Почему дистанционное обучение нельзя рассматривать как базовую модель образования

Опыт дистанционного формата образования в период пандемии привел к потере знаний, контактов, социализации, проблемам воспитания, нарушениям психики и здоровья. Дистант ведет к культурному сдвигу и социальным потрясениям. И нельзя допустить, чтобы он стал базовой моделью образования.

Дистанционное образование проникает в нашу жизнь все глубже. Один из авторов этой статьи — активнейший блогер-математик, с каналом на 130 тысяч подписчиков. Интернет-уроки, вебинары, видеокурсы в огромном количестве «растеклись» по интернету, причем во многих случаях доступ к образовательным ресурсам абсолютно свободный. Многие школьники России активно пользуются интернет-ресурсами для подготовки к экзаменам, самостоятельного образования и интеллектуального роста.

Все это можно только приветствовать. Но есть одно «но».

Дистанционное обучение ни в коем случае не должно стать базовой моделью образования. Опыт вывода практически всего образования в дистант, который мы получили во время пандемии, кажется, должен отвратить нас от этой идеи. Все ответственные лица, начиная с президента страны и включая министра просвещения, в один голос утверждают, что цифровизация образования не означает перехода от очных форм обучения к дистанционным. Это лишь дополнительные образовательные возможности. Тем не менее цифровая образовательная среда активно строится.

Поводы для беспокойства

Во-первых, существует значительное число людей, сделавших ставку на максимальное внедрение дистанционных практик. Это и представители соответствующего бизнеса (поставщики онлайн-решений, производители оборудования и т. д.), и эксперты, готовые принять участие в разработке онлайн-методик и программ, а при случае и занять интересную позицию в новых структурах. На сайте МГПУ есть страничка «Образование 2025», которая определена как форсайт-буклет. Материал был выложен еще до пандемии, и там есть весьма интересные мнения. Например, Екатерина Лавренова, победитель конкурса концепций создания Института цифрового образования, дает такой прогноз: «Если выразить суть образования будущего, то этим словом окажется цифра, цифровое образование. Происходящее сейчас невероятное развитие интернета и мобильных технологий будет только набирать силу. И эта сила в корне поменяет обычные практики».

Эксперты МГПУ предсказывали развитие образовательных проектов по модели Московской электронной школы (МЭШ), а потом, как мы знаем, грянул локдаун, и МЭШ получила небывалое преимущество по сравнению с традиционной школой.

В марте 2020 года ЮНЕСКО провела видеоконференцию специальной группы министров образования. Выводы, к которым пришли участники: вызванный пандемией кризис открыл путь для переосмысления практик образования, позволил в кратчайший срок достичь большего прогресса в области цифрового и дистанционного обучения, чем за последние десять лет, изменил представления о предоставлении образования в будущем.

Эти измененные представления — вторая причина для беспокойства. Наиболее ярко переход в постковидное будущее описан в книге Клауса Шваба, основателя и бессменного председателя Всемирного экономического форума, написанной в соавторстве с журналистом Тьерри Маллери, — «COVID-19: Великая перезагрузка»: «Многие из нас задумываются, когда все вернется на круги своя. Короткий ответ: никогда. Ничто никогда не вернется к “нарушенному” чувству нормальной жизни, которое преобладало до кризиса, потому что пандемия коронавируса знаменует собой фундаментальный переломный момент в нашей глобальной траектории». Эти изменения коснутся и образования: «Мир образования, как и многие другие отрасли, станет частично виртуальным». Насколько частично? По словам авторов книги, пандемия легализовала «размытие границ между онлайн и офлайн». Это означает, что теперь нет какого-то жесткого барьера при движении в сторону виртуальности, и зайти в этом направлении можно настолько глубоко, насколько хватит смелости и желания.

