Анализ современной и традиционной сказки

Автор сравнивает традиционную и модифицированную сказку и обнаруживает, что они учат разным, часто - прямо противоположным вещам.

«… Долго ли, коротко ли он шел, до такого места дошел, что ни купить, ни нанять ничего нельзя, и идет голодный. Какой-то плесневый сухарик бы еще у него. «Дай-ка, — думает, — помочу в море да съем.». Только на берег пришел, помочил, подбегает рыба и вырвала у него этот кусочек. «Что же ты у меня, у прохожего, остальной кусочек взяла?» Ну, он плечом пожал и пошел. День был ясный, жаркий. Вышла самая большая рыба сушиться на солнце. Лежит, как большая гора. Вот он себе и думает: «отпущу я свою трость, отлетит от нее какой-нибудь обломок, и съем я эту рыбу». Рыба отвечает ему: «не умышляй прохожий, ты моим куском вечно сыт не будешь, а мне будет вечно больно, а лучше я тебе сгожуся». — Пошел, не стал шевелить рыбу. Переносит на себе голод…»

«Желтая книга сказок».

Однажды я купил ребенку эту яркую книгу сказок, надеясь, что долгими зимними вечерами будет что почитать. Сказки до этого случая ассоциировались для меня с традиционной народной мифологией в авторской обработке, к которой я отношусь с уважением. После «открытия» некоторых текстов этой книги понял, что читать ее необходимо внимательно и критично, ибо она представляет собой смесь относительно чистых текстов с указанием авторства и текстов анонимных, без указаний источников. Последние насторожили сочетанием алгоритма, аналогичного классическим сказкам и языка, который с трудом можно назвать сказочным. Как вам например такая модификация сказки Пушкина о Царе-Салтане, который выступает под именем царевича Нехитер-Немудрен:

«Вот плывут они в бочке по морю. А Нехитер-Немудрен и говорит: — Я, мамонька, дно-то у бочки выбью, а? — Что ты дитятко! Ведь мы по синему морю плывем, дно выбьешь — мы и потонем. Подожди немного еще. Вот еще время проходит. Скучно Нехитеру-Немудрену в бочке, он опять говорит: — Мамонька, я дно, однако выбью!».

Сравним с текстом Пушкина:

«День прошел, царица вопит…/А дитя волну торопит: /»Ты волна моя волна!/Ты гульлива и вольна, /Плещешь ты, куда захочешь,/Ты морские камни точишь,/Топишь берег ты земли,/Поднимаешь корабли -/Не губи ты нашу душу:/Выплесни ты нас на сушу!»/И послушалась волна…»/…

Стало интересно. Был сделан обзор издаваемых сказок в ближайшем книжном магазине. В результате поделил их на два группы: корректные переиздания классических авторов сказок (текст, язык и даже иллюстрации соответствуют оригиналу) и модифицированные сказки. Стало понятно, что модифицированные отличаются от классических следующими признаками:

1. Упрощенным, грубым языком повествования: «какой-то плесневый сухарик был еще у него«.

2. Маргинальным реализмом: в этих сказках отношения между героями напоминают бытовой конфликт: «Богач вышел из своего дома во двор и закричал: «Ты, старик, видно не дурак! Пожалуй, ты какую-нибудь высшую школу окончил! Ты, может быть, думаешь, что у меня гостиница? Или показалось тебе, что здесь богадельня? Проваливай, брат, не то я собаку кликну. И не вздумай еще когда-либо забрести ко мне, проходимец!».

3. Нарушение логики и причинно-следственных связей: «Подбегает рыба и вырвала у него этот кусочек», «Вышла самая большая рыба сушиться на солнце».

Главное отличие модифицированной сказки от традиционной: отсутствие духа сказания, той душевной и немного таинственной атмосферы классических сказок и которую так любят дети. И хотя анонимные составители книги пишут: «книга поможет узнать вашему ребенку, что такое Добро и Зло» — я не уверен, что модифицированная сказка выполнит эту цель. Тем более, вопрос — зачем ее читать маленьким детям, которые весьма впечатлительны и чувствительны к тому как и кем рассказывается сказка. Сам факт появления подобных «сказок о рыбе» говорит о том, что детскую сказку как особый жанр пытаются опустить до элемента социальной реальности и рассказать ее с через грубый язык этой реальности; показать ее сюжет на сцене «инфернального театра» жизни, где планка нормы и мотивов действий героев упрощается до соответствия «бытовухе».

