Смутьян из Колорадо: вспоминая Дина Рида

«У него было звонкое и красивое имя – Дин Рид, и жизнь он прожил так же звонко и красиво. Причём, имя это – не псевдоним, так определила ему судьба» (из откликов на смерть Динга Рида).

Первая публикация  эссе – в журнале "Новая Литература " (№102, август 2023) 

На удивление много творчески одарённых личностей подарил миру 1938 год. Кроме горячо и всенародно любимых в нашей стране Владимира Высоцкого и Марины Влади, в этом году также родились:

·       Рудольф Нуриев,

·       Адриано Челентано,

·       Наталья Крачковская,

·       Александр Збруев,

·       Александр Проханов,

·       Илья Резник,

·       Джо Дассен,

·       Вахтанг Кикабидзе,

·       Лия Ахеджакова,

·       Эве Киви,

·       Бронислав Брондуков,

·       Вадим Мулерман…

Одна хорошо нам известная и когда-то крайне популярная фигура стоит в этом перечне особняком. Она не втискивается ни в какие рамки, не проходит ни по каким разрядам и категориям. С какой стороны ни подходи к ней, всё оказывается не совсем так, как мы привыкли классифицировать и распределять по спискам. Прежде всего, никак невозможно представить этого человека восьмидесятипятилетним, каковым он был бы, доживи до наших дней. День его рождения – 22 сентября 1938 года.

Среди многочисленных горестных откликов на его воистину безвременную смерть один из поклонников написал:

«У него было звонкое и красивое имя – Дин Рид, и жизнь он прожил так же звонко и красиво. Причём, имя это – не псевдоним, так определила ему судьба».

Да, имя это у него настоящее, как и всё остальное. Настоящим был его сильный звучный голос, его артистизм, его сценический талант, его сочинительский дар (он автор многих песен), его способности киноартиста, его ковбойские навыки (в юности он был реальным ковбоем), его высокий рост, его гибкая стройная фигура легкоатлета, его мужской шарм и даже его роскошная густая шевелюра была настоящей, без накладок и без закрашивания седины, которая так и не появилась, не успела появиться, ко дню его смерти…

* * *

Если вы посмотрите на карту США и найдёте там город Денвер в штате Колорадо, вы убедитесь в том, что это центр Соединённых Штатов. Центр в самом прямом, географическом смысле этого слова. Такие привольные, далёкие от промышленных мегаполисов, но при этом хорошо обжитые места американцы называют Средним Западом, в отличие от Дикого Запада, который, естественно, лежит западнее. Штат Колорадо и до наших дней ещё сумел сохранить большую часть своей редкой по красоте, местами дикой и суровой, но чаще богатой и щедрой природы. Достаточно сказать, что величественный Большой Каньон, этот природный объект всемирной известности и популярности, располагается на плато Колорадо и рассекается рекой по имени Колорадо, хотя сам каньон административно принадлежит соседнему штату Аризона. Когда много позже Дин Рид побывал в нашей Сибири, он сказал, что её богатая природа напоминает ему природу его родного штата, разве что климат у него на родине будет помягче. Свой штат он очень любил, и при случае всегда подчёркивал, что родом он именно из Колорадо. Он и песню, одну из написанных им, посвятил своему штату, и назвал её романтично «Colorado Sun» («Солнце Колорадо»).

Рос он в семье из пятерых человек: двое родителей и трое сыновей. Был средним сыном, вторым по старшинству. Все трое братьев как на подбор рослые, бравые, улыбчиво-белозубые. Отец – учитель в школе, мелкий фермер, мать – рачительная домохозяйка, хранительница очага. Их групповой семейный снимок смело можно было помещать на агитационный стенд какой-нибудь выставки, рекламирующей американские ценности и американский же образ жизни. Образцовая среднеамериканская семья. И надо же было в ней появиться отщепенцу, диссиденту, будущему мятежнику…

Впрочем, первые два десятка лет всё шло у среднего из братьев Ридов как положено, привычно, по накатанной предыдущими поколениями колее. Они жили не в самом Денвере, а в ближайшем его пригороде, где у отца была ферма. Школа, в которой он учительствовал, тоже была в пригороде, так что без всякой натяжки старшего Рида можно считать сельским учителем. Ну, а ферма – это то, что позволило младшим Ридам приобщиться к природе, испытать себя в качестве почти профессиональных наездников. Более того, юный Дин Рид принимал участие в соревнованиях наездников, в скачках, а также в родео – состязаниях ковбоев, – и неоднократно завоёвывал там призы. Вот где образовались ковбойские навыки Дина, позволившие ему впоследствии без дублёров с разбега запрыгивать в седло и нестись во весь опор по киношной, якобы натуральной, прерии. Очень немногие звёзды Голливуда, снимающиеся в вестернах, могут похвалиться таким профессионализмом. А Дин Рид этим никогда не хвалился, для него всё это было естественной, бытовой частью его жизни.

