Климатическая пауза

Чем завершилась 26-я конференция ООН по изменению климата

12 ноября завершилась, проходящая в шотландском Глазго, климатическая конференция, в которой приняли участие чуть ли не все государства мира (200 государств). Грета Тунберг подвела итоги у себя в Твиттере: «COP26 закончилась. Вот краткое резюме: Бла-бла-бла». Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш (в своём Твиттер-аккаунте) дал  близкую оценку: «Результат COP26 – это компромисс, отражающий интересы, противоречия и состояние политической воли в современном мире. Это важный шаг, но этого недостаточно. Пришло время перейти в режим чрезвычайной ситуации. Битва за климат – это битва нашей жизни, и эта битва должна быть выиграна».

У тех, кто проталкивает климатическую повестку, были большие надежды на этот саммит. Велась массированная обработка общественности. Был отснят ролик, в котором динозавр с трибуны ООН, ссылаясь на свой «опыт вымирания», поучал людей, призывая одуматься, пока есть ещё время, и не вымирать. Министр иностранных дел островного тихоокеанского государства Тувалу Саймон Кофе записал видеообращение  к участникам конференция, стоя по колено в воде. Это должно было стать наглядной иллюстрацией к тому, что может случиться, если потепление не будет остановлено.

Однако эмоциональный прессинг оказался неэффективным. Ожидания не оправдались. Итоговый документ получился осторожным и взвешенным. Изначально планировавшийся поэтапный отказ от угля («phase-out») был заменён на постепенное снижение его использования («phase-down»). Причём речь не об угле вообще, а только об «неослабленном угле» («unabated coal»), то есть о таком его использовании, когда не принимаются меры для уменьшения воздействия на природную среду; если углекислый газ будет улавливаться и станет «утекать» в атмосферу, то использование угля не ограничивается. 

Также предполагалось отказаться от субсидий для производства и потребления ископаемого топлива, но итоговая версия содержит лишь призыв к сокращению «неэффективных» субсидий.

Так что прямой угрозы топливнозависимым экономикам не возникло. Здравомыслие победило. Причём до такой степени, что был поднят вопрос о том, что атомную энергетику, в принципе, стоит считать «зелёной», то есть экологически приемлемой отраслью. Полностью реабилитировать атом не удалось, но задел положен хороший.

В каком-то смысле конференцию можно назвать даже избыточно осторожной. Так, например, срок, к которому необходимо прекратить деградацию лесных массивов, отнесли достаточно далеко вперёд. Утрата лесов должна быть остановлена лишь к 2030 году. До этого времени площадь, занимаемая лесом, по-видимому, ещё существенно сократиться.

В целом же можно сказать, что климатическая повестка на некоторое время перестала быть фактором, угрожающим сломом нашей цивилизации. Расслабляться, конечно, нельзя. Уже упомянутые здесь герои климатической повестки настроены решительно. Грета Тунберг  (она олицетворяет прогрессивную общественность, анонимную в целом силу, которая призвана давить «снизу»): «Мы никогда не сдадимся, никогда». Антониу Гутерриш (олицетворение наднациональных структур): «Как Генеральный секретарь ООН я веду много битв, но борьба с климатическим кризисом – самая важная битва в моей жизни. Это битва, которую мы можем и должны выиграть. Мы не можем сдаться. Я не сдамся».

Важно ещё понять, почему у них не получилось. Все повестки, задействованные сегодня для трансформации нашей жизни (кроме климатической, это ещё и санитарная повестка, и борьба за права меньшинств), активно используют эмоциональное давление. Но эмоции хорошо действуют на обывателей и не очень-то подходят для крупного бизнеса. Большой бизнес отдаёт предпочтение деньгам. В Глазго победили деньги. Не стоит переоценивать эту победу: люди, которые делают прибыль на топливе, не готовы уйти со сцены, они защитили себя, а вовсе не образ жизни среднего человека, его традиции и культуру. Они продали бы интересы народов, если бы могли на этом заработать. Как зарабатывают сейчас на возведении «новой нормальности» БигФарма и БигЦифра.

И ещё один момент. Можно ожидать, что инициаторы климатической повестки сменят акценты. Увидев, что в лоб топливный бизнес взять нельзя, они перенесут давление с корпораций на людей. Нас будут ещё активней убеждать минимизировать свой «углеродный след». И не только убеждать, но и принуждать к этому. Ведь если сократить конечное потребление, то специальных усилий к сокращению производства и не потребуется.