Торжество имитации

Что такое виртуал – окно во вторую реальность или продолжение первой?

Преимущества  общения в   Сети,  удобство  электронных текстов, сменивших  печатные,  настолько  очевидны, что какие-то доводы  против  горохом отскакивают  от стенки самодостаточного  и счастливого осознания  нашего предельного   включения в мир. Какие книги?!  Зачем они? Тяжелые, нудные, часто не пойми о чём, со скучной заумью.

То  ли дело  откровения  блогеров.  Зашёл, прочёл и всё - ты готов/готова смело шагать по жизни, покорять любые высоты и не тратить время на всякую объёмную ерунду типа русской классики.  

Зачем напрягаться, если умный блогер ясно и доходчиво объяснит,  что «Война и мир» Толстого – толстый слой пыли на мозг и не более.   Четвёрку с натяжкой поставить можно – старался-де трудяга, излагал, мораль какую-никакую вешал и т.д.   Но вообще  сегодня такое многословие  не катит.  Да и актуальности не хватает. 

Специфическая, изобилующая жаргонизмами лексика бьёт в цель куда лучше литературного, наукообразного  или общеразговорного языка, и усечённая, но экспрессивная фразеология этого социального диалекта успешно замещает диалектику  и логику.

Доказательная база подкреплена «железной   аргументацией»,  заслуживающей  цитирования: «Нефиг трясти старьём.  Если это эпопея, то я от нее только тупею.  Оно мне надо? На высший балл  роман не тянет. Куда прикольнее «Преступление и наказание». Это, хоть и плохонький, но детектив, где заранее известно, кто убийца». 

Сегодняшние кумиры  сетевого общения и по совместительству властители дум молодёжи  по-своему светлые головы. Им не откажешь в креативности и находчивости. Они умеют коротко, ярко,  убедительно, с тараканьей напористостью  вбить в клип  эгоцентристские максимы, задавая тон и приглашая  думать и делать, как они.  При этом глубина интеллекта и широта кругозора не первостепенны. Главное – авторы популярных веб-сайтов стабильно  бодры, полны энергии и  активно шевелят мозгами за тех, у кого не получается. Так называемый эффект Даннинга-Крюгера их не беспокоит, потому что о себе они столь высокого мнения, что синдром метакогнитивного  искажения, заключающегося в том, что люди с низким уровнем квалификации, делают ошибочные выводы, к себе не относят. Наоборот, чем меньше человек знает, тем больше уверен в своих знаниях и их безграничности, тем сильнее раздута  его самооценка. 

Выпадение из  вечностного  измерения

Выпадение из вечностного измерения, на которое еще в позапрошлом веке вышла русская культура, сегодня мало кого волнует.  Приоритет отдаётся сиюминутному здесь и сейчас.  Прагматика победила и бесцеремонно  задвинула  в чулан с хламом коренные ценности, входившие в национальный культурный код. Будут ли они со временем извлечены и востребованы или обратятся в прах и ветошь – вопрос открытый. 

Современный айтишник при всём к нему уважении  вполне справляется с жизнью, обходясь без Гегеля, Гоголя, Достоевского и вообще  не испытывая насущной потребности в книге как таковой.  Ведь не одна только Библия поддерживает в нас Божеское начало,  и даже  самому крутому  программисту   не всегда по силам  воспроизвести читаемое в воображении, не говоря уж о том, что способностью  гуманитарно мыслить он вряд ли превосходит первобытного пастуха.   Возможно, архаичный скотовод со своей языческой картиной мира  мог бы даже дать  обделенному в  образном мышлении сегодняшнему технарю большую фору.