Когда ему исполнилось десять лет, отец отдал его в кадетскую школу, аналог нашего суворовского училища, определив для него таким образом воинскую жизненную стезю. Дину это было совершенно не по нраву, но воле отца он поначалу подчинился. Пробыл в кадетах чуть больше года, а потом взбунтовался, потребовал забрать его домой. Отец, отдадим ему должное, не стал ломать сына через колено, и Дин перешёл на учёбу в обычную школу. Из всех возможных путей в жизни военная стезя манила его меньше других. Как выяснится много позже, главная его стезя была – антивоенная.

О том, что он не хочет быть военным, ему было совершенно ясно, но ему долго не было ясно, кем же он хочет быть. Об этом лучше всего свидетельствует факт, что после школы он поступил в университет Колорадо на факультет… метеорологии. Дин Рид – метеоролог… Ничего нелепее придумать невозможно. Даже представить такое развитие событий не получается. С такими спортивными, артистическими, музыкальными, вокальными и даже просто внешними данными – идти в такую, безусловно, важную, но абсолютно рутинную профессию?.. Университета он, разумеется, не кончил, но проведённые в нём два года не стали потерянным временем. Он набирался важных общих знаний, общался со множеством интересных образованных людей, развивался интеллектуально и понемногу начинал вполне самостоятельную жизнь.

Работать и зарабатывать начал ещё учась в школе. Вначале – обычные хозработы на их семейной ферме, затем мелкие подработки на чужих окрестных фермах, то объездчиком, то сторожем при стаде, то конюшим, то погонщиком. Уже будучи студентом, не чурался никакой работы, подряжался чистить бассейны у богатых владельцев ранчо; в качестве водителя пикапчика отвозил туда и сюда грузы. Самой приятной для него работой было пение под гитару или под небольшой сборный ансамбль в кафешках, в пивных, на свадьбах, вечеринках, днях рождения. Всем нравилось, как он пел, и приглашали его очень часто.

Его охоту к музыке и к пению раньше всех заметила его мать. Заметив и отметив, что поёт Дин неплохо, подарила ему на Рождество гитару. Несколькими нужными аккордами он овладел тотчас, и после этого гитара стала его неразлучным другом. Никогда он не считал себя гитаристом (в этом вполне сходен с Владимиром Высоцким), самокритично признавался даже в поздние годы, что знает только шесть гитарных аккордов – три мажорных и три минорных. И, кстати, до конца жизни не знал нотной грамоты, подобно многим джазовым и рок-музыкантам. Нотной грамоты не знал, а песни сочинял и исполнял великолепные. Высоцкий тоже не знал нотной грамоты, но он свои песни просил считать не песнями, а стихами, положенными на ритмическую, гитарную основу. Песни Дина Рида – самые настоящие песни, ни в чём не уступающие любым образцам западной песенной поп-культуры. Талант и абсолютный музыкальный слух позволяли ему справляться с любыми задачами. Конечно, позже у него были в помощниках редакторы, аккомпаниаторы, аранжировщики, оркестровщики…

* * *

Журналисты часто называли его Красным Элвисом, имея в виду его политические взгляды и популярность именно на «красной» части земного шара. Но имелась в виду также его мощная харизма, уровень таланта, разносторонность дарования и другие схожие с Элвисом качества и обстоятельства.

Грандиозным своим успехом Элвис Пресли во многом обязан своему менеджеру полковнику Томасу Паркеру, который вовремя заметил Элвиса и «подобрал» его. Правда, позже выяснилось, что он не совсем полковник, не совсем Томас и совсем не Паркер, но сути дела это не меняло: он был талантливым промоутером и он вывел Элвиса на всеамериканскую, а позже и на мировую сцену. Дину Риду судьба не послала ни полковника, ни даже майора, но подобравший его человек по имени Рой Эберхард сделал для него не меньше иного генерала. «Подобрал» – здесь не фигура речи, это просто факт из жизни.

Дину нужно было в соседний городок, где у него намечалось выступление на частном торжестве, он вышел на шоссе, за спиной у него висела гитара, он стал голосовать, ловя попутку. Одна из машин остановилась, водитель «подобрал» Дина, по дороге они разговорились. Указывая на гитару, водитель, мужчина немногим старше Дина, поинтересовался, куда он едет и чем занимается. Дин объяснил. Водитель с интересом оглядел его, потом остановил машину и попросил спеть пару песен. Прослушав своего пассажира, высказал примерно следующее: слушай, парень, тебе дико повезло, я как раз занимаюсь подобными делами, устраиваю концерты и судьбы музыкантов. В Голливуде я не чужой человек, у меня там есть связи. У меня связи, а у тебя талант, я это точно вижу. В твоём Колорадо каши не сваришь, это провинция, а все биографии звёзд делаются в Нью-Йорке или в Голливуде. Предлагаю: двигаем в Голливуд, там я попытаюсь сделать из тебя если и не суперстар, то стар – на это есть хорошие шансы. Думай поскорее и решайся… Долго думать Дин не стал, ему предлагалось то, о чём он думал постоянно и не мечтал ни о чём, кроме этого. Вперёд, вперёд, только вперёд, курс – на Сансет-Бульвар!..

Было это в 1958 году. А в 1959-м на Кубе произошла социалистическая революция, во главе которой стояли Фидель Кастро, Рауль Кастро, Эрнесто Че Гевара, Камилло Сьенфуэгос и другие, без преувеличения скажем, герои вооружённой борьбы. Это обстоятельство следует отметить, так как без него не произошло бы радикальных изменений в мировоззрении и образе жизни нашего неопытного тогда ещё в политике молодого героя.

