случившегося; что журналистика – это работа по найму, где уровень дохода прямо зависит от способности говорить то, что нужно заказчику. И всё равно наша реакция оказывается легко управляемой.

Во-первых, масс-медиа учитывают, что доверие к ним ослаблено, и предпринимают дополнительные усилия по убеждению. В большинстве случаев подача информации сопровождается видеорядом, а картинку мы воспринимаем лучше, чем текст. Материал, использующий визуальный материал (фотографии, диаграммы, а лучше всего – видео) вызывает больше доверия.

Современный стиль информирования активно использует ссылки на источники. Такой подход создаёт весьма мощную иллюзию достоверности. Почему иллюзию? Например, для размещения статьи в Википедии ссылки на публикации социально значимого характера обязательны. Это не мешает Википедии быть тенденциозным ресурсом, к тому же довольно ненадёжным по части фактов.

Отсылки к источникам дают хорошую возможность и для прямой манипуляции. Для большинства из нас достаточно самого существования ссылок. Перейдут по ним очень немногие. А это значит, что контекст использования ссылки может закладываться весьма вольно: мысль в первоисточнике может значительно отличаться от смысла того, что с её помощью якобы подтверждается.

В видеосюжетах в качестве источников используются мнения экспертов. Сложилось целое профессиональное сообщество людей, которые регулярно дают комментарии и участвуют в различных ток-шоу. При этом мнение такого "эксперта по вызову" обычно формируется с ходу, а не является результатом глубокого погружения в тему. Качество проработки позиции никого не волнует. Масс-медиа задействуют "говорящие головы", поскольку они создают ощущение объективности освещения сюжета, а сами эксперты с помощью присутствия в публичном пространстве создают себе имя.

К тому же, сам формат устной беседы способствует более лёгкому отношению к материалу. В современной культуре письменный текст повсеместно вытесняется устным сообщением. Текст требует больше времени и на подготовку, и на усвоение. Проговорить что-либо на камеру или просто на микрофон – гораздо быстрее, а просмотреть или прослушать запись можно в фоновом режиме, без того полного подключения, которого требует статья или книга. И все неряшливости, логические нестыковки, вольное обращение с цитатами, которые на письме заметны или могут быть выявлены бдительным читателем, в устной форме затушевываются, их легко прикрыть с помощью интонации или эмоциональной реакции.

Вообще, от современного человека ждут скорее эмоционального, а не рационального поведения. Эмоциональность взращивается усердно и повсеместно. Это связано, прежде всего, с рыночным характером нашей экономики: на эмоциях человек больше купит, его можно убедить приобрести и то, что в действительности ему не нужно. Тот же принцип работает и в мире новостей: эмоциональная подача материала позволяет нейтрализовать наш скепсис, поскольку критическое восприятие строится, как правило, на рациональном основании. Если сделать так, чтобы мы не обращались к своей рациональной способности, порог критичности снизится, и мы станем более открыты для недоброкачественных интерпретаций.

Вторая причина, по которой мы становимся жертвой информационных манипуляций, несмотря на декларируемое нами недоверие к СМИ, – это наша уверенность в собственной бдительности. Нам кажется, что, поскольку мы знаем о намерении нас обмануть, мы всегда начеку и легко распознаем любой обман, сразу же как только столкнемся с новостью, которая его содержит.

Это большая ошибка. Как говорится, на каждого мудреца довольно простоты. Человеку свойственно примысливать себе ума, и обычно мы считаем себя более умными, чем есть на самом деле. Но даже человек действительно недюжинного ума использует его, как правило, лишь в специальных случаях (например, в профессиональной сфере), а в повседневной жизни пользуется наработанными шаблонами мышления. Это естественно: подобная тактика позволяет экономить ментальные усилия.

Ещё один момент: наши компетенции всегда локальны. И за пределами области, в которой мы компетентны, мы вынуждены полагаться на чужое (конечно, авторитетное для нас) мнение. Умный человек способен разобраться в любом вопросе, но это требует времени. В ином случае надо затратить дни, месяцы, а то и годы. Столько времени в запасе нет ни у кого, и поэтому мы используем чужие интерпретации. При этом мы понимаем, что при желании могли бы разобраться досконально, и вот эта возможность, которая всегда с нами, воспринимается как некий аргумент в пользу правильности занимаемой позиции. Мы готовы обосновать своё мнение и, имея мнение, уже как бы авансом считаем его обоснованным, хотя в большинстве случаев это не так.

Подобная снисходительность к тому, что находится у нас в голове, делает нас уязвимыми, и тому, кто понимает, как работает мышление, вовсе не сложно повернуть наше восприятие в нужную сторону. Важно лишь всё время оставаться в зоне предполагаемой (или допустимой) достоверности, чтобы случайно не активировать процесс критического анализа.

Есть и третья причина нашей зависимости от чужих интерпретаций. Это – многообразие выбора в информационном поле. Любое событие сразу же обрастает самыми разными комментариями. Нам нет необходимости думать самим, мы можем подобрать себе подходящую точку зрения, уже озвученную кем-то в публичном пространстве.

Нам кажется, что, выбирая из предложенного спектра позиций, мы полностью независимы и свободно находим нужный для себя вариант. Но это не так.

Профессиональные эксперты, генерирующие базовые версии интерпретаций, которые потом разносятся по интернету, мотивированы желанием сделать своё мнение мнением как можно большего числа людей. Их интерес состоит во влиянии на массы, а вовсе не в качестве оценки того или иного события. Поэтому они создают интерпретации, маркированные определенным образом, чтобы привлекать близкую по духу аудиторию, подобно тому, как цветы заманивают насекомых с помощью запаха.