Цифровизация вымывает  из человека то самое Слово, которое, как известно, было вначале.  Связная речь в устном и тем более в письменном изложении становится раритетом. В ходу переброска одной–двумя рваными, словно с обкусанными краями  фразами-репликами.  Понятие «кусочник» теперь относится далеко не только к еде.  В любителях  второпях перехватить  ломтик сыра, ветчины или пару кружочков колбасы – лишь бы  не париться с готовкой, не сидеть за столом  - и раньше   недостатка не было. Сейчас   их гораздо больше. Принцип фаст-фуда  быстро и прочно распространился не только на питание. Точно так же, как вошла в обыкновение привычка не нормально есть, а на скорую руку, наспех перекусывать,  угнездилась повадка  косноязычно,  как попало, перескакивая с пятое на десятое и коверкая слова, говорить и  писать.   Уже нет диалога.  Доминирует хамская манера давить напором, глушить голосом, нагло, нахраписто  перебивать друг друга, и эта тенденция идёт на подъём и всячески стимулируется федеральными  каналами вещания, которые  настырно  задают тон и постоянно демонстрируют «мастер-класс», ибо редкое ток-шоу обходится без базарной перепалки и площадной ругани. В мгновение ока  утвердившееся и комфортно себя чувствующее в современной России хабальство ещё и всячески поощряется и пропагандируется масс-медиа.

Иммунитет  культуры

Конечно, не все командные высоты культуры пали. Многие пока держат оборону, и в музыке, живописи, литературе, кино, театре, философии, психологии и т.д.  есть отрадные оазисы, свидетельствующие о  надежности защитных функций и иммунитете  конкретно русской культуры.  Она для нас приоритетна, а культурологические рассуждения более глобального характера, в мировом масштабе  вполне можно доверить специалистам соответствующей компетенции.  

К сожалению, полемический запал и уровень критического мышления в  нынешних гуманитарных  науках  заметно уступают  публицистике, да и поэзия в этом отношении не отстает. Так,  в стихотворении «Бесконечное серое утро», отрывок  из которого приведен ниже, зарисовка раздираемого внутренними противоречиями общества  острее,  честнее, глубже, чем длинные, но тускло-бесцветные, с вымученными, высосанными из пальца псевдомыслями   трактаты  иных социологов или политологов:

Бесконечное серое утро

От рассвета до самого вечера

В этом городе жить так нетрудно,

Потому что и делать здесь нечего.

Здесь гуляют по улице трупы

И их дамы, одетые в деньги

Курят,  чтобы не выглядеть глупо, 

или даже читают Коэльо.

Слава Богу, что и сейчас с помощью стихов и прозы Россия с разной степенью успешности самовыражается, компенсируя бедность и убогость  обыденной устной и письменной речи и, напротив,  обобщая и выделяя лучшие образцы живого языка.  

Автор процитированного фрагмента  Алексей Крыса, безусловно, не Шекспир, но, во-первых,  нигде и ни в чем не сфальшивил, избежал банальности,  пошлости и  гламурных стереотипов,  которыми усердно кормит, пичкает, но всё никак не накормит и в обозримом будущем,  похоже,  долго ещё не насытит и не перекормит народ массовая культура; во-вторых, поэт, к его чести,  выступает под собственным именем  и избежал  искушения  взять какой-нибудь глянцевый благозвучный псевдоним. 

В  пространстве  гаджетов

Исходя из патриотических побуждений можно бесконечно петь песнь во славу старины и восхвалять великую русскую культуру прошлых столетий. Однако при всей уместности ретро-ностальгии приходится признать, что  новая генерация сформирована уже иной и на других ценностях. Странно мерить современность старыми, а не новыми мерками.  Детям нравится жить в пространстве гаджетов, и всякие там вопли о великой культуре, высокой литературе, духовности им, что называется, по барабану.

Граница  между ценностями и антиценностями условна. Наверно, найдётся аналитик  с первоклассным  мозгом, который её проведёт,  но не факт, что когда он это проделает,  его поймут  и воспользуются плодами предложенной им демаркации. Стало быть, продуктивность его усилий  окажется слишком мизерной, чтобы   привести к какому-то качественному сдвигу. 