* * *

Элвис Пресли появился в Голливуде только на третьем году своей успешно развивавшейся карьеры, на волне уже всеамериканской известности. Дин Рид начал карьеру прямо с Голливуда, и начал вполне успешно. После двух-трёх прослушиваний – контракт с крупнейшей звукозаписывающей кампанией Capitol Records. О таком старте мечтают тысячи и тысячи, а удаётся он единицам. Контракт, правда, был весьма скромным, предусматривал издание не альбомов, а синглов, но это был настоящий контракт, настоящие «фирменные» синглы, и это был отличный старт для двадцатилетнего новичка. Первые же выпущенные в свет песни получили высокую оценку критиков и слушателей, и это были действительно хорошие песни, хорошо исполненные, хорошо записанные и хорошо преподнесённые публике. Оглушительного успеха не произошло, но понемногу, раз за разом записи Дина поднимались в чатах на верхние строчки, и стояли уже вплотную к записям Элвиса Пресли, Рея Чарльза, Литтл Ричарда, Пола Анка и других идолов конца 50-х – начала 60-х годов.

Голливуд – это больше кино, нежели музыкальный бизнес, поэтому не мечтать о киношной карьере, проживая в Голливуде, невозможно. Дин влился в общую струю, он стал время от времени получать небольшие, иногда эпизодические, роли в телесериалах, но главное – посещал занятия в школе сценического мастерства. Занятия на киностудии Warner Bros. вёл актёр и режиссёр Пэйтон Прайс, уроки которого Дин Рид позже оценил очень высоко. Прайс не был выдающимся актёром и режиссёром, но наставником он, по-видимому, был талантливым. Он придерживался левых, антибуржуазных, пацифистских взглядов и умел эти взгляды обосновать, убедить других в своей правоте, а кроме того, Прайс считал, что своим талантом можно и нужно пользоваться в политических целях. От него Дин перенял многое, из-за чего его позже называли «красным». Но ещё больше для этого сделал сам Голливуд. О нём у Дина Рида сохранились исключительно негативные впечатления. Сборищем посредственностей, дельцов кинобизнеса и проституток называл он позже эту фабрику снов. Преувеличивал? Возможно. Но увидел Голливуд он именно таким.

В конце 1961 года продюсер со студии Capitol Records сообщил Риду, что его записи пользуются большим успехом в Южной Америке, а в США успех, конечно, есть, но не такой большой. Поэтому идея: совершить турне по нескольким южноамериканским странам, чтобы раскрутиться там ещё больше, а это поможет раскрутиться и на родине. Дин охотно согласился. В марте 1962 года турне началось. Это был уже подлинный перелом в его жизни, но не столько музыкальный и карьерный, а скорее мировоззренческий.

* * *

Дин Рид вылетел со своим менеджером в Чили, зная, что довольно хорошо там известен, что его записи там неплохо продаются и что тамошние газеты пишут о нём как о популярном американском певце. Последнее было небольшим преувеличением, а точнее, маркетинговым ходом, организованным устроителями турне. Тем не менее, Дин был готов к встрече с доброжелательной публикой. Действительность превзошла самые смелые его ожидания. В аэропорту Сантъяго его встречала восторженно вопящая тысячная толпа поклонников всех возрастов, преимущественно женского пола. А самому ему при этом – неполных двадцать четыре года….

С того самого дня его первого прибытия в Чили и до последнего его дня Южная Америка играла в жизни Дина Рида огромную роль, и дело было вовсе не в музыке, а в мировоззрении, ещё точнее, в политике. Двадцать четыре года – это уже не юноша, обдумывающий житьё, это молодой мужчина, что-то уже знающий о жизни, имеющий какие-то начальные убеждения. Когда-то убеждения молодого Рида мало чем отличались от убеждений его отца, консерватора и стопроцентного янки. Но на этот раз яблоко, упавшее с яблони, откатилось очень далеко. Всё, что увидел Дин Рид в Южной Америке – а он побывал во всех её крупных испаноязычных странах – его ошеломило. Что его самого здесь любят и слушают его песни, это, конечно, хорошо. Но что же здесь за власть, что здесь за жизнь!..

Поголовная бедность, по американским меркам – просто нищета; жуткая коррупция, власть силы, а не сила власти, полицейский и армейский произвол, а за всем этим стоят Соединённые Штаты, его собственная страна. Фактически она здесь правит, и она же наживается на этих странах, выкачивает из них всё что можно. А то немногое, что в них остаётся, идёт на обогащение местных политиканов и олигархов, да ещё боссов преступного мира. Народу остаются крохи. Прибавить к этому наркоманию, уличную преступность, проституцию, массовую эмиграцию… В какой-то мере все эти пороки присутствовали и в Соединённых Штатах, но здесь они процветали и правили бал. Об этом он позже написал и записал на студии горестную, проникновенную песню «That’s I Show» («То, что я видел»). К этому можно добавить: множество артистов из США побывало в Южной Америке, множество побывало там туристов, политиков, бизнесменов, но такого прозрения и такого переворота в сознании не достигал никто. По-видимому, для этого необходимо было быть Дином Ридом.