Язык модифицированных сказок соответствует более маргинальным подросткам, нежели маленьким детям. Получается, что модифицированные сказки «старят» читателя-ребенка и передают ему не «сказание веков», а доступный для понимания «римейк», изложенный кратко и на пальцах. Не смысл, а ситуативное действие. Для иллюстрации: вот начало сказки о Царе-Салтане у А.С.Пушкина:

«Три девицы под окном \Пряли поздно вечерком.\»Кабы я была царица,\Говорит одна девица, \То на весь крещенный мир\Приготовила я б пир».\»Кабы я была царица,\Говорит ее сестрица,\То на весь бы мир одна\Наткала я полотна»…

Сравним его модификацию:

«Вот поехал Иван-царевич со слугами в город. Пошел он там в сад, будто гуляет. А сам за куст сел. И видит — гуляют в саду девицы, между собой речи разговаривают. Одна и говорит:- Кабы Иван-царевич на мне женился, я бы тремя калачами весь город накормила». Подумал-подумал Иван-царевич, да только ничего в этом такого хорошего не увидел, не польстился на такую невесту, из сада вон вышел. Назавтра опять под куст приходит. Опять девицы гуляют. Говорит одна:- Кабы Иван-царевич на мне женился, я бы ему платок вышила семью разными иглами…».

Обратим внимание на язык абзаца:

- Избыток частной, ситуативной информации, которая затрудняет понимание сути происходящего.

- Нарушение логики повествования: «Пошел он там в сад, будто гуляет. А сам за куст сел… а из сада вышел… опять под куст приходит».

- Неопределенность происходящего и негативизм: «И не поехал, и не пошел, и не гуляет, под куст сел; Ничего в этом такого хорошего не увидел».

- Искажение мотивов действий: у Пушкина «Кабы я была царица», в модифицированном варианте: «Кабы Иван-царевич на мне женился». У Пушкина — речь о царстве, здесь — «кабы женился».

Возникает вопрос: какое воздействие на психику ребенка может оказывать текст модифицированной сказки? Думаю, существует вероятность обучения следующим «навыкам»:

- привычке к многословию, засыпанию собеседника частной, ситуативной, малозначимой информацией.

- несвязанности речи, что чревато трудностями как в общении, так и в познании себя и окружающего мира. Если нарушена логика — о каком познании законов окружающей среды может идти речь?- неумению позитивно определять существенные признаки объектов и, тем самым, адекватно реагировать на ситуацию.- принятие решения на основании ирациональных желаний и потребностей.Текст — в том числе сказочный — это упорядоченная определенным образом информация.

Личность автора накладывает свой отпечаток на этот порядок — что можно обнаружить при внимательном прочтении текста. Поэтому важно не допустить контакт некорректного текста с детской психикой, которая может бессознательно подстроиться под «новый порядок», что в последствии породит определенные стереотипы восприятия и мышления. Психика маленького ребенка открыта впечатлениям — именно поэтому ее необходимо хранить от текстов, которые могут негативно повлиять на языковой фундамент ребенка. В сюжете сказки могут присутствовать весьма специфические установки «от автора», которые может «подхватить» читатель-ребенок. Эти установки могут быть разными: хорошо, если автор «новых сказок» прошел курсы по сказкотерапии и историями пытается лечить читателей. Хуже, когда анонимный автор закладывает в сюжет установки, которые будучи извлечены на свет, наводят на мысли о его психическом здоровье.

НОВАЯ СКАЗКА

Сказка «Курочка и король», которая обратила на себя внимание противоречивостью сюжетных линий. Судите сами: «маленькая белоснежная курочка» имеет золотой сияющий гребешок, который помогает ей «осознавать» себя как будущую королевну. Затем она находит бриллиант, который блестит «во сто крат сильнее солнца» и вместе с ним отправляется к будущему супругу — королю, которого завоевывает. У курицы есть гребешок, который сияет… от счастья.Итак, доминирует тема сияния: гребешок сияет подобно солнцу, бриллиант сияет еще сильнее, затем гребешок сияет еще больше. Налицо энергетизация, накачка ситуации: возникает вопрос: а стоит ли так «разогревать» курицу? Ведь курица — существо женского рода, но в этой сказке ее атрибуты — золотой гребешок на головке, сияющий бриллиант — мужские. Помните детскую поговорку: «Петушок, петушок, золотой гребешок, макова головка, шелкова бородка». В этой сказке золотой гребешок оказывается у курицы. Хорошо, что курица без бороды.А фраза «От счастья гребешок на ее головке стал сиять еще сильнее»?! Очень уж походит на символическое описание процесса возбуждения, так скажем, по-мужски: у маленькой белой курочки имеется нечто большое и сияющее — на голове.