С природой не поспоришь. Закон развития  таков, что каждое последующее поколение должно быть круче предыдущего.  Следовательно, заблуждаются и ошибаются высоколобые умники,  упрощающие  интересы рождённых в 80-е – 90-е и нулевые и сакрализирующие  ценности и идеалы старших поколений. 

Правота последних – в органическом неприятии оголтелого  масскульта, обрушившегося на бедные головы безответных потребителей.  Однако безутешные  современники ушедшего XX века, т.е. дедушки, бабушки и родители теперешних двадцатилетних, сами были застигнуты врасплох   ветрами перемен, чехардой и путаницей стремительной переоценки ценностей  и в результате не  смогли  в полной мере передать молодым должную гигиену сознания. 

Человеку, рождённому в начале 1990-х,  вполне удаётся  уединиться в своём личном эрмитажике, отгородиться от агрессии потерявшего нравственные берега социума, зарывшись  в  личные увлечения, в прелести житейских мелочей. Какой  бы критической массы ни достигала токсичность общества, она не   настолько  отравляет житьё-бытьё индивидуума, чтобы  лишить  его возможности предаваться простым  радостям  жизни  и ценить их как высшее проявление человеческого счастья.  

Молодёжь больше и активнее включена в жизнь, чем  бывалые, возрастные  люди   с опытом  разочарований и крушений на личном фронте.  

Всё, что недостаёт, они жадно ищут и, как правило, добывают в интернете. Это волшебная палочка, которая вознаграждает за пренебрежение к систематическому чтению  и компенсирует пробелы гуманитарного кругозора. 

Неисчерпаемое гиперпространство Сети не меньше, а даже больше, чем книжное, порождает отчаянные иллюзии, открывает  сказочные дали, пробуждает  романтическое желание что-то поменять,  выстроить реальную модель мира так, как хочется, ибо текущее положение, существующий порядок вещей не удовлетворяют. У молодёжи  своя позиция. Она куда  активнее включена в жизнь, чем это принято думать, и часто не принимает и отвергает то, за что цепляются убелённые сединой люди, попросту считая это для себя лишним, вредным  или ложным, как например, официальные СМИ  во главе с завравшимся, потерявшим берега в искажении информации и умолчании правды телевидением.

Безусловно, есть молодые люди, поглощенные  тусовками, с головой погруженные в  соблюдение ритуалов и образцов поведения, жизненного стиля, свойственных той или иной субкультуре. Но вряд ли их больше, чем слепо доверяющих зомби-ящику как главному навигатору и потерявших иные  ориентиры  представителей старших поколений. И кто сказал, что готы и хипстеры чем-то хуже прилипших экрану телезрителей, боящихся упустить подробности шоу-скандала по поводу загулявшего от Наташи  Королёвой Тарзана?

Вектор будущего определяют  те,  кто умнее и мудрее,  независимо от того, к какой возрастной группе они относятся. 

Сублимация  живых отношений

Победа научно-технического прогресса на пороге XXI века увенчалась истинным блицкригом, и никакие марш-броски противников триумфального шествия  автоматизации и   внедрения цифровых систем не в силах остановить  развернувшуюся во всех сферах    и целых отраслях модернизацию.  

Однако наступление широким фронтом искусственного интеллекта и массовый переход на потребительскую электронику таят в себе  немалые проблемы и, быть может, даже деформации, которые в эйфории  от парада постиндустриальных  реалий  человек, не находящийся в антагонизме с современной действительностью, если даже замечает, не придаёт им значения, ибо не считает существенными. 

Между тем  подколодной змеёй подползла  неприятная тенденция сублимации живых отношений в синтетический продукт, предоставляемый техническими средствами. 