* * *

«Есть обычай на Руси слушать ночью Би-БиСи».

Эта шутка-прибаутка родилась не на пустом месте. В советское время, особенно в 70-е – 80-е годы, мы старательно ловили на коротких волнах, причём именно ночью, когда помех было меньше, «Голос Америки», «Немецкую волну», «Би-би-Си», «Свободу» и внимательно слушали эти вражеские голоса. Не обязательно всему в них верили и со всем соглашались, нет, просто там была другая сторона правды, она была необходима нам как составная часть картины мира для наиболее объективного о нём представления. У «Голоса Америки и у «Би-Би-Си» были очень неплохие музыкальные программы, призванные завлекать в свой эфир молодёжь, а в них было выполнение заявок далёких советских радиослушателей. Так вот, в 1979 году ведущий одной из таких программ «Голоса Америки» разразился следующим показательным монологом (цитирую не дословно, по памяти):

«Дорогие друзья! Мы получили письмо от Геннадия из Стерлитамака. Геннадий просит нас поставить что-нибудь из новых песен американского певца Дина Рида. Уважаемый Геннадий, к сожалению, мы не можем выполнить твою заявку. У нас в Америке нет такого певца, о котором ты пишешь. Мы, во всяком случае, о нём никогда не слышали. Вероятно, ты ошибся, хотел сказать нам о каком-то другом певце. Давай вместо этого несуществующего певца лучше прослушаем песню Чака Берри «Посторонись, Бетховен»…

Лицемеры из «Голоса Америки» врали без зазрения совести. Что певец по имени Дин Рид существует и что это именно американский певец, они прекрасно знали, но говорить о нём было нельзя. Его имя было в чёрном списке, оно было – табу. В точности как диссиденты и невозвращенцы в Советском Союзе, о которых нельзя было писать, говорить и показывать их по телевизору. О них мы что-то узнавали именно из передач зарубежных радиоголосов. Среди широкой публики у себя на родине Дин Рид действительно не был известен по причине отсутствия там коротких волн и «Голоса СССР», но уж радиожурналисты, вещающие на социалистический лагерь, всё и всех прекрасно знали и, подозреваю, завидовали популярности Дина Рида в той части света. Впрочем, я слегка забегаю вперёд…

После сверхуспешного турне по Южной Америке Дин возвратился в Лос-Анджелес, но мысли, устремления, планы его теперь были обращены туда – на юг. Совершив ещё пару таких же успешных турне, он решает там остаться и обосноваться. Местом жительства выбрал вначале Сантьяго, затем перебрался в Аргентину, в Буэнос-Айрес. Там он был, конечно, звездой первой величины, вне всякой конкуренции. Снимался в фильмах, выступал с концертами, записывал альбомы, гастролировал по всему южноамериканскому континенту. Полностью овладел испанским языком, и овладел настолько, что вёл на нём свою программу на аргентинском телевидении.

Во время гастролей в Мексике познакомился с американкой Патрицией Хоббс, ставшей вскоре его женой. Патриция, как и Дин, имела отношение к Голливуду – была киноактрисой, причём даже неплохой, как уверяют некоторые кинокритики. Брак был непростым, но настоящим, по настоящей любви. Патриция старалась соответствовать левым убеждениям Дина, но сказать, что разделяла их, было бы преувеличением. Дважды они расходились, однако брака не расторгали. Во время последнего воссоединения, в 1968 году, у них родилась девочка, которую назвали Рамоной.

В Аргентине Дин Рид полевел ещё больше. Там он познакомился с Че Геварой, который был аргентинцем и навещал иногда свою родину. В 60-х годах политический климат в большинстве стран Южной Америки был благоприятен для левых. Их было больше, и они задавали тон. Всё изменилось после гибели Че Гевары в Боливии в 1967 году, а окончательно ухудшилось после переворота в Чили в 1973 году. Впрочем, правых было много всегда, и они всегда были активны и агрессивны. То и дело атаковали они и Дина, поливали его грязью, называли агентом Москвы (небезосновательно, но тогда ещё преждевременно), а однажды в качестве устрашения обстреляли дом, где жили они с Патрицией. Впрочем, власти этих стран тоже не благоволили к Дину, слишком он был для них левым, красным, слишком популярным, и при этом ещё слишком смелым в своих не то митингах, не то концертах, а вообще-то все его концерты тогда плавно переходили в митинги.

Такого человека, конечно, не могли не заметить советские представители, работающие в Южной Америке. Какое-то время приглядывались, чтобы не ошибиться, а потом, уверившись, что парень искренний, возможно, наивный, но безусловно яркий и талантливый, взяли его в обработку. С этим никаких трудностей не возникло, собственно, никакой обработки и не потребовалось, ибо СССР давно уже был для Дина образцом свободной жизни и подлинного народовластия. И вот первый акт сотрудничества – поездка в 1965 году в Европу, в Хельсинки, на конференцию, созванную Комитетом в защиту мира, тон в котором, понятное дело, задавала Москва. Тут уже для Дина всё решилось окончательно.