Происходит странное смешение: женская фигура обладает мужскими качествами, и совершает мужские поступки — например, сама отправляется на поиски супруга. В традиционных сказках все обстоит наоборот: герой, обладающий сокровищем, отправляется на поиски принцессы, которая ожидает его. Получается, что модифицированная сказка имеет в себе порядок событий, обратный, противоположный порядку традиционной сказки. Далее курица попадает в темный лес, где ее встречает первый «мужчина», который не верит ее королевскому предназначению — волк (привет «красной шапочке»). Он называет ее «облезлой вороной», но как только видит бриллиант — попадает под его власть, уменьшается в размерах и, став волком-карликом, помещен в корзинку рядом с бриллиантом.Та же самая участь ожидает короля дубов, который «не обхватила бы и сотня мужчин». Он называет курочку «общипанной вороной» и собирается сам подарить королю бриллиант.

За это получает соответствующее наказание — уменьшение и помещение в коллекцию. Аналогично курочка поступила с рекой, назвавшей ее «мокрой курицей».Что тут скажешь? Образы, символизирующие традиционные роли — Мужчины (волк, дуб) и Женщины (река) наказаны за то, что не видели в ней маленькую курочку с золотым гребешком и пытались преградить путь. Как здесь не задуматься: вот оно, веяние времени — по всей видимости, поиск половой ориентации на фоне мутации и борьба с традиционными половыми ролями является, по замыслу авторов, темой достаточно актуальной для того, чтобы быть «засвеченной» в головах детей. Не рановато ли и не слишком ли запутанно?В последствии с волком, дубом и рекой курица поступает утилитарно: в обмен на свободу они помогают ей разрушить защиту самого короля, который сначала не очаровался бриллиантом, отдал было курицу в курятник, попытался даже сварить… но в итоге оказался весьма испуган ее силой. Находясь с ней в башне (которая возвышается (!) среди воды), король рассмотрел куриную красоту — и золотой гребешок, и белые перышки — и сразу же влюбился.

Обратим внимание — король, главный символ мужского, в финале ведет себя по-женски: сначала со страхом ожидает своей участи, затем влюбляется. Причем влюбляется на основании золотого гребня и белых перышек — т.е. украшений.Финал у сказки выпирает за границы всяких норм, в том числе сказочных: после пышной свадьбы (?!) курица каждый день несет по золотому яичку, из которых появляются принцы и принцессы. Итак, курица как была маленькой белой курицей с золотым гребешком — таковой и остается.Герой или героиня традиционной сказки в финале меняют свой облик, трансформируются, лягушки превращаются в принцесс, страшилы — в принцев. Финальная трансформация и переводит количество в качество.Но в «блестящей сказке» король остается жить с курицей, которая каждый день (видимо кудахча) несет по одному золотому яичку. Бесконечность… И множество «золотых детей»… Вот вам и детская сказочка! Интересно, и чему же она научит ребенка?!

СОЗНАНИЕ КУРИЦЫ

Ответ на вопрос «Чему может научить ребенка модифицированная сказка?» станет яснее, когда мы определим суть сказки вообще. Сказка — это передача определенного знания, которое может быть актуальным как для человека, скажем, 18 столетия, так и для человека 21 века. Знание это скорее универсальное, абстрактное, чем конкретно-ситуативное — ибо если сказка передавала бы только частную информацию, то она бы не преодолела границы исторических эпох. Здесь обратим внимание: традиционные сказочные ситуации выступают как условные модели, иллюстрирующие определенные закономерности; в большинстве сказок ситуации описываются условно, не всерьез. В то время как в модифицированных сказках (и во многих массовых фэнтези) дело обстоит иначе — ситуация за счет реализма и эмоционального накала завладевает вниманием читателя. Т.е. сама ситуация и является «знанием», исчезает универсализм, появляется конкретность, эмоциональность и «захватывающий драйв». Исчезает вневременность сказки. Изменяется язык изложения.

