Российские политические партии начала ХХ в. и Государственная дума Российской Империи

Появление представительного органа всегда стимулирует развитие партийной системы. Как это проявилось в условиях Российской Империи.

Как показал один из крупнейших исследователей теории политических партий М. Дюверже, «в целом развитие партий оказывается связанным с развитием демократии, то есть с расширением народного волеизъявления и прав парламентов. Чем больше возрастают функции и независимость политических ассамблей, тем настоятельнее их члены ощущают в объединении по признаку родства, чтобы слаженно действовать. Чем более расширяется право голоса и множится число голосующих, тем более необходимым становится организовывать избирателей с помощью комитетов, способных познакомить с кандидатами и привлечь голоса в их пользу. Итак, возникновение партий связано с возникновением парламентских объединений и избирательных комитетов». В то же время некоторые партии могут возникать и по другим причинам¹.

В предлагаемой статье предпринята попытка проследить, как эти закономерности проявились в Российской империи, и какую роль сыграла ее Государственная дума в складывании первой российской многопартийности.

Как известно, партии Российской империи начали создавать задолго до появления Государственной думы. Едва ли не первой был Дашнакцутюн (Армянский революционный союз), возникший в 1890 г. В 90-е гг. XIX в. возникло несколько других национальных партий, в основном социалистических. На рубеже XIX–XX вв. появились первые общероссийские партии. В 1898 г. было объявлено о создании РСДРП, хотя фактически партия была создана на II съезде в 1903 г. На рубеже 1901–1902 гг. появилась Партия социалистов-революционеров, хотя ее программа была принята лишь в 1906 г. 

Однако почти все возникшие в этот период партии принадлежали к одному направлению – социалистическому, и в основном были региональными. Таким образом, в отсутствие народного представительства целостной партийной системы в Российской империи не сложилось.

Положение изменилось осенью 1905 г. после издания законов 6 августа 1905 г. о создании законосовещательной Государственной думы и манифеста 17 октября 1905 о введении политических свобод и предоставления Думе законодательных прав. Осенью 1905 г. возникли радикально-либеральная Конституционно-демократическая партия (с 1906 г. чаще называвшаяся Партией народной свободы), консервативно-либеральный Союз 17 октября и консервативно-

националистический Союз русского народа. Был создан ряд других партий. Таким образом, появление в Российской империи целостной многопартийной системы связано с назначением выборов в Государственную думу и связанным с этим введением ограниченных политических свобод.

Как отмечал Дюверже, «партии всегда были развиты больше слева, чем справа, потому что там они всегда более необходимы»². Эта закономерность в полной мере подтверждается опытом Российской империи: партийный спектр складывался слева направо. Первыми возникли крайне левые партии – эсдеки и эсеры, затем умеренно левые – кадеты, и только потом правые – черносотенцы (крайние) и октябристы (умеренные). На левом фланге партии были многочисленны, лучше организованы и более влиятельны. 

В то же время идея политических партий не вполне соответствует политической культуре России. Как известно, само слова «партия» происходит от латинского pars – часть. Основная цель партии – отстаивание частных интересов. Между тем существует предположение, что менталитету русского народа свойственно значительно бóльшее неприятие защиты частных интересов, чем менталитету западных народов³. 

Хотя это предположение обосновано (притом довольно слабо) на материале конца ХХ в., однако оно выглядит вполне правдоподобным, в том числе и для начала ХХ в. Эта особенность национального менталитета препятствовала и препятствует созданию сильных партий и в Российской империи, и в современной России. По этой же причине большинство российских партий (как начала ХХ в., так и современных) являлись и являются кадровыми.

Полномочия Думы, как известно, были довольно ограничены⁴. Положение о выборах в Думу, по утверждению американского историка Марка Шефтеля, было самым сложным избирательным законом всех времен и народов⁵. C одной стороны, в стране не было введено в чистом виде цензового голосования, практически исключающего влияние партий, при котором «выбор происходит между состоятельными людьми, лицами одного и того же социального круга, где все или почти все знакомы между собой»⁶. В выборах принимали участие не только средние, но и низшие классы, для политической организации которых необходимы партии. 

С другой стороны, избирательное право было неравным и значительное, с 1907 г. решающее влияние на выборы оказывали крупные и средние землевладельцы, что на практике сближало систему с цензовой.