Как раз сегодня автор этих строк извлек из спама пришедшее по рассылке   сообщение. Насколько можно судить, автор – молодая женщина. Вот, что она пишет: «Я всегда думала о том, что различные "железяки" никогда не смогут заменить людей...  Но по моему горькому наблюдению... всё меньше "человеку нужен человек"... и от этого мне грустно. 

Очередной виток научно-технического прогресса привнёс в дополнение к прошловековому сексу по телефону новейший вирт.  Этот побочный эффект визуализации  общения – явление того же ряда, что пользование ассортиментом из магазинов для взрослых «18+». Секс-куклы, фаллоимитаторы всё больше служат заменителями живого взаимодействия, и эта «техника» развивается с невиданной скоростью и вопреки утверждениям, что она всего лишь усилитель острых ощущений, что-то вроде специй к основному блюду, пользуется спросом  и востребована не как добавочный аксессуар, а сама по себе, как предмет прямого употребления.   Японцы уже предлагают пробные модели биороботов обоего пола специального назначения. Рекламный слоган этого товара в переводе на  русский – «Наслаждайтесь по полной программе без заморочек и проблем». 

Неужто со временем вся приватность, частная и личная жизнь эшелонируются в нечто вроде постсовременной альтернативы, включая высокотехнологичные вариации киберинтима и деторождение вне материнской утробы? Не хочется верить, но есть вероятность, что так оно и будет и всё идёт к этому.

В связи с гипотетической перспективой заполучить прейскурант  запрограммированных   удовольствий  под все вкусы и запросы   вспомнилась цитата из книги В. Пелевина "Священная книга оборотня":  "...люди все равно занимаются сексом — правда, в последние годы в основном через резиновый мешочек, чтобы ничего не нарушало их одиночества..." Но ведь дальше больше. И  представляющаяся пока невозможной и совершенно неприемлемой  подмена живых токов,    соков  и запахов жизни суррогатами в любой сфере вполне может стать явью. Скорее всего такая демократическая форма общения, как дискотека сохранится в сугубо кастовом виде – как закрытый клуб для «чистых» и общедоступная шумная куча-мала для всех остальных – «нечистых». Блокировка социальных лифтов безотказно  препятствует проникновению  в  вип-среду нежелательных элементов.  Пока миновать фильтры отбора реально через  соцсети, чаты и сайты знакомств и т.п.    Это своего рода  виртуальный танцпол,  современная альтернатива традиционной веранды танцев – оптимальной   площадки общения, где  когда-то кипела не только молодежная тусовка,   завязывались отношения, складывались и  распадались пары.  

Загрязнение  мозга

Техногенная катастрофа может произойти не только со средой  обитания, но и с такой сложной и тонкой структурой, как сам человек. Загрязнение мозга выбросами вербального и виртуального мусора воздействует на психику не меньше, чем ядохимикаты на растения.  Концентрация пестицидов в плодоносной почве превращает  её в отравленную так же неотвратимо, как серые, бездарные тексты о пустяковинах, не стоящих выеденного яйца, или постыдная писанина высокооплачиваемых троллей разъедают свободный разум, перелопачивая его в свалку зловонных нечистот и токсичных отходов.  

Естественные и искусственные эмоции  столь перемешались, что их уже не отделить друг от друга. Оказавшийся зеленым внутри и не слаще капустной кочерыжки большой, спелый на вид арбуз  вызывает тот же всплеск огорчения, что  погибшая под колесами машины кошка. И обозначают их субъекты переписки в вотсаппе,   телеграмм или других мессенджерах абсолютно одинаково: одним и тем же смайликом – грустной рожицей со скорбно опущенными уголками губ. 

В  фильме  «Паркет»  продёрнута такая ниточка: естественные, согретые чувствами,  выверенные  памятью тела    движения танца   противопоставлены  обесцененному, девальвированному,  опущенному сегодня ниже плинтуса слову.   Оно мало что значит, и словам мало кто верит, потому что они не подкреплены стержнем истины, правды и поступка. Демагогия, словоблудие, пустопорожняя болтовня, лживые лозунги  отвратили от слова. Люди сторонятся говорунов и краснобаев, убедившись, что они отъявленные брехуны, и сами вопреки произносимым красивостям и призывам всё делающие с точностью до наоборот.  