Такая сказка скорее является источником впечатлений, нежели источником смысла. И, в отличие от традиционной сказки — при чтении которой необходимо абстрагироваться, выделить и расшифровать намек («…добрым молодцам урок») — модифицированная не требует особых умственных усилий от читателя. Влияние модифицированной сказки на сознание читателя происходит за счет впечатлений, получаемых и принимаемых читателем. Как только читатель увлекается действиями героя — с которым как правило ассоциирует себя — сказка превращается в боевик, приключение, фэнтези. Который, будучи поглощен читателем (особенно ребенком), порождает привлекательный и желанный миф о себе, миф на стыке фантазии и реальности. Миф, который требует самоутверждения в реальности.

Понятно, что мифы бывают разные. Но ведь бывают мифы и опасные. В моей практике встречались случаи, когда прочитанная ребенком «страшная сказка» про песочного человека (который принимал желаемую для собеседника форму, но в то же время стремился убить его) «помогла» развиться способности тонко чувствовать окружающих, уподобляться им — и остро ненавидеть за «оригинальность»; ощущать собственную аморфность как следствие гипер-впечатлительности. Другая ситуация, известная многим — когда фанат настолько уподобляется своему кумиру, что теряет свою индивидуальность и свою жизнь превращает в сплошной видеоклип. Возьмем классику сказки — «Колобок». Скажите, кто нибудь хотел бы ассоциироваться с главным героем или другими персонажами? В то же время обе сказки обладают универсальным смыслом, который актуален для каждого человека, независимо от возраста, эпохи проживания и пола. Чего не скажешь о «боевике» «Курочка и король», который изобилием частных моментов программирует ребенка на совершение вполне определенных действий в отношении «врагов» и «друзей». Маленькая белая курочка с блестящим гребешком и камешком, которая уменьшает всех, кто большее ее и не согласен с ней. Маленькая белая курочка, которая завоевывает короля для того, чтобы сделать его мужем курочки.

Вдумаемся: живая курочка несет золотые яйца — но разве золото дает жизнь? Если живое порождает мертвое, пусть даже блестящее — это не нормально. В древности поклонение золотым фигурам называлось идолопоклонничеством. Если кто сомневается — укажите мне героя традиционной сказки, который был бы превращен в золото и был счастлив. Напротив, во многих сказках между золотом и жизнью проводится непреодолимая граница.Сравним: в классической сказке «Про курочку рябу» золотое яйцо несет рябая курица, которая после разбития мышкой золотого яйца стала нести настоящие живые яйца и тем утешила стариков.»Белая королевская курочка» несет яйца золотые и в большом количестве, что навевает на грустные мысли о незавидной участи золотых детей — уж не мертворожденных ли? А если и «живых» — то лишенных права на ошибку и личностный рост при такой мамочке. Получается примерно такой сценарий: «Я, маленькая белая курочка, устранила всех конкурентов, женила на себе короля и несу каждый день по золотому яйцу. Восхищайтесь мною — какая я золотая и блестящая». Да, но в душе «блестящая белая курица» осталась мстительной «мокрой вороной» — которая не умеет разговаривать и убеждать, избегает правды-матки и устраняет тех, кто видит ее недостатки, ее воронью тень. Ведь она не может нести живые яйца… Не говоря о падении ценности золота в курином королевстве: по большому счету — кому оно нужно, куриное золото?

КЛЮЧЕВЫЕ МОМЕНТЫ

В сказке «Курочка и король» есть моменты, о которых мы упомянули вскользь — хотя они требуют более пристального внимания. Расшифровка этих моментов, как мы увидим далее, позволит увидеть «скелет» (структуру) сказки, который, как и полагается скелету, может быть скрыт от взора и сознания читателя.Первое: сверхположительность курочки. Она и маленькая, и белая, и блестящий гребешок у нее, и бриллиант. Атрибуты силы даны с самого начала сказки. Ей остается лишь «взять то, что принадлежит по праву». Получается что курица изначально создана для «захвата» короля и снабжена с избытком магическими — обращаю внимание — средствами достижения. В традиционных сказках наоборот — герой начинает с бедности и несчастья. Если даже он царевич — то добиваться восстановления Справедливости (главная идея многих сказок) ему приходится через лишения, трудности. Пройдя испытания, он обретает свой истинный облик. После чего и получает магические, властные атрибуты — коими, впрочем, не очень дорожит — ибо обретение друзей и справедливость для него важнее.