И наконец, третий момент, заставляющий быть начеку, — это понимание, что пандемия коронавируса — частный случай. Билл Гейтс, засвеченный в теме как минимум дважды — как представитель «большой цифры» и как инвестор в разработку вакцин, не устает повторять, что новая пандемия не за горами и она может быть в «десятки раз» хуже нынешней. Прекрасное обоснование для трансформации реальности. Если школы и вузы то и дело будут закрывать на карантин, дистанционное образование будет предложено в качестве единственного выхода, и все ответственные люди, которые говорили, что этого не должно случиться, разведут руками: мол, а куда деваться?

Поэтому снова и снова надо возвращаться к тому, что дистант не может быть базовой моделью. Длительное нахождение в режиме дистанционного обучения разрушит систему образования и — это будет неизбежно — само общество.

В чем вред дистанционного обучения

Тотальный переход на дистант в начале весны прошлого года оказался серьезным испытанием для российской системы образования. Институт образования НИУ ВШЭ опросил 22,6 тыс. учителей из 73 регионов страны. 84% из них отметили, что нагрузка на учителей выросла. Насколько выросла, позволяет понять опрос, проведенный порталом «Учи.ру», который охватил 3500 учителей. 50% отметили, что их рабочий день увеличился в среднем на один–три часа, а еще 36% — что более чем на три часа.

Возросла нагрузка и на детей. Это отметили 59% учителей, опрошенных НИУ ВШЭ. НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков и НМИЦ здоровья детей провели анкетирование самих школьников (охват — почти 30 тыс. учеников). 29,8% из них пожаловались, что возросли затраты времени на школьные учебные занятия; ситуация с домашними работами еще хуже: время на их подготовку выросло у 59,7% ребят.

Не приходится удивляться, что большинство учителей, учеников и родителей восприняли процесс дистанционного обучения как какой-то кошмар, от которого никуда не деться.

Однако сторонники дистанта легко могут сказать, что все это следствие неподготовленности системы. Учителям приходилось на ходу адаптировать очную программу под дистанционный формат. Не хватало оборудования. Возникла масса проблем с коммуникацией. И учителя, и ученики не имели практики работы онлайн и использования соответствующего инструментария. Пандемия вскрыла все эти недостатки. Теперь их можно планомерно устранять, и следующий выход в дистант будет уже менее проблематичным.

Между тем дистанционная модель имеет свои фундаментальные недостатки, которые «не лечатся». Здесь в первую очередь нужно сказать о качестве получаемого образования. Диплом студента очного отделения всегда ценился больше, чем студента-заочника. Почему? Предполагалось, что студент-очник выносит из института больше знаний. Заочнику учиться сложнее, его успеваемость хуже. Это подтверждается исследованиями.

Ростислав Фойтик из Университета Остравы (Чехия) проанализировал успехи студентов, изучающих информатику, за двадцать лет. В своем исследовании 2018 года он делает такой вывод: «Студенты, обучающиеся дистанционно, имеют значительно более низкий показатель успешности (особенно в первые годы получения образования), чем студенты очной формы обучения. Многие студенты-заочники в первом семестре не придут на экзамен… Самая важная проблема заключается в умении студентов управлять своей учебой».

Здесь выделены самые главные моменты: кризис успеваемости, потеря мотивации к учебе и значимость самоорганизации, к которой способны далеко не все. Все это справедливо и для онлайн-формата, который на самом деле только один из вариантов дистанционного обучения. Не случайно в опросе, охватившем более тридцати тысяч преподавателей российских вузов, который был посвящен угрозам (ну и, конечно, возможностям — куда же без этого) перехода на дистант во время пандемии, на первых позициях среди перечня угроз оказались снижение качества образования, формализация учебного процесса, отсутствие личного общения, низкий контроль успеваемости.

Согласно совместному исследованию НИУ ВШЭ и Томского государственного университета, 65% опрошенных студентов отметили, что в дистанционном формате обучение стало менее эффективным, а 58% признались, что чаще откладывают выполнение заданий «на потом». Любопытно, что критическое отношение к онлайн-обучению со временем выросло — с 75% весной 2020-го до 86% к 1 июня, что исследователи объясняют усталостью от онлайн-формата.

