Сублимация традиции

Традиционные ценности или ценности традиции – в чем разница

Бюрократическая кухня работает. И вот из недр Министерства культуры появился проект Указа Президента, которым будут введены «Основы ‎государственной политики по сохранению и укреплению ‎традиционных российских духовно-нравственных ценностей».

Данный документ заслуживает внимания прежде всего именно в качестве продукта бюрократического процесса. То, что волнует патриотическую общественность – содержательная часть, относящаяся непосредственно к традиционным ценностям, в нём – не более чем прямые цитаты из Стратегии национальной безопасности РФ (введена Указом Президента №400 от 02.07.2021). Именно из Стратегии взяты перечисление традиционных ценностей, оценка существующих угроз и перечень задач государственной политики в этой сфере. 

Оригинальным дополнением является данное в проекте Основ определение: «традиционные ценности — это формирующие мировоззрение граждан России нравственные ориентиры, передающиеся от поколения к поколению, обеспечивающие гражданское единство, лежащие в основе российской цивилизационной идентичности и единого культурного пространства страны, нашедшие своё уникальное самобытное проявление в духовном, историческом и культурном развитии многонационального народа России». Т.е. традиционные ценности – это нравственные ориентиры.  Подобная интерпретация возможна, но она никак не согласуется с идущим дальше перечислением ценностей, взятым из Стратегии национальной безопасности: «к числу традиционных ценностей относятся: жизнь, достоинство, права и свободы человека, патриотизм, гражданственность, служение Отечеству ‎и ответственность за его судьбу, высокие нравственные идеалы, крепкая семья, созидательный труд, приоритет духовного над материальным, гуманизм, милосердие, справедливость, коллективизм, взаимопомощь ‎и взаимоуважение, историческая память и преемственность поколений, единство народов России». Жизнь, права и свободы, семья, труд – это не просто ориентиры, это, скажем так, элементы непосредственного бытия. Они есть – и это первично, можно ли их рассматривать в качестве идеала – вторичный вопрос. Ценность семьи, например, определяется вовсе не тем, насколько идеальны в ней отношения.  Справедливость и милосердие имеют цену не как идеалы, а как реальные действия реальных людей. Собственно, идеалы нужны лишь для того, чтобы побуждать воспроизводить подобные действия снова и снова.

Но это противоречие между определением традиционных ценностей и их списком возникает не просто как ошибка (недогляд разработчиков). Для бюрократии всё это совершенно неважно, цель представленного документа совсем в другом. К проекту Указа с Основами прилагается Пояснительная записка, в которой выделяется главное с точки зрения инициаторов. Это – внедрение системы показателей эффективности государственной политики в сфере традиционных ценностей. И, видимо, самое основное: поскольку «реализация государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей будет невозможна при отсутствии механизма межведомственной координации», предполагается создание соответствующего координирующего органа «с широкими полномочиями» (это цитата из Пояснительной записки), который бы и рулил процессом. Учреждение новой институции – всегда явный плюс в бюрократической игре; повод же для этого, в общем-то, может быть любым; с точки зрения бюрократии, он большого значения не имеет. Поэтому, если нужны слова о ценностях, их конечно следует написать, но уделять им слишком много внимания не стоит; важно, что обосновывается создание новых позиций, ведающих распределением ресурсов и обладающих властью.

***

Может ли быть польза от учреждения, уполномоченного отвечать за состояние традиционных ценностей? На первый взгляд, почему бы и нет? Но надо понимать, что наряду с пропагандой, допустим, коллективизма, патриотизма и крепкой семьи, будет существовать современная экономическая система, которой семья менее выгодна, чем действия автономных потребителей, в которой коллективизму просто нет места (подряжают не коллектив, а работников-одиночек), деньги же не имеют гражданства, а идут туда, где больше отдача на капитал. И что в результате останется в активе у тех, кто будет заниматься продвижением ценностей? Исключительно слова. Мы будем слышать больше правильных слов (и даже, вероятно, сильнее остерегаться сказать что-нибудь неправильное – мало ли что может быть расценено, например, как угроза исторической памяти), а жизнь будет идти своим чередом.

Если посмотреть в корень, то можно сделать вывод, что предложенный (ещё в Стратегии национальной безопасности) подход к традиционным ценностям довольно ущербен. «Традиционный» – это прилагательное, обозначающее относящееся к традиции. Именно традиция имеет значение. Главный вопрос, который во всех этих документах опускается: о какой традиции мы говорим?