Герой же, делающий ставку на личное могущество, либо погибает нераскаянным — либо получает урок, который открывает ему глаза на многое.Второе: несмотря на сверхположительность, курочка находит преграды в лице волка, дуба, реки. Все три существа преграждают дорогу к заветной цели — королю. И здесь, заметим, происходит весьма примечательный разговор между ними: волк и дуб упорно называют белую курочку …»вороной».Что значит ворона? Очень хороший вопрос. Ворона чаще ассоциируется с негативом, хитростью и лукавством — что в формате сказки означает нечистую силу, двойственность (как и лиса). В сказках персонажи, символизирующие преграду — не лгут. Если они называют белую курочку вороной – значит, в курице они увидели скрытую сущность.

Если рассуждать в рамках сказочного фольклора — то перед ними классическая сцена разоблачения оборотня, который рядиться в чистый невинный образ. Именно поэтому то стражи границы и не пускают курицу-ворону.Третье: белая курица, которая несет множество золотых яиц (мертвую жизнь). Вспомним: в сказке «Курочка-ряба» героиня несет единственное золотое яйцо, но сколько непонятных и странных на первый взгляд событий затем происходит! Дед с бабой начинают бить золотое яйцо (с чего бы это?!), но разрушить получается только у мышки, да и то случайно. И здесь происходит интересное: дед с бабой начинают плакать. О чем они тогда плачут, эти умудренные годами простые люди — ведь яйцо-то разрушено?! О сем сказка умалчивает, но для их утешения курица решила снести яичко не золотое, а простое — Живое. Получается что золотое яйцо — аномалия, которая приводит к слезам. Чтобы понять это, Рябе хватило одного золотого яйца — которое должно быть уничтоженным. Курица-ворона же несет множество золотых яиц: только оборотень в образе обычной курочки может «нести» золотые яйца.

Но что же тогда получается? Оборотень в образе белой курочки, обладающий магическим оружием, пробивается к власти (король), подчиняя себе стражей границы (волк, дуб, река) и разрушает «инфраструктуру» королевства. В результате оборотень становится королевой, которая несет золотые яйца — во множестве. В традиционных сказках золотые яйца предписывалось уничтожать — например, смерть кощея бессмертного тоже находилась в золотом яйце и Иван Царевич уничтожил и яйцо, и кощея. Но в модифицированной сказке все наоборот: мужская фигура (король) помогает нестись! Сказка «Курочка и король» оказывается многослойной:

Первый слой: сказка о маленькой белой курочке, которая верила в свое предназначение и, пройдя сквозь преграды, нашла свое счастье.

Второй слой: сказка о том, как «мужественная» курица победила врагов и женила на себе короля.

Третий слой: сказка об оборотне, завоевавшем королевство и возобновившем свою популяцию.Закономерен вопрос: какой слой является ядром, порождающим другие слои? Мне представляется, что первый слой вряд ли может породить второй и третий. Третий же может породить и второй, и первый: большее (оборотень) может проявиться в образе меньшего (курица), в то время как меньшее (курица) не может проявиться в образе большего (оборотень). Закономерен и следующий вопрос: откуда в голове анонимного автора (или авторов) сказки возникает подобное ядро? Ответ на него открыт: неизвестно, что было на уме «творцов» сего текста…

Итак, внешность сказки бывает обманчивой: снаружи курица, а внутри облезлая ворона с бриллиантом, рвущаяся к власти. Думаю, никому из родителей не хотелось бы, чтобы подобный персонаж поселился в фантазии ребенка на перекрестке смыслов «мое сокровище, моя власть». Вспомним Горлума из «Властелина Колец»: «О, моя прелесть!» — так обращался Горлум к своему Сокровищу – магическому золотому кольцу, созданному властелином тьмы. И многие попали под силу кольца и уменьшились, ослабли, стали рабами сокровища… как волк, дуб и река.Сказка нынче требует вдумчивого и критичного к себе отношения.