Екатерина Безсмертная, декан факультета финансовых рынков Финансового университета, называет такие недостатки дистанционного обучения, как необходимость тратить на самостоятельное ознакомление с материалами и выполнение заданий больше времени, чем при традиционном обучении, всегда присутствующий соблазн отвлечься от учебы на иные занятия, и делает вывод: «Самостоятельное освоение образовательной программы, в том числе в режиме онлайн, по силам лишь людям с высокой мотивацией, навыками самоорганизации и грамотного управления временем…»

В Брукингском институте — одном из важнейших аналитических центров (think tank) США — подсчитали, каковы потери в знаниях при переходе с очной формы на онлайн-формат. Важно, что исследование было проведено в 2017 году, то есть оно свободно от того перекоса в мыслях, которое принесла с собой пандемия. Анализировались результаты обучения в университете DeVry — крупнейшем коммерческом колледже США. Согласно полученным данным, онлайн-курс снижает оценку на 0,44 балла. В среднем студенты очной формы обучения получали оценку B (2,8 балла), а за те же самые курсы в онлайн-формате средней оценкой было C (2,4 балла). Интересно, что прохождение обучения онлайн сказывалось даже при последующем переходе в очный формат: в следующем за онлайн-курсом очном семестре средняя оценка оказывалась ниже на 0,15 балла.

Школьники младше студентов и потому еще менее способны к самоорганизации. Извращенная логика пандемии, заставляющая искать плюсы среди леса минусов, обнаружила такое преимущество: сидение по домам привело к тому, что родители стали больше интересоваться учебой своих детей. Фактически система образования переложила обязанности по организации учебного процесса на родителей. Однако в то самое время, когда дети должны учиться, их родителям приходится работать. А это значит, что ребенок, обучающийся дистанционно, остается с компьютером один на один.

Это приводит к ряду негативных последствий, которые были проанализированы экспертами Межрегионального бюро судебных экспертиз имени Сикорского. Например, дети не могут долго смотреть на экран (у современных детей развита клиповая модель восприятия), поэтому появляется искушение переключиться на другую вкладку. Сама ситуация коммуникации через компьютер воспринимается как «игровая» (образ действий мало чем отличается от обычного провождения времени в соцсетях или сетевых игр), а потому у школьников формируется несерьезное отношение к происходящему (появляется чувство «пофигизма»).

Разрываются отношения «учитель — ученик». Учитель низводится до положения «говорящей головы». В условиях дистанта сложно придумать какие-то иные формы контроля, кроме тестов, а тестовая система сама по себе обладает рядом существенных недостатков. Тесты блокируют способность рассуждать, возникает страх ошибки, заставляющий выбирать стратегию избегания риска. Дети привыкают чувствовать себя неуверенными в ситуации неопределенности.

Психологические проблемы

Отдельно надо сказать о том, что дистант воспитывает социальную отстраненность и разобщенность людей. Как отмечает психолог и ТРИЗ-педагог Ксения Несютина, многие дети успешно учатся благодаря так называемой мотивации принадлежности: «Мотивация принадлежности работает, когда человек стремится выполнять какую-то деятельность, чтобы быть похожим на других в группе. Когда твои одноклассники превратились в маленькие безмолвные квадратики на экране, то ощущение принадлежности к этой группе теряется. Обучение начинает казаться бессмысленным, ненужным».

Опрос, проведенный экспертами проекта ОНФ «Равные возможности — детям» и фонда «Национальные ресурсы образования» в самом начале тотального дистанта, показал, что снижение мотивации к учебе у детей отмечали 62% родителей.

Дети, которые в классе активно тянут руки — «спросите меня!», в условиях дистанционного обучения увядают. Они не чувствуют эмоционального фона класса. В системе, где есть только ученик и учитель по ту сторону экрана, у них нет «зала», аудитории, откуда можно получить поддержку, или, наоборот, базы, по отношению которой можно показать лучший результат. Дистант гасит инициативу и не дает формироваться лидерам.

