Самоидентификация или борьба самосознаний?

Самосознание как агент политической истории

Впервые роль сознания в ходе исторических изменений была обоснована и преднамеренно использована К. Марксом в его идеологической программе. Разрушительная энергия отрицательного всеобщего сознания - идеи, которая становится материальной силой, овладевая массой, была нужна ему для преобразования формы бытия. Но поскольку в Европе тогда даже рабочие приобрели способность единичной, личной самоидентификации, коммунистическая идея смогла утвердиться лишь в сознании народов с доминантой всеобщности в ее реальной форме - коллективности.

Европейское единичное самосознание выработало свою идеологическую систему либеральных ценностей, свою мораль, свою эстетику, свои образ и стиль жизни, наконец, свою форму социально-политической общности людей - демократию процедурно-правового согласования единичных предпочтений в гражданском обществе.

В России единичное самосознание литературно обозначил А.С. Пушкин, хотя бытовым способом его пытался ввести еще Петр I. И то, что не удалось сделать царю-реформатору, совершили российские гегельянцы и демократы XIX--го века, проявившие себя на поприще образования, литературы и публицистики. Поддержанное и развитое ими единичное самосознание было воспринято в России во всей полноте его философского обоснования. Белинский, Грановский, Герцен, Достоевский, Тургенев и многие, многие другие деятели российского просвещения и словесности на долгие годы сделались подлинными властителями дум образованных россиян. В результате мы имеем уникальное явление - русскую интеллигенцию, занимающуюся мыслительной деятельностью профессионально или по личной потребности.

Но это становление нашего единичного самосознания происходило лишь на почве информационного общения, что изменяло в первую очередь "мозги", а не условия жизни. Эта особая рефлективная мыслительная деятельность имела своим предметом внутреннее самоощущение человека, внутреннюю жизнедеятельность "Я" в отличие от европейского внешнего осознания индивидом себя в практическом мире. А наш практический мир оставался коллективным. Поэтому и сейчас единичное самосознание - отнюдь не единственная форма сознания на российском информационном поле. Борьба самосознаний в реальном времени живущих поколений, столкновение точек зрения, мнений и мировоззрений, конфликты людей, не желающих и не способных понять друг друга, уничтожающих друг друга за инакомыслие, - это еще один побудительный мотив для личных драм и социальных катаклизмов в новейшей российской истории. Так потерпела крах попытка навязать стране всеобщность коммунистической идеологии. А в наши дни наталкивается на сопротивление стремление либеральных реформаторов создать в России информационную среду, адекватную европейской культурной традиции.

Существо дела состоит в том, что ни одна из форм самосознания не лучше и не хуже другой. Доминантность какой-либо из них в традиционном обществе связана с естественным культурным отбором и закрепляется воспитанием и образованием в национальной  информационной среде. Сейчас, когда мы уже вступили во всемирное информационное и экономическое общение, когда традиционные общества будут все больше подвергаться значительному давлению миграции, это грандиозное соприкосновение различных культур и самосознаний в реальном времени жизни может привести к глобальному столкновению и даже гибели какой-либо из существующих цивилизаций. Технология либеральной терпимости отнюдь не решает этой проблемы, а лишь пытается сдерживать экстремистские проявления.

В связи с этим, происходящее сейчас в России реформирование общественных процессов жизнедеятельности следовало бы рассматривать не столько как переход на рыночные формы экономики, сколько как вступление россиян в универсальное общение с остальным миром. Тогда мы могли бы разработать и предложить миру эффективный способ информационного контакта различных форм сознания и некатастрофическую парадигму развития. Мы могли бы получить шанс превратиться в информационную сверхдержаву - некий новейший ТЕХНОСОЦИУМ.

Высокие информационные технологии, в отличие от материальных, развивают мозговую деятельность и преобразуют отношения людей не посредством внешних вещей, а с помощью мыслительной деятельности самих людей. В информационном сообществе сознание становится функцией, организующей и определяющей любое производство, поскольку информационные потоки предшествуют и сырьевым, и товарным, и финансовым потокам. Поэтому характер личности, ее качество, ментальные и психические особенности, превращаются в главный аргумент будущего прогресса. Материальное производство, а вместе с ним и социальная масса, утрачивают свое прежнее доминирующее положение в исторической эволюции человеческих отношений. Место классовой борьбы, с ее нетерпимостью, ненавистью, непримиримостью взглядов, стремлением уничтожить своего противника, отрицанием бытия чего-либо другого, занимает реальная борьба самосознаний. Хотя даже крайняя степень такой борьбы - информационная война, несет в себе человекосберегающие технологии, поскольку для информационной среды важно физическое наличие воспринимающего индивида. Правда, у информационной борьбы есть и свой цинизм - выход "за границы", - разрушение общепринятых норм морали, нравственных правил и установок, а также своя степень насилия - принуждение к развитию, принуждение к демократии. Жертвы такого принуждения выпадают из актуальной информационной среды и становятся социальными маргиналами.

Итак, ХХ век можно назвать началом эпохи борьбы самосознаний в реальном времени и в массовом масштабе. Эта борьба в информационной сфере определит и картину жизни нынешнего тысячелетия. Одно несомненно: путь и способы решения проблем будут располагаться в поле информационных технологий, связанных с развитием сознания человека.

Мыслящие россияне погружены сейчас в процесс так называемой самоидентификации. Определяя самое себя, "Я" индивида отрицает любые определенные авторитеты, форму власти над собой вообще, даже на уровне смысловой значимости. Это значит, что ничто не приемлется как свое, не будучи примерено к своему мироощущению. Свобода признания "мною" становится для такого индивида большей значимостью, чем признание "меня"  и "моих" прав другими людьми. Такая свобода на уровне осмысления несет в себе отказ от любых догм и идеологии вообще, от советской идеологии в частности. Такая свобода нуждается в новой парадигме развития.

Кстати, советская идеология не была коммунистической в понимании Маркса, то есть сознанием рабочего класса. То, что получилось у нас в результате борьбы самосознаний, было механическим соединением исторической российской патриархальности и великодержавности, традиции осуждения частной собственности как грабежа, культуры русской демократической мысли с преклонением перед "маленьким" человеком, гипертрофированного культа личности, апологии человека-творца... Разумеется, что подобная "гремучая" смесь не могла просуществовать в головах людей сколько-нибудь дольше естественной смены поколений. Разъятая на составляющие элементы, эта идеологическая конструкция теперь присутствует в нашем информационном поле как самостоятельные индивидуальные мировоззрения.

Да, в истории, как и в природе, ничто не проходит даром. Насильственное навязывание комплекса разнородных компонентов сознания принесло тем, кто все-таки пытался реально соединить несоединимое в своем сознании, возможность овладеть способностью универсальной подвижности самосознания. Они сделали колоссальный скачок в своем развитии, позволяющий воспринимать, понимать и реализовывать любые ментальные конструкции. Они создали для себя неисчерпаемый формообразующий потенциал творческой энергии. Так новое русское самосознание стало реальностью, но уже не этнической, а культурно-исторической, цивилизационной. Капиталистами в сегодняшней России становятся не путем естественной эволюции буржуа, а интеллектуальным преобразованием советского сознания. А это уже совсем другая - НОВАЯ - генерация.