Поэтому выборы в Государственную думу на партийной основе проходили лишь в крупных и средних городах, а также от рабочих. В курии землевладельцев голосование шло на отчасти партийной основе: немногочисленным организованным партиям (прежде всего кадетской) противостояли неоформленные политические течения (в большинстве случаев консервативное и либеральное) и клиентелы влиятельных помещиков. В крестьянской же курии результаты голосования были более или менее случайны. Администрация довольно успешно стремилась исключить партийное влияние на крестьян.

Соответственно состав Думы был партийным лишь отчасти. Лишь меньшая часть депутатов были обязаны избранием политическим партиям. Нередко заявленная при выборах политическая принадлежность депутата не соответствовала его фракционной принадлежности в Думе. Особенно это касалось депутатов правого направления. При выборах их большинство считалось «правыми», то есть черносотенцами, но в Думе многие входили в более левые фракции до октябристов и прогрессистов включительно.

Поэтому лишь часть думских фракций была организована на партийной основе. В частности, в I Государственной думе из двух основных фракций только одна (конституционно-демократическая) была партийной. Вторая – трудовая группа – была создана на внепартийной основе и включала представителей различных партий, в основном мелких. По сведениям Д.А. Колесниченко, в группу вошло 15 кадетов, 10 членов Всероссийского крестьянского союза, 8 социал-демократов, 5 автономистов, 2 эсера, 11 внепартийных социалистов, 3 левых и 22 беспартийных⁷. По утверждению М.И. Леонова, в группу вошло 15 или 16 членов ПСР и 2 примыкающих к ней⁸. В середине июня 4 трудовика (в том числе 2 эсера вошли в организационный комитет Народно-социалистической (трудовой) партии⁹. 

Из второстепенных депутатских объединений на чисто партийной основе была создана (во второй половине сессии) лишь социал-демократическая фракция. Польские депутаты, значительное большинство которых принадлежало к различным польским партиям (прежде всего Национально-

демократической), создали объединение не по партийному, а по региональному признаку, получившее название «польское коло» (кружок). По их образцу возникли и другие национальные или религиозные группы: западных окраин (объединяла поляков, избранных от Литвы, Белоруссии и Украины), латышская, литовская, эстонская, украинская, мусульманская, объединившиеся в союз автономистов.

2 партии, проведшие в Думу довольно значительное число депутатов или добившиеся их вступления в партию во время сессии, не создали своих фракций. В частности, Союз 17 октября, по его сведениям, провел в Думу 27 депутатов¹⁰, из которых один одновременно входил в близкую кадетам Партию демократических реформ и по взглядам примыкал к ней, а не октябристам. Однако левое руководство Союза, взявшее курс на преобразование партии, не стало создавать фракцию, предпочтя объединить большую часть октябристов и некоторых беспартийных на внепартийной основе в группу умеренных (прогрессистов), впоследствии переименованную в группу мирного обновления. После роспуска I Думы на ее основе была предпринята попытка создать Партию мирного обновления, не получившую массовой поддержки. 

Уже упоминавшаяся Партия демократических реформ провела в I Думу 5 депутатов. Еще 7 вступило в нее в ходе сессии¹¹. Эти депутаты, по всей видимости, не были организованы в партийную фракцию и действовали каждый самостоятельно¹² (Ни одного предложения или заявления от имени ПДР в стенограммах Думы нет, автором при просмотре основных периодических изданий не обнаружены сообщения о заседаниях или решениях ее фракции). Такая пассивность не способствовала политическим перспективам партии: во II Думу она провела всего двух депутатов, также действовавших изолировано, после чего сошла с политической арены.

Значительное число (почти 100) депутатов I Думы разной политической ориентации(от близких трудовикам до примыкавших к октябристам) вовсе не вошло в партийные фракции.

Наиболее сильным было партийное влияние во II Государственной думе. При ее выборах сохранялся относительно демократический избирательный закон. Стала очевидной важнейшая политическая роль Думы, поэтому все партии приняли активное участие в избирательной кампании. Но даже при этих условиях далеко не все фракции, в том числе основные, была партийными. К таковым относились конституционно-демократическая, социал-демократическая и народно-социалистическая фракция. 

В то же время Партия социалистов-революционеров провела в Думу около 60 депутатов, которые отказались создавать партийную фракцию¹³. Их большая часть объединилась в группу социалистов-революционеров, не подконтрольную партии. Деятельность думской группы не устроила партийных функционеров¹⁴, что стало одной из причин неучастия ПСР в последующих выборах.

Также на отчасти партийной основе сложилась фракция Союза 17 октября. Формально она была партийной, но в действительности едва ли не большинство ее членов в Союз не входило. Некоторые из них до избрания были членами других партий: Бессарабской партии центра, Калужской партии за царя и порядок, Партии правового порядка¹⁵. 