Школа всегда была площадкой для неформального общения. Именно в школе мы учимся знакомиться с новыми людьми, обрастаем друзьями, с которыми потом будем поддерживать отношения всю жизнь. При дистанционной системе все это сразу теряется. Казалось бы, современный ребенок — абориген цифрового мира и обитатель социальных сетей — может с легкостью устанавливать контакты с людьми, независимо от их фактического местонахождения. Но эти контакты поверхностны.

Американский психолог и профессор Калифорнийского университета Эми Бинтлифф анализировала поведение студентов во время локдауна и пришла к выводу: молодежь, вынужденная общаться онлайн, рискует столкнуться с утратой определенного опыта взросления. Можно попытаться заменить общение в кампусе общением в социальной сети, но это неполноценная замена. Может пострадать способность устанавливать новые связи и заводить знакомства, потому что, как отмечает Бинтлифф, «во время пандемии студенты, похоже, поддерживают отношения с теми, кого они уже знают». Мы можем сохранять глубину общения с близкими нам людьми и в онлайн-коммуникации, однако для того, чтобы они стали близкими, необходимо предварительное плотное общение в офлайне.

Таким образом, если дистанционное обучение утвердится в качестве базовой модели, сфера непосредственного общения наших детей окажется сильно обрезана, что усугубит кризис одиночества, который и так переживает примерно половина современных подростков. А переживание одиночества опасно для психического здоровья. Как показал опубликованный в журнале Американской академии детской и подростковой педиатрии обзор 63 исследований, проведенных в период с 1 января 1946 года по 29 марта 2020 года, существует четкая связь между одиночеством и проблемами психического здоровья детей и подростков. Одиночество приводит к будущим проблемам психического здоровья, прежде всего к депрессии. Последствия выявлялись в горизонте до девяти лет (более продолжительный период просто не исследовался).

Прекращение нормального образа жизни и очного обучения во время пандемии стало немалым стрессом для психики школьников. По данным, полученным НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков и НМИЦ здоровья детей, у 83,8% учащихся были отмечены неблагополучные психические реакции пограничного уровня, а распространенность депрессивных проявлений составила 42,2%.

Конечно, эти цифры связаны не только с тем, что детям пришлось учиться из дома, но и с общей ситуацией — самоизоляцией (то есть невозможностью просто так выйти за пределы квартиры), атмосферой страха и потоком негативных новостей, связанных с коронавирусом. Однако полностью снять ответственность с дистанта тоже нельзя. Дистанционное обучение накрепко привязывает ребенка к четырем стенам, которые начинают на него давить.

Проблемы зрения и слуха

Фактор дистанционного обучения влияет не только на психику. 72,5% учеников использовали наушники, причем 40% — четыре и более часов в день. Самыми распространенными в подростковой среде являются наиболее вредные внутриканальные модели наушников.

Значительно увеличивается зрительная нагрузка. По словам заведующей педиатрическим отделением клиники Института глазных болезней имени Гельмгольца доктора медицинских наук Людмилы Коголевой, «подросток должен работать в следующем режиме: сорок минут у экрана компьютера, затем двадцать минут перерыва. Ребенок должен походить, посмотреть вдаль, отвлечься. Если сидеть у компьютера непрерывно, можно заработать или усугубить близорукость, возникнет спазм аккомодации — в общем, достаточно серьезные проблемы со зрением. В общей сложности подросток не должен проводить у компьютера больше шести часов в день. Выход за эти временные рамки может иметь малопредсказуемые последствия».

В действительности же с началом дистанционного учебного дня ребенок утыкается взглядом в экран, и у него нет достаточной мотивации, чтобы оторваться от гаджета. Даже работая с бумажным учебником или в тетради, он может параллельно отслеживать сообщения в соцсетях или «серфить» по интернету. А еще ему надо будет делать домашнюю работу, результаты которой также должны поступить к учителю дистанционно.

Согласно опросу НМИЦ здоровья детей, в период дистанта у 34,5% детей экранное время составило семь часов и более. При этом рекомендуемую врачами ежедневную физическую активность (минимум 60 минут в день) смогли поддерживать только 22,3% школьников.