СКАЗКА «БОБОВОЕ ЗЕРНЫШКО

«Развивая «куриную тему» мы просто обязаны обратиться к классике — сказке «Бобовое зернышко». Коротко сюжет: петух подавился бобовым зернышком. Для его спасения курочке необходимо принести воды. Казалось бы, простая задача имеет непростое решение: курочке необходимо последовательно договориться о взаимодействии с рядом персонажей: рекой, деревом, девушкой, гребенщиками, калачниками и дровосеками. И если река как источник воды имеет прямое отношение к спасению петуха, до дерево, а тем более дровосеки имеют весьма опосредованное отношение к петуху, который подавился. Но ключ к его спасению — в них. Тем самым сказка обучает причинно-следственному восприятию реальности: все сущее взаимосвязано между собой и не всегда ключ для решения может находится рядом с проблемой. Как только решается ключевая задача (дровосеки) — «волна изменений» проходит по всей системе существ и, в конечном счете, курочка приносит воду и спасает петушка, который «не дышит, не слышит, точно мертвый лежит».

Другими словами: чтобы реанимировать элемент — необходимо протестировать и восстановить (перезапустить) систему, ответственную за функционирование элемента. Эту сказку я встречал в двух вариантах.В первом варианте взаимодействие курочки с существами напоминают обменно-манипулятивные отношения: курочке не поступает никакой информации — ей просто ставят условие по принципу «тебе надо — ты и делай». Например, девушка говорит курочке: «принеси мне гребень — тогда дам тебе нитку». Курочка бежит к гребенщикам и «попадает» на калачи: принеси нам калачей, тогда дадим гребень. И так по всей системе. В результате складывается впечатление, что другому помогать себе дороже — грозит лавина проблем, разрешая которые придется поработать на других. Сказка в таком изложении скорее научит ребенка избегать, бояться «груза» проблем своих и других, нежели решать их.

Во втором варианте курочка включается, как бы сейчас сказали, в систему с использованием принципа синергии — взаимопомощи. Чтобы принести воду из реки — необходим свернуть из листка чашечку (определить внешний симптом, задать рамки). Дерево (как символ причины-следствия) может дать лист для чашки, но нитка, которая свяжет листик (причину и следствие), находится у девушки. Для того, чтобы выплести из шерсти нитку (вычленить взаимосвязь) — необходим гребень (анализ). Гребень могут сделать гребенщики (голова — т.е разум), если их накормить (для работы необходима энергия) калачами. Калачи же возможно испечь при наличии дров (базовый импульс, намерение). В отличие от первого варианта — в котором доминирует манипуляция и информационная неопределенность (не объясняется зачем курице надо бегать по цепочке) — во втором варианте проявлена ключевая особенность: существа готовы помочь, но у них нет ключа, который находится у существ, стоящих выше по лестнице причин и следствий. Курочка продвигается в поисках существа, которое находится на вершине системы и обладает ключевым ресурсом, позволяющим инициировать восстановление системы. В роли ключа выступают дровосеки, которые дают дрова, которые согревают печь на которой пекутся калачи, которые дают силу гребенщикам сделать гребень, которым девушка смогла расчесать шерсть и спрячь нитку; с помощью нитки курочка сделала чашечку, в которую набрала воды и отнесла петушку; который ожил и закукарекал. В первом варианте спасение петушка происходит с помощью работы курицы на нескольких других (чужих). Во втором — через восстановление работоспособности каждого существа, входящего в систему взаимосвязей (общность).

Отличие вариантов:

Первый учит: чтобы спасти одного — нужно другому отдать себя во временное «рабство». Если у тебя проблема — тобой будут манипулировать. Но «рабство» — это одиночество, это тревога, это зависимость, это бессмысленность слепого исполнения чужой воли. Грубо: ошибка петуха обрекла курицу на тяжелый труд и хлопоты. Логика одиночества…Второй вариант учит: чтобы спасти одного — нужно восстановить взаимосвязи. Здесь актуализируется познание: чтобы помочь элементу – «терапевту» необходимо выйти на уровень системы. Восстановишь систему — восстановится и элемент, система «сама себя починит» — главное оживи энергетику — и элементы восстановят друг друга (логика со-бытия).

Второй вариант несомненно мудрее. Он передает традицию культуры мысли; иначе — системного анализа на простом примере; традицию поиска и нахождения причин, которые на первый взгляд не имеют прямого отношения к проблеме. Такой анализ вполне можно назвать стратегическим — поскольку он позволяет управлять ситуацией неявным образом, косвенно.Обратим внимание: курица остается курицей в сказке «Бобовое зернышко». Выполнив миссию — что в переводе с греческого означает «спасение» — она восстанавливает систему взаимоотношений и как результат, спасает и петушка. Именно ВОССТАНАВЛИВАЕТ. Не разрушает или модифицирует, не захватывает власть — как «курочка-ворона». Впрочем, после прочтения «Бобового зернышка» как учебника по системной логике сказка «Курочка и король» воспринимается как история об элементе-паразите, который пожрал систему путем бесконтрольного размножения.