На политической, но внепартийной основе сложились Трудовая группа и группа правых и умеренных, на этнической, региональной или сословной – польское коло, украинская фракция, мусульманская фракция и казачья группа. 

3 мирнообновленца вместо партийной фракции создали вокруг себя группу беспартийных (примерно 40 членов). Однако к концу сессмм почти все (кроме 7, включая 3 мирнообновленцев) вошли во фракции или группы¹⁶.

В III Государственной думе партийное влияние значительно снизилось. Вызвано это было прежде всего изданием нового избирательного закона, который значительно ограничил влияние низших классов, прежде всего средних и низших городских слоев, а также крестьян, представители которых фактически стали отбираться крупными и средними землевладельцами. В значительном большинстве губерний исход выборов стал определяться местной землевладельческой элитой в своем кругу, что, как показал Дюверже, не требует участия партий.

В результате в III Думе, как и в первой, оказалось всего 2 партийные в полном смысле слова фракции: конституционно-демократическая и социал-демократическая. При этом вторая стала маргинальной, влияние кадетов также значительно сократилось.

Кроме этого, формально партийной считалась руководившая работой Думы фракция Союза 17 октября и примыкающих, однако в действительности она не подчинялась партийному руководству, а многие ее члены до выборов не входили в состав Союза. 

Внепартийными были трудовая группа (также ставшая маргинальной), группа прогрессистов (прогрессивная фракция), созданная вокруг 7 депутатов от Партии мирного обновления. В 1912 на базе этой фракции была предпринята попытка создания Партии прогрессистов, однако ее влиятельность ограничивалась Думой и крупными городами.

Также внепартийными были возникшая в 1909 г. небольшая группа правых октябристов и объединения депутатов национально-правого крыла: быстро распавшаяся группа правых и умеренных, возникшие на ее основе фракция правых, фракция умеренно правых и национальная фракция правых, а также появившаяся в 1909 г. в результате объединения двух последних русская национальная фракция. Члены консервативных партий произвольно распределялись по этим фракциям независимо от партийной принадлежности.

В 1908 г. на основе национальной фракции правых была предпринята попытка создать партию – Всероссийский национальный союз, в 1908–1909 гг. на основе фракции умеренно правых – Партии умеренно правых. После объединения фракций Партия умеренно правых присоединилась к Национальному союзу (1910), однако за пределами Думы он пользовался влиянием лишь в нескольких регионах и действовал лишь несколько лет¹⁷. 

В 1911 г. от русской национальной фракции отделилась фракция независимых националистов, ядро которой составляли представители Бессарабской партии центра. Но большинство членов фракции в нее не входило.

Также в III Думе сохранялись этнические и конфессиональные фракции: польское коло, белоруссколитовско-польская группа (объединяла избранных от Литвы и Белоруссии поляков) и мусульманская фракция. В III Думе (в отличие от II-й) эти объединения в значительной степени стали маргинальными.

IV Государственная дума отличается двумя противоположными тенденциями. С одной стороны, влияние партий оставалось столь же ограниченным. Вызвано это было сохранением в силе Положения о выборах 1907 г., а также усилением использования «административного ресурса». В частности, Во многих уездах (прежде всего тех, в которых среди помещиков преобладали либералы до левых октябристов включительно) в выборах по указанию духовного начальства принимало активное участие духовенство. Его представители благодаря близкой к стопроцентной явке получали большинство перед частным землевладельцами¹⁸. Сильные партии могли бы ответить на это давление усилением объединения избирателей, эффективными мерами по повышению их явки и т.п., но слабые российские партии начала ХХ в. оказались на это неспособны.

С другой стороны, руководство некоторых партий пыталось усилить свое влияние на думские фракции. Результаты этих мероприятий были разными, в том числе обратные ожидаемым.

Первоначально IV Дума в начале своей работы в основном имела те же фракции, что и ее предшественница. Не была воссоздана группа правых октябристов, а также вместо фракции независимых националистов существовала фракция центра (также с ядром из представителей Бессарабской партии центра). Русская национальная фракция стала именоваться фракцией русских националистов и умеренно правых.