Сторонники метода видеть в плохом хорошую сторону признают, что дистант — этот вызов здоровью ребенка. Но они предполагают, что негативных последствий можно избежать, если дети будут следовать врачебным рекомендациям. Дистант, таким образом, представляется в качестве повода для воспитания дисциплины и умения правильно организовывать свое время. Звучит красиво, но дети есть дети, и нельзя возлагать на них ношу, которую они не в состоянии нести.

Прописать правила несложно. То, что требуется, лежит на поверхности: ограничение экранного времени, физическая активность и достаточный сон. В Канаде во время пандемии провели исследование, сколько детей соблюдают комплекс принятых в этой стране рекомендаций (не более чем плюс два часа экранного времени к школьной учебе, 60 минут подвижности в день и нужное количество сна в зависимости от возраста). Оказалось, что таких детей лишь 2,5%. Остальные выдавливаются в зону повышенного риска ухудшения здоровья.

А есть и еще одна группа угроз, связанная с тем, что дистант поощряет детей длительное время оставаться наедине с компьютером и интернетом. Ребенку проще «подсесть» на компьютерные игры, стать жертвой злоумышленников, втянуться в деятельность деструктивных организаций.

Последствия дистанционного образования

Мы избалованы всеобщим очным образованием, и нам трудно себе представить, насколько страшным может быть отсутствие тех знаний, которые выносят из школы нынешние выпускники. При всеобщем дистанте мы получим людей, которые будут знать гораздо меньше.

Безусловно, найдутся и те, кому дистанционно учиться проще. Они сумеют воспользоваться плюсами дистанционного образования и увернутся от минусов. Таких будет немного. И высока вероятность, что это будут дети из богатых семей.

Дистант усиливает неравенство — об этом говорят как отечественные, так и зарубежные эксперты. Состоятельной семье проще обеспечить ребенка хорошим оборудование (компьютером, смартфоном). Если в семье достаточно денег, один из родителей может не работать и помогать ребенку учиться. В конце концов, деньги отменяют сам дистант. Можно нанять репетитора. Или, как мы видели в Москве в период осеннего ужесточения «антиковидных» мер, на дистант переводились только государственные школы, а частные продолжали учиться в очном формате.

Такое ощущение, будто в чью-то голову пришла мысль, что у нас чересчур много людей, достаточно хорошо образованных. Образование было слишком доступным, оно создавало социальные лифты, растило конкурентов на высокооплачиваемые места. Тогда как те, кто сегодня при деньгах и власти, хотели бы сохранить статус-кво. Дистант прекрасно подходит для того, чтобы разделить общество на элиту и «остальных». Но превращение значительной части населения в плохо образованную массу опасно.

Дистант ведь не только снижает уровень знаний. Он убивает такую составляющую образования, как воспитание. Единственным надежным каналом воспитания является личный пример. Душа должна отразиться в другой душе, и через экран это не работает. В мире дистанта воспитание обречено стать профанацией.

Поэтому дети дистанта окажутся не только малообразованными. У них будут проблемы с гражданской идентификацией. Интернет — это пространство без территориальной привязанности.

То же можно сказать и об этике. Этика — это правила внутренней организации социума. А у детей дистанта нарушена социализация. Их социальные связи поверхностны, отношения неглубоки. Им будет привычно судить о человеке по репликам в социальных сетях. Не имея опыта непосредственного общения, они не смогут правильно оценивать людей. А это значит, что система их ценностей окажется поврежденной, а мотивы поступков — неадекватными.

При этом они станут переносить в реальную жизнь те практики, которые были выработаны в виртуальном мире, например в социальных сетях. А в социальных сетях принято не столько думать, сколько «эмоционировать», делить мир на своих и чужих, однозначно наделяя человека одним из этих статусов, браниться по многим поводам и унижать тех, с кем ты несогласен.

Если дистанту все же когда-нибудь доведется стать базовой моделью обучения, это приведет к культурному сдвигу и социальным потрясениям. Давление на социум и государство будет нарастать. И взрыв будет неизбежен. Очное образование, несущее знание, воспитание и социализацию, — естественное и необходимое условие самосохранения общества как системы.