Люди из СССР, с которыми встретился Дин Рид в Хельсинки, покорили его улыбчивостью, простотой в общении, доброжелательностью и убеждённостью в правоте «красного» дела. То есть, теми качествами, которыми в полной мере обладал и он сам. Так произошло слияние двух лун. Главной «луной» на том форуме была наша бесподобная Валентина Терешкова, у которой Дин в качестве корреспондента аргентинского ТВ сумел взять интервью. Вопросы задавал по-испански, Терешкова отвечала по-русски, а советский переводчик им помогал. Главным делом Дин обратил внимание телезрителей на то, что Валентина – просто красивая женщина, а уж то, что она космонавт, советский человек, это даже комментариев не требовало, настолько это было замечательно. Результатом хельсинских общений Дина с советскими функционерами было приглашение на гастроли в СССР в следующем 1966 году.

* * *

Автор этих строк помнит беглое упоминание в советской прессе о приехавшем к нам на гастроли некоем американском певце Дине Риде. Что ещё за Дин?.. Какой такой Рид?.. Мы знали Джона Рида («Десять дней, которые потрясли мир»), мы знали Герберта Рида по песне «Шестнадцать тонн» с пластинки «Вокруг света» №9, но ни о каком таком Дине, да ещё Риде, слыхом не слыхивали. А коли он допущен в нашу страну с гастролями, наверняка это какой-нибудь малохольный автор-исполнитель под гитару песен протеста, борец за демократию, за права негров и за мир во всём мире. О том, что одно качество не обязательно исключает другое, мы ещё не догадывались.

И помнит автор своё изумление от вышедшей у нас вскоре и немедленно прослушанной грампластинки с записями Дина Рида. Никакой малохольности и никакой идеологической упёртости. Сильный, звонкий голос, мощная экспрессия, рок-н-ролльная ритмичность, широкий репертуарный диапазон. Первая же на пластинке песня «Иерихон»– это спиричуэлс, церковное песнопение на библейский сюжет. А такие песни как «Красивая девушка», «Сахарный пирог», «Не разрешай ей уходить», «Красные розы», «Элизабет» – какая в них, к чертям, идеология?.. Лишь две песни из шестнадцати можно отнести к идеологическим, это «Хочу, чтобы ты знал» и «Война продолжается», обе авторства Дина Рида, но это хорошие, сильные песни, хорошо исполненные под большой оркестр и звучащие вполне убедительно. Кроме них ещё три песни на пластинке были сочинены самим Дином Ридом. А портрет на конверте этого диска-гиганта, да ещё с факсимильной размашистой подписью артиста, был способен убедить любого скептика, что перед нами суперстар.

С этой поры и до своего последнего трагического, чёрного дня 12 июня 1986 года наш герой жил, то и дело перемещаясь по треугольнику: Восточная Европа – Южная Америка – США. В Восточной Европе и в Южной Америке у него были единомышленники и была работа, ну, а США – это родина, от которой он не помышлял отказываться, сохранял с нею все связи и, если обличал и обвинял, то политическую систему и тамошних политиканов, но не народ и не всю целиком страну.

Патриция Хоббс не пожелала разделять с Дином такой образ жизни, покинула его, и вместе с их дочерью вернулась в США, однако отношения между ними навсегда сохранились дружеские, что хорошо говорит и о самой Патриции, и о Дине.

В Южной Америке всегда было неспокойно, а во второй половине 60-х годов сделалось неспокойно вдвойне. В 1966 году в Аргентине произошёл военный переворот крайне правого толка, в Чили и Перу правые тоже активизировались. Дин Рид перебрался в Европу. Немногим больше года прожил в Италии, в Риме, где снимался на студии «Чинечита» в так называемых спагетти-вестернах в ковбойских, разумеется, ролях. Это было его прочное амплуа, с его внешностью и его наработками он был идеальным «хорошим» ковбоем, благородным парнем, защитником обиженных, притом ещё поющим и бренчащим на гитаре.

Собственно, постоянного места жительства у него не было до 1973 года, он был странствующим артистом, чей дом – номер отеля, а вся жизнь – выступления перед публикой и киносъёмки. И это была бурная, насыщенная жизнь, иногда с примесью риска, когда речь шла о выступлениях в Чили, или в Аргентине, или в Ливане, в лагере для палестинских беженцев. В Советском же Союзе он гастролировал многократно, записывал пластинки на фирме «Мелодия», выступал на телевидении, давал концерты во многих городах, и признавался, что именно здесь, в СССР, он чувствует себя словно дома. Это не были дежурные слова вежливости в адрес принимающей стороны. Люди, знавшие его близко, подтверждают, что говорил он то, что чувствовал. Более того, в последовавшие годы он делал попытки осесть в СССР, получить здесь гражданство, обзавестись жильём и даже семьёй. Под разными предлогами власти ему в этом отказывали. Почему?..