Как тут не вспомнить рекламные ролики? Их облегченные смыслы, бесконечная  подмена понятий и ложные аналогии  оказывают свое неизбежное влияние, способствуя упрощенному взгляду на мир. Классический пример - слоган  «Те, кто вам дорог, достойны лучшего. Поэтому не соглашайтесь ни на что, кроме Orbit. Нет лучше и вкусней защиты от кариеса. Orbit. Самая вкусная защита от кариеса».  Не правда ли универсальный и предельно не затратный и бесхлопотный способ  быть хорошим?  Жуй себе фирменную жвачку и в ус не дуй – всё остальное приложится. 

Из нового рекламного  набора  удручает чудовищная поделка-скороспелка   «Сливушки  Вязанка», воспевающая, как ни странно,  не  сливы и не сливки, а  сосиски,  поедая которые,  дети с невинной непосредственностью маленьких каннибалов  говорят, что этот мясной продукт такой же нежный как мама.

Импланты  чувств

Юный человек восприимчив, податлив   и  плохо противостоит многоходовому  и агрессивному маркетинговому прессингу. Он уже не обходится естественными,  природными реакциями на положительные и отрицательные воздействия извне. Фактически ему   как бы ставят специальные  импланты, предназначенные улавливать вживляемые чувства и эмоции.  

Начинается эпоха всеобщей имитации. Симулякр торжествует над подлинником, копия вытесняет оригинал. Чувства и эмоции перестают испытывать. Нет надобности. Их изображают.  Для этого  уже существует  и обещает возобладать целая сигнальная система – универсальный набор знаков и символов, заменяющих выхолощенное, обесцененное, выходящее из употребления  слово. 

Не трагедия. Иероглифическое обозначение не противоречит культуре, не выпадает из нее и не стало помехой развитию китайской философии. Утраченное заместится и восполнится приобретенным. 

Могучая предпосылка всеобщей имитации – генеральная, на макроуровне,  линия государства. Разве тот же пресловутый ЕГЭ – не первая ступень профанации и сворачивания образования? И то  же схлопывание по цепочке во всём и вся  - от здравоохранения до социального и пенсионного обеспечения. 

Фикция, фейк, кажимость по-хозяйски утвердились и процветают вместе с кипучей пустопорожней отчетностью. 

Преимущества тотального вживания в электронный мир намного перевешивают неудобства и издержки. 

Скажем, при всей привлекательности  переписки посредством обычной почты,  если она завяжется и развернется  в этом сегменте, всерьёз прибегать к ней было бы сегодня откровенно смешно и  нелепо, потому что   окажется приравнена непростительному  архаизму  и даже анахронизму. В то же время в бумажном письме есть своя рутинная прелесть, и получить изящный конверт с интересной маркой,  живым почерком, неуловимым ароматом духов  – ни с чем несравнимое  удовольствие. Это,  конечно,  слабое оправдание всё ещё встречающегося неприятия   гаджетов и  мессенджеров.  Однако не помешает привести пару аргументов в пользу реабилитации сторонников такой ретроградной оппозиции. Как способ общения   мобильные приложения,  программы или веб-сервисы, предназначенные для мгновенного обмена сообщениями, антигуманитарны. Они отталкивают, во-первых, отсутствием ощущения, которое можно обозначить  как праздник письма.  Во-вторых,  обедняют и обделяют стандартной фасовкой чувств, пакетированием взаимоотношений до ужимания в трафаретный  обмен  информацией, ибо символы-иероглифы – это  не что иное, как пусть веселые, но всё же пиктограммы-протезики, сжимающие интерес к человеку до набора расхожих символов.  

