Оппозиции культурологической рефлексии

По сути, я уже начал обсуждать дилеммы культурологии, то есть проблемы и альтернативы, возникшие в культурологии в ходе ее становления как научной дисциплины.

Первая дилемма может быть названа так:

Европейская культура или различные самоценные культуры

Исследования показывают, что идея культуры, появившаяся в ХVIII веке, существенно отличалась от современного научного понимания культуры. Как уже отмечалось, «культура для просветителей – синоним нравственного, эстетического, интеллектуального, в широком смысле – разумного – совершенствования человека в ходе его исторического развития <…> она заключала в себе понимание особенностей существования и развития человека в границах прежде всего европейской истории». Это было оценочное, европоцентристское понятие культуры, позволявшее «постигнуть смысл и направленность человеческой истории в целом», исходя из убеждения в том, что именно европейская история и культура являются «высшим достижением духовного развития человечества». Но, начиная с ХIХ века, формируется совершенно другое, научно ориентированное понимание культуры, точнее разных культур.

Кажется, в чем проблема: есть европейская культура и есть другие, самые разные культуры? А в том, как мы говорили, что по мнению Межуева, отрицание первого понятия культуры, ее оценочного значения «привело к утрате единого для всего человечества критерия культурного развития, уравняло между собой в культурном отношении разные общественные состояния, сделало невозможным их сравнение и сопоставление. Позиция культурного релятивизма в конечном счете разрушила картину общеисторического развития человечества, свела всю мировую историю к механической сумме локальных культур, или цивилизаций, каждая из которых переживает свой собственный цикл развития – от рождения до смерти».

От себя заметим. Разные культуры не только самостоятельные формы жизни и организмы, но именно культуры, то есть элементы единого целого. Как же строить их изучение, учитывая это обстоятельство? И как учесть, что изучение любой культуры (даже давно канувшей в лету или мало симпатичной для гуманиста и т.д.) должно способствовать решению каких-то проблем в нашей собственной культуре (европейской?), а также работать на целое культурной жизни?

Вторая дилеммма уже давно обсуждается в культурологии. Научное объяснение может быть разным. В культурологии, как, впрочем, и других гуманитарных наук, сталкиваются два разных идеала научного познания и соответственно два разных типа научного объяснения – естественнонаучный и гуманитарный. Поэтому эту дилемму можно сформулировать так:

Естественнонаучный или гуманитарный подход?

И суть и различие этих подходов в культурологии понимается не совсем одинаково. Например, Ионин называет эти подходы «объективистским» и «"культурно-аналитическим», а Б.С. Ерасов говорит о «гуманитарном (понимающим) культуроведении» и «социальной культурологии». Все многообразие социологических концепций культуры, пишет Ионин, можно свести к двум направлениям: «объективистскому, якобы естественнонаучному, с одной стороны, и культурно-аналитическому – с другой. Их главное различие заключается в том, что в первом социальные явления – структуры, институты рассматриваются как объективные “вещи” (в этом смысле основоположником данного направления является Эмиль Дюркгейм), не зависящие от идей и мнений членов общества, в то время как во втором те же явления трактуются как существующие исключительно посредством самих этих идей и мнений <…> Это различие не всегда прямо осознаваемо в конкретных социологических концепциях, однако, носит достаточно принципиальный характер»[1]. А вот понимание этой дилеммы Ерасовом.

«Конечно, – пишет он, – прежде всего культуроведение – гуманитарная наука, основанная на постижении внутренних закономерностей и структур культуры в ее различных “представительных” вариантах: литература, искусство, язык, мифология, религия, идеология, мораль и наука. В каждом из этих вариантов существует своя система “постижения” тех смыслов и знаний, которые необходимы для понимания текстов, образов, положений и принципов <…>

Социальная культурология предполагает иную модальность в отношении к культуре, основанном на объективном и аналитическом, не “погруженном”, а “отстраненном” взгляде на культурную жизнь общества <…> Наряду с понимающим вхождением в культуру необходимо и познавательное выяснение функций культуры в обществе. Необходим причинно-следственный анализ, соотнесенный с теоретической концепцией. Последовательное вживание в ту или иную систему культурных образов может означать превращение зрителя или исследователя в приверженца этой системы»[2].

 Позиция Ерасова очень характерная. Он как и многие современные ученые думает, что гуманитарная наука ограничивается только постижением (пониманием) культурных явлений, не доходя до теоретических обобщений. Что такое постижение по необходимости субъективно, в отличие от объективного изучения в естественных науках. Что гуманитарная наука пользуется «индивидуализирующим методом», позволяющим «воссоздать объект в его подлинности и уникальности», в то время как естественнонаучный подход описывает не отдельные объекты, а обобщенные типы, причины и следствия явлений[3].

Понятно, что при таком понимании различий этих двух подходов вопрос о правильном методе изучения культуры должен стоять достаточно остро. Хотя Ерасов решительно становится на позицию объективного подхода к изучению культуры, а Ионин – на позицию понимающей социологии культуры, оба исследователя, как показывает анализ их работ, тем не менее, периодически при решении определенных задач вынуждены «сидеть на двух стульях», то есть соединять естественонаучный и гуманитарный подходы. Но это означает, что помимо чистых подходов, вероятно, можно говорить также о смешанном  гуманитарно-естественнонаучном. Если только конечно, речь не идет об эклектике.