Ответ столь же бесхитростен, сколь и циничен: советской пропаганде он был выгоден в качестве американского гражданина, критикующего США, но не советского. Когда политику Пентагона ругает Лев Лещенко – это рутина, но когда его клеймит американец Дин Рид, это же совсем другое дело. А кроме того, у советских властей был уже печальный опыт, относительно недавний. Предоставили одному американцу вид на жительство, квартиру в Минске, работу на предприятии и даже советскую жену Марину, а он вскоре разочаровался и уехал обратно. И это ещё ладно бы, так он, уехавший, взял да и убил там президента США Джона Кеннеди. Звали этого типа Ли Харви Освальд. Вот и доверяй после этого американцам, перешедшим на сторону развитого социализма…

* * *

Политической и общественной активности этого певца, композитора, киноактёра и ковбоя мог бы позавидовать любой действующий профессиональный политик, а творческой его активности мог позавидовать (и завидовали!) любой популярный в ту пору артист. Непонятно, как хватало на всё у него времени и энергии, да при этом ещё он оставался всегда милым, светлым, улыбчивым, доступным для поклонников, одетым исключительно в «фирму» последней моды, и со стрижкой-причёской словно с журнальной картинки. Тут и песни-то не особенно были нужны женской части его аудитории, а сам Дин заманчивых шансов в этом деле не упускал. О его бурном и долгом романе с актрисой Эвой Киви из Эстонии можно найти в Интернете множество материалов.

Его взгляды были крайне левыми и одновременно пацифистскими при всей, казалось бы, противоречивости этих двух направлений. Он выступал за прекращение испытаний ядерного оружия и за полный его запрет. Выступал громче всех других известных американцев против войны во Вьетнаме, обвинял правящие круги США в военных преступлениях против народа Вьетнама, что ни в коей мере не было преувеличением. Многие свои концерты организовывал под условием, что весь сбор от них пойдёт на поддержку политзаключённых в США и других западных странах. В августе 1970 года в Сантъяго, столице Чили, устроил дотоле невиданный политический перформанс. При стечении заранее оповещённых репортёров перед воротами посольства США он поставил ведро с водой, всыпал в него порцию стирального порошка, затем вынул из-за пазухи и развернул звёздно-полосатый американский флаг. Публике объяснил: этот флаг замаран кровью ни в чём не повинных вьетнамцев, американских индейцев и негров, и он, Дин Рид, считает своим гражданским долгом смыть с флага эту кровь, чтобы хоть как-то помочь своей стране очистить её запятнанную репутацию. После этого спокойно опустил флаг в ведро и тщательно его прополоскал. Был немедленно задержан полицией (по звонку из посольства, конечно) с формулировкой «за нарушение общественного порядка». Через двое суток был отпущен по ходатайству его друга поэта Пабло Неруды, лауреата, кстати, Нобелевской премии по литературе и дипломата по совместительству.

Вообще задерживали и арестовывали его многократно, чаще всего в Южной Америке. Иногда просто высылали из страны как подрывного элемента, опасного для государственных устоев. Из его собственной страны, из США, выслать его, конечно, не могли, как не могли и запретить в неё въезжать по мере надобности. А вот арестовать там, если будет найден предлог – почему бы нет?.. В 1979 году он приехал в штат Миннесота для презентации своего фильма «Певец», а попутно принял участие в акции протеста фермеров по поводу планов застройки и уничтожения какого-то природного участка. И был арестован вместе с ещё несколькими участниками акции. Ему грозило до полугода тюрьмы. Но тут возмутились фермеры – руки прочь от Дина Рида! Его отпустили до суда на поруки, а потом суд возьми да оправдай его. Как говорится, справедливость восторжествовала.

Он был другом и практически соратником Сальвадора Альенде, избранного в 1971 году президентом Чили. Дружил и считал своим собратом Виктора Хара, популярного в Чили поэта, автора-исполнителя антиамериканских и антимилитаристских песен. Военный переворот в Чили в сентябре 1973 года, когда погибли от рук путчистов Сальвадор Альенде и Виктор Хара, а у Пабло Неруды не выдержало больное сердце, Дин Рид воспринял как личную трагедию, до конца жизни называл это событие самыми чёрными своими днями.

В июне 1971 года «Литературная газета» опубликовала открытое письмо Дина Рида, адресованное Александру Солженицыну. Здесь нужно оговориться, что советский читатель был знаком только с теми немногими произведениями Солженицына, которые были опубликованы в СССР – тремя небольшими рассказами и повестью «Один день Ивана Денисовича», а всё остальное, то есть, огромное большинство его текстов, публиковалось лишь на Западе. Дину Риду эти тексты были доступны, и часть публицистики Солженицына он подверг в своём письме критике. Солженицын критиковал политическую систему СССР, а Дин Рид подверг критике критику Солженицына. Он призвал писателя открыть свои глаза и увидеть, что тоталитаризм существует именно на Западе, точнее, в США, а в СССР – подлинная демократия, истинное, а не показное, народовластие. Либеральная советская интеллигенция диссидентского толка отнеслась к этому письму резко отрицательно.

В феврале 1978 года во время очередной вспышки палестино-израильского вооружённого противостояния Дин Рид посетил штаб-квартиру ООП на юге Ливана, чтобы продемонстрировать свою солидарность с палестинцами. Он встретился с Ясиром Арафатом, обнимался с ним, позировал перед фото- и телекамерами с гитарой в одной руке и с автоматом Калашникова в другой. Естественно, дал концерт для палестинских беженцев и бойцов. Для этого случая он сочинил и исполнил песню под названием «Иерусалим», где есть такие слова: «О, Иерусалим, родная земля Палестины, придёт время, и ты снова станешь нашим городом…». Неплохая, между прочим, песня, очень проникновенная.