А теперь внимание: если переложить обе сказки на физиологическое поле, то получим интересную аналогию. Классическая сказка («Бобовое зернышко») учит восстанавливать целостность существующей системы отношений (исцелять) при сохранении статуса элементов и их порядка-организма в целом (курица остается курицей, петух кукарекает и пр.). Сюжет же сказки-модификанта удивительно походит на описание процесса заражения организма вирусом, разрушения иммунных фильтров (волк, дуб, река), нарушение структуры организма (разрушения королевства и наводнение) и заражения главного органа (короля), который — внимание — начинает работать на паразита. Ворона-курица ведет себя подобно вирусу — пытается обмануть иммунную систему, прикидываясь «своим» — белой курочкой с блестящим камушком.Если переложить сказки на социальное поле: классическая сказка учит хранить и спасать отношения (порядок) как стратегический, системный ресурс. Модификант — учит следовать эгоцентрическому принципу элемента, который претендует на руководство системой, но разрушает порядок и создает лишь множество себе подобных (массовое сознание).

Если переложить сказки на внутреннюю реальность: «Бобовое зернышко» передает навыки системного сознания, в том время как «Курочка и король» — культ самовлюбленного эго, которое осознает лишь то, что приятно самолюбию.Как говориться, сказка ложь, да в ней намек. Добрым молодцам урок системного мышления.

АНАЛИЗ СКАЗОК

Итак, сказки «Бобовое зернышко» и «Курочка и король» оказались весьма интересным пособием по системной логике. Первая рассказывает о том, как восстановить систему, используя при этом ресурсы этой системы; вторая — как открыть ее границы и разрушить.

Сопоставляя сказки, можно увидеть следующее:

Действующим лицом в обоих сказках является курица: в первом случае — обыкновенная, во втором — курица с миссией, к тому же воронья, двойственная. Ключевой вопрос в обоих сказках — энергетический.

В «Бобовом зернышке» курица восстанавливает систему, используя внутренние ресурсы системы — источник энергии (дровосеки) и взаимосвязи между процессами. Магии здесь не требуется: все решают обыкновенные слова и действия существ по отношению друг к другу.Используется информация, которая уже существует в системе. Курочка-ворона — это информационный ресурс из-вне (сияющий гребешок, блестящий бриллиант — магические артефакты).

Качественное отличие: внешний для системы (королевства) ресурс направлен на внутренний объект — короля.

Обратим внимание — как только «воронья информация» проникает через границу королевства — внутренние процессы этой системы после непродолжительного сопротивления изменяют форму и направленность: стражи (волк, дуб, река) не только уменьшаются, но и в последствии разрушают родную систему (королевство) по воле вороны-курицы. В итоге король остается всего лишь элементом и присоединяется к новой системе: вороне, несущей золотые яйца.

Вот, мы подошли к вопросу: какой должна быть информация, чтобы опустить систему на элементарный уровень? Набросаем портрет информационного агента, несущего угрозу для системы:

1. Не интегрирован в систему, которую разрушает (приходит из вне). Другими словами, информация от него не является жизненно необходимой для системы.

2. Внешне безопасен, привлекателен, соответствует идеалам (маленькая белая курочка);

3. Энергетизирован: притягивает внимание своими действиями, вызывает реакцию на себя;

4. Обладает двойственностью, скрытым потенциалом: изменяет процессы в системе.

5. Имеет четкую направленность: изменить систему (выйти за короля).

6. Множится: распространяет изменения до полной дезинтеграции системы.Весьма и весьма интересное сочетание качеств: двойственность и четкая направленность, энергетизирован, но «внешней» энергией и т.п.

Последуем за агентом далее и понаблюдаем за его работой по захвату системы.

1. По сути он элемент внешний, не нужный системе — без него она проживет. Соответственно, его задача — вовлечь систему в отношения с собой; захватить внимание своей безопасностью, яркостью, привлекательностью, энергичными действиями. Навязать себя.