Во II сессию (1913–1914 гг.) начался процесс дробления фракций, продолжавшийся до 1915 г. В частности, в октябре 1913 г. конференция Союза 17 октября приняла постановление, обязывающее фракцию решительно бороться с правительственной политикой, используя в том числе право отказа в кредитах¹⁹. Однако значительное большинство фракции отказалось выполнять эту резолюцию, что привело к ее (фракции) расколу. Немногочисленное правое крыло, настаивавшее на принятии резолюции лишь к сведению, осталось вне фракций. Центристское большинство, предлагавшее в принципе принять резолюцию к исполнению, но определять думскую тактику в каждом отдельном случае решением депутатов, создало фракцию земцев-октябристов. Лишь относительно малочисленное левое меньшинство образовало думскую группу Союза 17 октября, не пользовавшуюся большим влиянием и также не подчинявшуюся партийному руководству. Вскоре после раскола фракции Союз 17 октября фактически прекратил деятельность.²⁰

Чуть раньше из-за раскола социал-демократическая фракция, сохранявшая тесную связь с партией, разделилась на две – меньшевистскую «социал-демократическую фракцию» и большевистскую «российскую социал-демократическую рабочую фракцию». 

В остальном изменение фракционной структуры IV Думы происходило без влияния партий. В том же 1913 г. на внепартийной основе возникла так называемая независимая группа и фракция народной партии. Как видно из названия, на ее основе была предпринята попытка создания Имперской народной партии, оставшаяся безрезультатной. В 1915 г. раскололась фракция русских националистов и умеренно правых. Всероссийский национальный союз к этому времени практически прекратил существование. В 1916 г. произошел (также без всякого участия партий) раскол фракции правых и выделение из нее группы независимых правых. Наконец, также без участия партий произошло важнейшее событие во фракционной структуре IV Думы – создание в 1915 г. Прогрессивного блока – первого организованного думского большинства.

Таким образом, можно сделать следующие выводы. Именно создание Государственной думы привело к складыванию в России в начале ХХ в. целостной многопартийной системы. Однако из-за завышенной влиятельности высших классов при выборах, ограниченности полномочий Думы, а также особенностей политической культуры России влияние Думы на укрепление партийной системы было ограниченным. 

В частности, лишь 2 депутатских объединения – конституционно-демократическая и социал-демократическая фракция – являлись настоящими парламентскими фракциями, находящимися в тесном контакте с руководством партии. Только в них большая часть членов была обязана избранием партийной принадлежности, а не личному влиянию или случаю. 

Остальные фракции были партийными лишь формально или открыто беспартийными (в том числе этническими, региональными или конфессиональными). Неоднократно предпринимавшиеся попытки создать на основе думских фракций партии успехом в общем не увенчались: ни одна из созданных таким способом партий не пережила Государственную думу.

Библиография

1. Дюверже М. Демократия и политические партии. М., 2000. С. 22

2. Там же. С. 513

3. Касьянова К. О русском национальном характере. М., 2003.

4. Демин В.А. Государственная дума Российской империи. М., 1996.

5. Szeftel M. The Reform of the Electoral Law to the State Duma on June 3, 1907 // Liber memorialis Georges de Lagarde. London, 1968.

6. Дюверже М. Указ. соч. С. 26.

7. Колесниченко Д.А. Трудовики в период Первой русской революции. М., 1985. С. 45.

8. Леонов М.И. Партия социалистов-революционеров в 1905– 1907 гг. М., 1997. С. 282.

9. Ерофеев Н.Д. Народные социалисты в Первой русской революции. М., 1979. С. 111–112.

10. Слово. 1906. 27 апреля. С. 6.

11. Партия демократических реформ. Речи членов партии в Первой Государственной Думе. СПб., 1907. С. III.

12. Вестник Народной Свободы. 1907. № 4. Стб. 203.

13. Леонов М.И. Указ. соч. С. 363–365.

14. Там же. С. 365–368.

15. Государственная дума России. Энциклопедия. Т. 1. М.- Челябинск, 2013. С. 668

16. Демин В.А. Фракции II Государственной думы // Вопросы истории. 2006. № 10. С. 33

17. Политические партии России. Конец XIX – первая треть ХХ в. Энциклопедия. М., 1996. С. 135–137, 453

18. Дякин В.С. Буржуазия, дворянство и царизм в 1911–1914 гг. Л., 1988. С. 66–68

19. Шелохаев В.В. Идеология и политическая организация российской либеральной буржуазии. 1907–1914 гг. М., 1991. С. 65–67

20. Политические партии России... С. 580

Публиковалось: Российская многопартийность и российские кризисы XX-XXI вв. Сборник научных статей и материалов круглых столов. Научный проект "Народ и власть". Выпуск 6, 2016. Стр. 64-73