В сущности, основной (и онтологически единственной) историческойтрадицией России является Православие. Парадоксальным образом в Основах государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей (давайте специально выделим этот момент) слова «Православие» и «православный» не употребляются. В списке ценностей для Православия можно приспособить разве что «историческую память», то есть из актуального оно перенесено в историю (как бы авансом заархивировано) – ценить можно, но как культурологический, исторический и этнографический элемент.  

Ещё, конечно, важно, что религии учат нравственности, а «высокие нравственные идеалы» и «приоритет духовного над материальным» – тоже в числе названных ценностей. Это косвенное признание полезности религии (и в первую очередь Православия). Православие много дало ценного, так давайте это охранять. Ситуацию можно уподобить золотоносному ручью. Вот мы принимаем документ, по которому вводятся меры, берущие под защиту намытое золото, тогда как сам ручей остаётся где-то там, вне зоны наших интересов. Или ещё аналогия. Мы решили защищать архитектурное наследие, для чего взяли под контроль оборот всех имеющихся изображений исторических зданий, тогда как с самими зданиями может происходить что угодно.

Православие было нервом российской жизни. И по ходу следования заветам Евангелия наш народ обрёл много того, что сегодня называется традиционными ценностями. Теперь мы решили об этих ценностях позаботиться, но при этом намерены продолжать жить, игнорируя Евангелие в экономической, политической, да и вообще в большинстве социальных практик. Получится ли что у нас?  Конечно же, нет.

Между тем, если почитать Стратегию и проект Основ, можно прийти к мысли, что основная причина кризиса традиционных ценностей – это злонамеренное внешнее воздействие. Нам подсаживают чуждую деструктивную идеологию. Отсюда следует, что мы можем сохранить свои ценности, если будем пресекать инородное вредное воздействие. Безусловно, многие сомнительные инновации действительно приходят из-за рубежа. Запад прошёл по пути разложения дальше нас и может быть поставщиком всевозможных гадостей. Но истинная причина духовно-культурного распада – не внешняя, а внутренняя. Мы не пускаем Бога в свою повседневную жизнь, так чего же удивляться, что мы живём не по-божески. Не будь западных образцов дряни, мы вполне были бы способны произвести свои.

Такое ощущение, что из некоторого, достаточно произвольного набора «традиционных ценностей» наши идеологи (в число которых в силу специализации попали и сотрудники Министерства культуры) пытаются собрать новую традицию – светскую, но «правильно ориентированную». Потом нам будет предложено принять эту искусственную конструкцию в качестве фундамента российской нации. И разве мы посмеем отказаться, ведь ценности, вроде, все – те самые? Но вместо Бога Живаго мы будем служить глиняному голему.

Разницу прочувствовать несложно. Вот ценность человеческой жизни. Открываем Евангелие, читаем: «кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк 8:35). Ценность семьи. Читаем: «кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф 10:37). Ценность коллективизма. Читаем: «входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф 7:13-14). Ценность патриотизма. Читаем: «Я говорю то, что видел у Отца Моего; а вы делаете то, что видели у отца вашего. Сказали Ему в ответ: отец наш есть Авраам. Иисус сказал им: если бы вы были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы. А теперь ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину, которую слышал от Бога: Авраам этого не делал. Вы делаете дела отца вашего. На это сказали Ему: мы не от любодеяния рождены; одного Отца имеем, Бога. Иисус сказал им: если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшёл и пришёл; ибо Я не Сам от Себя пришёл, но Он послал Меня. Почему вы не понимаете речи Моей? Потому что не можете слышать слова Моего. Ваш отец – диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Ин 8:38-44).

То есть ни одна из «традиционных ценностей» не является абсолютной. Всё измеряется тем, совпадает ли она с тем, что хочет от человека и человечества Бог. Если ценность помогает человеку на пути к Богу, она утверждается, а если она затмевает собой Бога, то отбрасывается. Это естественное следствие из того, что первична традиция (Православие). Единственный путь, на котором можно укрепить духовно-нравственное состояние общества и вновь оживить истинные ценности, – это возвращение Православия в центр государственной и общественной жизни. Без этого любые инициативы по реанимации традиционных ценностей будут бесплодны, а в худшем случае «традиционные ценности» могут использоваться для создания нового общества принуждения, где благовидные предлоги будут применяться лишь для повышения управляемости и устранения сопротивления.