О себе самом он написал песню, которую бесхитростно назвал «American Rebel» («Американский бунтарь»). В ней он иронизировал над теми, кто называл его бунтарём, мятежником, повстанцем. Он нормальный мирный человек, объяснял он, но молчать при виде несправедливости не может и не хочет. Что же касается других исполнявшихся им песен, как собственного сочинения, так и заимствованных, то это в большинстве своём очень хорошие песни, спетые очень хорошим певцом. Их и сегодня можно слушать к своему удовольствию, что и делает периодически автор данных строк. Даже такие, казалось бы, сугубо пропагандистские песни как «Мы – революционеры», «Вы!», «Свобода», «Красное знамя», «Мы идём и поём», «БАМ», «Этот поезд» – даже эти песни чудесным образом звучат у него музыкально и убедительно. Талант – он и есть талант, какого бы он ни был цвета.

В июне 1979 года он совершил длительный концертный вояж по всей трассе строящегося БАМа (Байкало-Амурская магистраль, если кто не знает), выступал там в сопровождении ансамбля «Верасы» из Белоруссии, пел под открытым небом для строителей и жителей окрестных поселений. Можно привести характерный эпизод той поездки. На одной из стройплощадок БАМа он пел для собравшейся рабочей публики стоя на крыше вагона. Пошёл дождь. Парень из публики взобрался к нему и раскрыл над его головой зонт. «Нет, нет, – сказал Дин, жестом отстраняя его, – спасибо, не нужно, мне очень хорошо!» Скорее всего, он не притворялся, ему действительно было в радость выступать в таком месте, таким образом, перед такой публикой.

* * *

Смерть его была так же необычна, как необычна была его жизнь, и остаётся неразгаданной до сих пор, как остаётся для многих неразгаданной его личность, его путь, его судьба.

С 1973 года он наконец прочно осел в одном месте. Этим местом неожиданно оказалась Восточная Германия. Вообще-то, ничего удивительного в таком выборе не было: он всегда мечтал жить в социалистической стране, ГДР была социалистической страной, а кроме того, носила негласный титул «витрины социализма», то есть выглядела благополучнее других соцстран. Сыграло роль и то, что он женился на немке с труднопроизносимым именем Вибке Дорндек. Что нашёл Дин Рид в этой довольно заурядной блондинке, знает один только он. Есть подозрение, что это был брак по расчёту – Вибке была родственницей тогдашнего руководителя ГДР Эриха Хонеккера, и это помогло Дину надёжно обустроиться на новом месте. В браке у них родилась дочь Наташа. Продлился брак не так долго, до 1978 года.

Третий и последний его брак в 1981 году был, несомненно, браком по любви. Восточногерманскую киноактрису Ренату Блюме советский зритель знает по телефильму «Карл Маркс. Молодые годы», где она значилась уже под фамилией Блюме-Рид. Общих детей у них не появилось, но Дин усыновил ребёнка Ренаты от её первого брака, сына Александра, который и сейчас именуется Александром Ридом.

Около пяти лет продолжалась его активная, если не сказать бурная, творческая жизнь рядом с Ренатой Блюме. Он концертировал по странам, где его любили и всегда ждали, особенно в СССР, снимался в «вестернах», псевдоковбойских фильмах на студии ДЕФА в дуэте с югославским «индейцем» Гойко Митичем, при этом часто сам писал сценарии и режиссировал. Всё шло прекрасно.

Примерно с 1985 года в его творчестве и в нём самом стали замечаться пробуксовки. Случайно или нет, это совпало с приходом к власти в СССР Михаила Горбачёва с его «новым мышлением» и курсом на перестройку страны. У многих тогда появились плохие предчувствия по поводу будущего социалистической системы. Человеку, поставившему на эту систему всё, посвятившему ей свою жизнь, думать о возможной её кончине было мучительно. Отношения его с женой также не были гладкими, характер у Ренаты был жёсткий, колючий, и Дину от неё иногда доставалось.

В сентябре 1985 года Дину Риду исполнилось 47 лет. Хороший для мужчины возраст, но это – пик среднего возраста, который часто бывает подвержен кризису. Такой кризис, несомненно, и пришёл, и он наверняка прошёл бы сам собою, если бы не внешние малоприятные обстоятельства.

В апреле 1986 года он неосмотрительно согласился дать интервью корреспонденту CBS для телепрограммы «60 минут». Отвечал на вопросы искренно, и всё, что он говорил, было «против шерсти» среднему американцу. Оправдывал ввод советских войск в Афганистан, утверждал, что Берлинская стена возведена законно и обоснованно, отвергал все обвинения в адрес СССР, отрицал существование в нём политзаключённых, обвинял власти США и конкретно президента Рейгана в империалистической политике и всё тому подобное. После того как это интервью было показано в США по ТВ, на Дина Рида из-за океана обрушилась ругань его сограждан. Его обзывали советским прихвостнем, предателем, коммунистическим ублюдком, полным идиотом, бездарным крикуном, а не певцом… Дин Рид был подавлен: в его родной стране его не только не поняли, его почти прокляли. Это роковым образом добавило ему депрессивного настроения, одолевавшего его в последние месяцы.