И мы реагируем именно на эти маркеры. А остальное в том, что они говорят, оказывается на периферии внимания. Но влияет на нас всё: и то, что специально выделено, на что мы среагировали и с чем согласны, и то, что осталось в тени и о чем мы, может быть, вовсе не думали. Мы воспринимаем и транслируем (передаём дальше) единые смысловые комплексы, в которых факты разбавлены чужим мнением и правда соплетена с домыслами.

Жёстко скептическая модель восприятия

Иногда человек, столкнувшись, например, с тем, что источник, которому он полностью доверял, оказался в каком-то из отношений недоброкачественным, приходит к мысли, что никаким публичным заявлениям верить нельзя. Всякая новость в изложении масс-медиа содержит в себе не только факты, но и их интерпретации. Мы не знаем, где кончается правда (собственно факты) и начинается ложь (попытка представить их выгодным для интерпретатора образом). А потому следует полностью отключиться от новостного потока: не смотреть телевизор, не читать газет, не заходить в интернет.

Базовая посылка подобной позиции проста: если ты не хочешь, чтобы тобой манипулировали, перекрой каналы манипуляции. Чтобы тебя не обдавало мутной волной, подальше отойди от воды.

Однако в данном случае это правило сработать не может. Нам необходима информация о внешней (социальной) реальности. Мы должны заглядывать за горизонт нашей повседневности, чтобы чувствовать себя уверенней сегодня и планировать свой завтрашний день. Поэтому, отказавшись принимать информацию от масс-медиа, мы всё же будем желать и искать новостей, используя в качестве таковых пересказы от окружающих нас людей, то есть, в сущности, слухи.

Картина мира, построенная на слухах, в деталях всегда не адекватна, а конкретные детали – это как раз то, что определяет эффективность предпринимаемых нами действий. Про человека, следующего данной модели, можно заранее сказать, что он окажется безуспешным и проиграет (т.е. потеряет больше, чем приобретёт).

Так что же делать?

Правильное решение, по-видимому, состоит в том, чтобы не избегать новостей, но постоянно самостоятельно анализировать представляемую ими информацию. Могут пригодиться следующие простые приёмы:

Надо всегда проверять источники. Если новость к чему-либо отсылает (событию, высказыванию, документу, тексту), лучше не полениться и пройти по ссылке или поискать в интернете сам исходный текст или запись с места события.

Новости лучше читать, а не смотреть или слушать, так меньше риска попасть под манипуляцию с помощью эмоций. Как-нибудь отключите звук у видеотрансляции и посмотрите, как ведут себя те, кто рассказывает вам новости. Их поза, мимика, жесты весьма эмоциональны. И весь этот комплекс невербального воздействия не имеет прямого отношения к тому, о чем сообщается. Это исключительно попытка на вас повлиять. А ещё есть голосовые модуляции и интонации речи. Стоит включить звук, и к воздействию на вас добавится ещё и этот фактор.

Всегда имеет смысл сравнить изложение новости в разных масс-медиа. Каждое СМИ по-своему расставляет акценты. Увеличив количество источников информации, проще опознать, что в подаче материала принадлежит исключительно точке зрения журналиста или издания, а что относится к сути дела.

Если какую-то часть сообщения подтвердить не удалось (нет возможности выйти на первоисточник) или в публичном пространстве нет альтернативного освещения (все публикации восходят к какому-то одному материалу), то лучше посчитать такую новость сомнительной и не пользоваться ей как фактом. Скорее всего, перед вами фейк или очень кривое отражение реальности (настолько кривое, что вы прошли мимо других описаний того же самого и не заметили, что в них говорится о том, что вы ищете).

Очень нежелательно пускать новости в фоновом режиме (бормочущий телевизор, радио в машине, бегущая строка на экране компьютера). Когда вы заняты другим делом, ваша критическая способность понижается. Выделение чистой информации из-под спуда эмоциональных интерпретаций и попыток получить нужную реакцию требует внимания и напряжения интеллекта. Эту деятельность лучше ни с чем не смешивать. И нельзя сказать, что фоновый поток новостей на нас не влияет, что мы просто ждём, когда что-то нас заинтересует и тогда уже включим своё внимание на полную силу. Если нас может что-то зацепить, значит мы непрерывно обрабатываем транслируемую информацию, но не включаем критические фильтры. Наличие постоянно работающего фонового канала лучше всего превращает нас в жертву информационной манипуляции.

Экономя время, мы часто формируем своё понимание новостей на основании увиденных заголовков. Такими заголовками пестрят новостные ресурсы и агрегаторы новостей. Также посты в социальных сетях выглядят как заголовок с картинкой. В большинстве случаев люди лайкают и проматывают ленту, не раскрывая поста. Но заголовкам доверять нельзя. Любой заголовок – это интерпретация, уже готовое суждение по информационному поводу. Заголовок предуготовляет наше восприятие, направляет его в сторону, нужную публикатору новости. Судить о происшедшем надо не по заголовкам.

Обобщая, можно сказать, что работа с новостями – это серьёзный труд. Тот, кто хочет обойтись без затрат времени и усилий, неизбежно будет накормлен уже готовыми интерпретациями, и его восприятие будет не столько его, сколько тех масс-медиа, которые он выберет себе в поставщики информации. И наоборот, бдительность и вдумчивое отношение к информационному потоку позволят увидеть происходящее за горизонтом обыденности с довольно приемлемой точностью и снизят риск стать жертвой манипуляции.