Фактически сбылся идеал Эллочки Щукиной из «12 стульев». Теперь вполне можно обходиться по жизни  пятью словами или  фразами без ущерба для собственной полноценности. Достаточно и нескольких смайликов на экранчике  мобильника. 

Краски жизни

А как же краски жизни? Они ведь откладываются определенными эмоциями, впечатлениями,  и некоторые поддаются фиксации. 

Казалось бы, зачем париться, подбирать слова, чтобы  выразить их предельно точно,  честно и по возможности красиво?  Затем, что это вопрос нравственно-духовного здоровья.  Ведь беспокоит нас при физическом недомогании   слабость в мышцах, затруднённость в движении, перебои дыхания.  Почему же  к снижению эмоциональной чувствительности, беспомощности передать, как  носим в себе Вселенную,   выразить состояние души, описать настроение или собственные ощущения  мы зачастую подходим иначе, не придавая значения и утешая  себя тем, что приятель Слава или подруга Катя  изъясняются ещё более убого. 

Наверно, это актуальная примета времени, что  сопричастность, сопринадлежность людей друг другу может быть выражена не по Гегелю,  в  формах, тяготеющих  к высокой эстетике, а в чем-то наипроистейшем, в примитиве,  возобновляющем коммуникацию питекантропов. 

 И при этом никаких комплексов, ни малейшего стеснения по поводу собственной ущербности. Ничего, кроме самодовольного осознания своего полного превосходства с примесью сочувствия над смешно   чирикающими  на своем птичьем языке   и  не попадающими в струю современности изгоями.  

Что ж, эмоция, как и многое в этом мире, понятие растяжимое, стратифицируемое  и  вполне поддающееся  публичному позиционированию, как свидетельствует успешно функционирующий в культурной столице и продублированный в Москве и Казани интерактивный музей эмоций, где по залам-зонам как по полочкам доходчиво  разложены все формы прекрасного в современном искусстве. Любопытно, что в Первопрестольной он разместился не где-нибудь, а в старинном переулке с говорящим названием Сусальный, которое в переносном смысле толкуется как слащавый, сентиментальный. Отзывы посетителей убеждают, что музейную экспозицию большинство расценивает вовсе не как прикол, а как полезную лоцию и нужную наглядную информацию.  Народ запутался в нравственных ориентирах,  разучился отличать хорошее от плохого, красивое от некрасивого и нуждается в настройке на правильные образцы, в подгонке к моделям, которые помогут впопад выразить чувства.  И вот музей позволяет выполнить такую сверку. А то ведь не ровен час человек со сбитой программой не попадет в ответственный момент в заданные «ноты» и вместо бронзовой маски подобающего благоговения  напустит на себя  весёленькую ужимку или  ещё того хуже глумливо усмехнётся, прыснет в кулак, чем поставит себя в конфузное положение.  И вообще всё идёт к тому, что пора вводить  в школе уроки  эмоций, чтобы  выпускники, попадая во взрослую жизнь,  не тушевались и бойко умели хлопотать лицом.  К тому же изначально мутноватые в силу дубоватости исполнителей уроки мужества уже почти переформатировались в уроки ханжества, что облегчает оптимизацию  решения очередной конъюнктурной задачи.

Как сказал поэт,

Загадки порой преподносит жизнь…

Такие, что можно сойти с ума,

Хоть в узел морской ты завяжись …

Ответов нет… в голове лишь тьма…

Обойма вечных вопросов пополнилась еще одним: что такое виртуал – окно во вторую реальность или продолжение первой? В зависимости от ответа на этот вопрос мы будем жить дальше и позиционировать свое место в этом мире.  Можно это  делать двояко: или растворяясь в потоке бездумных инфантилов,  или самоидентифицировать себя как русского человека, уверенно владеющего родным языком и способного сохранить свою личность, не отказаться от генетически заложенного кода русской культуры с её обостренным  чувством  подлинного и справедливого.