Вечером 12 июня 1986 года после ссоры с женой он позвонил жившему в Берлине продюсеру Гериту Листу и сказал, что хочет приехать к нему для обсуждения сценария их нового фильма, причём намерен у него заночевать. Герит Лист охотно согласился. Дин сел в свою «Ладу» и отправился в путь. Ехать было около получаса. Часа через два Лист позвонил Ренате и спросил, почему Дин не приезжает. Та ответила, что он давно уехал. Оба удивились, но не особенно обеспокоились, поскольку там, в районе Потсдама, жило много их общих знакомых, к любому из которых Дин мог завернуть, чтобы пообщаться, излить душу, обсудить последние события. Дин к Листу так и не приехал. Только через два дня Рената стала обзванивать друзей, разыскивая Дина. Не разыскав, обратилась в полицию.

18 или 19 июня в советских газетах появилось траурное сообщение о том, что известный певец и киноактёр Дин Рид трагически погиб – утонул в озере, купаясь близ своего дома в пригороде Берлина. То, что он утонул, было правдой, а то, что утонул во время купания, было выдумкой осторожной советской прессы, не знавшей ещё подробностей дела. Никакой человек не стал бы купаться, будучи облачённым в джинсы, джинсовую куртку и ковбойские остроносые полусапожки на каблуке. Именно так выглядело извлечённое из воды тело Дина на снимке полицейских криминалистов.

Тело было найдено только 17 июня. Вначале неподалёку от берега озера была обнаружена его машина. Она стояла, упершись смятым радиатором в дерево, багажник её был раскрыт, рядом лежали домкрат и буксировочный трос. В «бардачке» машины была обнаружена рукопись сценария кинофильма «Окровавленное сердце», над которым Дин работал последнее время и который повёз обсуждать с продюсером. Главная находка – текст, написанный рукою Дина на оборотной стороне нескольких листов сценария. Текст этот был адресован Эберхарду Феншу, другу и соседу Дина Рида, чиновнику, курирующему в ГДР культуру. Текст носил явный предсмертный характер, и датирован был 12 июня, то есть днём, когда произошла последняя ссора Дина с Ренатой. Именно о Ренате он и писал в основном в этом горестном письме, обвинял её в нападках на него, в оскорблениях, в невозможности продолжать такую жизнь. Главная мысль письма: он уходит из жизни вовсе не потому, что разочаровался в социализме, но по глубоко личным своим причинам.

* * *

Никто из людей, близко знавших Дина, не поверил в его самоубийство. Не поверили хотя бы потому, что это письмо на обороте сценария было предано гласности только в 1990 году, когда в ГДР произошли крутые политические перемены, а до того оно хранилось под спудом в архиве полиции. Не поверили близкие люди и в несчастный случай на воде, зная, каким отличным пловцом был Дин Рид и как хорошо он знал озеро, на берегу которого стоял дом, в котором он жил. Версия большинства его друзей и единомышленников – убийство. Доказательств, правда, не было, одни логические построения, гипотезы и умозаключения.

Все три версии гибели Дина Рида – самоубийство, убийство и несчастный случай – все они имеют под собою основания и все могли быть при определённых обстоятельствах реальностью. Подробности обоснования каждой из версий заняли бы столько места на бумаге, что по ним можно было бы написать детективный роман. Возможно, он уже написан кем-то, просто роман прошёл незамеченным ввиду слабой одарённости автора, уступающего талантом Эдгару Аллану По и сэру Артуру Конан-Дойлю.

Не претендующий на столь высокую одарённость автор данных строк отважится высказать дерзкую и циничную мысль: как бы ни погиб Дин Сирил Рид (так звучит его полное имя), он ушёл из жизни своевременно. Ещё три года жизни, и его постигла бы катастрофа похлеще, чем приключившаяся по причине сварливой жены. Гибель ГДР и обрушение всего социалистического лагеря, сданного неприятелю перестройщиком Горбачёвым… нет, этого он точно пережить бы не смог. Участь его была так и этак – в омут головой…

Иосиф Кобзон назвал Дина Рида песенным Че Геварой. На мой взгляд, очень точное определение. Борец-идеалист, свято верующий в своё правое дело, старающийся с помощью данных ему природой способностей изменить мир к лучшему. И наткнувшийся, как и Гевара, на неприятие, непонимание, переходящее в предательство. Оба потерпели поражение, но лишь тактическое. Стратегически они – победители. Портреты Че Гевары украшают стены домов и жилищ во всех странах мира, о нём пишут книги, снимают фильмы. Песни Дина Рида звучат по всему свету, его фильмы – снятые им и с его участием – люди смотрят и заново осмысливают их содержание. Тексты написанных им песен актуальны и сегодня. Иные звучат даже актуальнее прежнего. Вот, например, его песня «Война продолжается». Там, между прочим, есть такие слова:

Мужчины продолжают гибнуть,

Женщины продолжают плакать,

Святоши продолжают молиться,

Политики продолжают врать.

Война продолжается…

июль 2023 г.

Публиковалось: https://newlit.ru/~parnev/7294.html