Третью дилемму я уже тоже начал обсуждать в предыдущем параграфе. Ее можно назвать

Понимание культуры как подхода изучения или целостного объекта

Обычный взгляд на культуру такой: культура – это особый тип объекта, культуры возникают, расцветают и умирают, одни культуры сменяют другие, культуры могут устойчиво существовать достаточно долго (иногда тысячелетия) и т.д. С этой позиции культура напоминает собой органический объект – организм, систему, в которых можно различать процессы функционирования и развития. Однако ряд серьезных исследователей, например, мы цитировали в этой связи Орлову, рассматривают культуру совершенно иначе. Они утверждают, что взгляд на культуру как на органический объект – это заблуждение сознания, склонного к натурализму, что целесообразнее понимать культуру всего лишь как подход и способ изучения.

Хотя мне эта позиция более близка, чем первая, тем не менее, остаются вопросы. Как быть с проблемой устойчивости многих культур, разве это не свидетельствует в пользу первой точки зрения? Могут ли со второй позицией смириться представители естественнонаучного подхода, которые привыкли изучать именно целостные объекты. Почему, изучая культуру, нельзя предположить, что это целостный объект? А дальше именно так изучать, чтобы выделить такой целостный объект. Ну, а если не получиться, отказаться от подобной гипотезы. Но может ведь и получиться.

Четвертая дилемма тесно связана с предыдущей. Речь идет о двух разных масштабах и способах описания культуры: в одном случае рассматривается культура как таковая или универсалии культуры, в другом – проявления универсалий в виде конкретных культур или их явлений. Назвать эту дилемму можно так

Универсалии культуры или специфические культурные черты

В свое время Аристотель писал, что наука занимается сущностью явлений, а не описанием отдельных эмпирических объектов. И культурологи, к какому бы направлению они не принадлежали, как правило, характеризуют культуру вообще и ее закономерности. Но затем возникает проблема, а как эти общие представления о культуре использовать при исследовании конкретных культур или культурных явлений. «Речь шла, – пишет Орлова, – об открытии законов функционирования и развития культуры, то есть установлении некоторых объективных неизменных свойств и направлений движения культурных феноменов. В этих рамках было сделано многое для выявления и доказательства существования культурных универсалий <…> Со временем выяснилось, например, что далеко не все эмпирически выведенные или логически выстроенные культурные “закономерности” универсальны и неизменны»[4]. Другими словами, многие конкретные явления культуры не удается рассмотреть как проявление универсалий культуры.

Анализируя общее понятие культуры Орлова пишет, что это понятие «обеспечивает исследователю такую точку зрения на предмет изучения, которая позволяет по единым основаниям выделить в нем определенную целостность (объект исследования), систематически описать ее и сравнить с другими»[5]. При этом анализ культурного многообразия достигается за счет использования понятий другого уровня: «этические» понятия, позволяют описать различия культурных представлений, которые проявляются в языке изучаемых народов, «теоретические» (типологические) дают возможность объяснить вариации в человеческом поведении. «В этом смысле при объяснении культурных феноменов учитываются как универсальные, так и специфические черты изучаемых культурных объектов, хотя понятно, что равные пропорции здесь невозможны, и исследователи всегда тяготеют к одному из них»[6].

Действительно, анализируя в своих культурологических исследованиях природу египетских пирамид, я, с одной стороны, рассматривал особенности «культуры древних царств», с другой – особенности египетской культуры, которую я трактовал как частный случай культуры древних царств[7] (ниже я еще остановлюсь на этом сюжете). Возникает более общий вопрос: нельзя ли в рамках такого подхода анализировать все культуры, то есть сначала охарактеризовать культуру вообще, затем – более конкретные виды культур, потом – еще более конкретные? Кстати, таким образом построены многие культурологические работы. Или такой подход неверен?

Пятая дилемма может быть названа следующим образом

Фундаментальная или прикладная культурология

Все культурологические исследования можно разделить на два класса. Первые, их можно назвать «фундаментальными», не ориентированы на практические задачи. Напротив, их создатели думают, что культуру можно изучать с чисто познавательными целями, так сказать, объективно и незаинтересованно в плане прикладных задач. Вторые, соответственно «прикладные», сознательно ориентированы на те или иные практические области. Например, ряд культурологических исследований в нашей стране проводились с целью объяснения особенностей становления и развития российской культуры и процессов модернизации с тем, чтобы создать рекомендации для политологов и других участников социальных преобразований. Другие – на объяснение особенностей культуры малых народов, населяющих Россию, например, чтобы помочь сформировать более адекватную национальную политику.

Распространено представление, что фундаментальные исследования никак не ориентированы в ценностном отношении, то есть объективны, подобно тому, как объективны точные фундаментальные науки (физика, химия, биология и т.п.). Однако современные исследования по методологии науки показывают, что естественные науки также нагружены в ценностном отношении, в частности, они ориентированы на практики инженерного типа, в которых реализуется «использующее отношение» к природе. Представитель естественной науки изучает природу не только и не столько с чисто познавательными целями (хотя и стремится к истине), сколько с целью инженерного овладения явлениями природы (например, создания механизма или машины, действующих на основе познанного явления природы). Тогда возникает принципиальный вопрос, может ли быть культурологическое исследование незаинтересованным, чисто познавательным или это иллюзия.