2. Своими действиями агент старается обратить на себя внимание таким образом, чтобы система «развернулась» к нему. Для этого ему необходимо много энергии — и одно это по идее должно насторожить систему: логика подсказывает — не может маленькая курица быть такой накачанной, за ней стоит другая система. Но если агенту удается захватить внимание системы образом маленькой блестящей белой курочки — процессы системы будут заражены этим образом и, в конце концов, система (король) уподобятся курочке. Вдумаемся: описанная в сказке «Курочка и король» ситуация, когда король влюбляется в курочку (которая курицей и осталась для него, а на самом деле была оборотнем) — это ситуация деградации психики, когда низшие, примитивные слои активируются, а сознание и мышление — деградирует.

3. Открытие границ системы для информации агента означает, что система приняла его не просто за своего, а за альтернативного короля. Образ вошел в систему.

4. Происходит изменение: внешнее и ненужное становиться внутренним и нужным. Внутреннее и нужное (система) становятся ненужной помехой, которую устраняют. Ситуация извращения системы. Вдумаемся: внешний агент становится новым внутренним королем. Старый внутренний король становится элементом — как мы уже говорили. Как только ненужное стало нужным — граница пропустила его.В портрете информационного агента узнаваемы многие персонажи.

СЕМЕРО КОЗЛЯТ

Обратимся к сказке «Семеро козлят и волк». Что происходит в ней? Вначале козлята легко определяют, что волк не коза — серый не знал ее песенки, отличался голосом и цветом. Граница работала: «детки мои милые, дверь никому не отпирайте. Песенку мою слушайте. Если ножку мою белую не увидите — значит опять волк пришел». И вроде бы волк уже язык как у козы сделал — но «увидали в окошке козлята его лапу и закричали: опять ты, серый волк, к нам пришел. У нашей матушки ножка белая, а у тебя — как грязь черная. Не пустим тебя!». Тем самым козлята обучили волка и это очень интересный момент в сказках о «взломе системы»: агент выведывает описания образа, для которого граница открыта и мимикрирует под него. Что происходит далее? Волк поглощает, «присоединяет» к себе элементы. Но один из козлят смог спрятаться в печке (древний символ энергетического центра дома) и рассказал о волке козе, которая смогла вернуть козлят. В итоге волк получил камни в животе, которые погубили его (утянули в нижний мир).Для того, чтобы пройти границу, волк измазал свою лапу в муке, изменил голос и пропел песенку козы «отворитеся-отопритеся».

Диалектика: пока волк соответствовал самому себе, у него не было шансов пройти сквозь границу. Как только он обрел двойственность – коза-волк — дверь открылась, в принципе, сама собой: граница впустила, приняв за своего. Что такое граница? Определим так: это место, где оканчивается одно и начинается другое. Другими словами: пока есть белое и черное — граница существует. Пока есть белое и черно-белое — граница существует. Пока у волка будет виден хоть один черный коготь — граница будет хранить козлят. И здесь обратим внимание на ключевой момент: если волк уподобится козе на уровне, где слабый ум козлят не сможет увидеть черное — граница между козой и не козой-волком исчезнет – для козлят. Но не для волка. Он поглотит козлят.

В этом плане сказка «Волк и семеро козлят» ясно указывает на диалектику информационной защиты: волк обучаем и размывает границы между собой и козой с каждым разом все более изощренно. Знаменательно, что волк уподобляется маме-козе, одновременно сохраняя свою сущность — с которой сталкиваются козлята. Снова двойственность: волк прикидывается козой, мужское — женским, черное — белым, злое — добрым. По сути, сказка описывает борьбу между козой и волком за внимание козлят: коза указывает на отличия, волк — что удивительно — на сходство! И если козлята видят лишь то, что им показывает волк — они видят «вторую маму», они видят повод к открытию границы. Но волк то видит свою границу! И действует в соответствии с ней. Вот если бы козлята сумели стереть границу и у него — вот тогда бы волк оказался в интересном положении…

ИТОГО

Сюжет рассматриваемых нами сказок вращается вокруг двух ключевых моментов истории живой системы: удержание границы и борьба с агентом за центр системы, внутренний образ, личность.Присмотримся к семантике слова информация: «ин-форм», буквально — проникновение во внутрь; то, что проникает вовнутрь и изменяет форму. Сказки говорят о ситуации, когда необходимо отличить внешнее (волк) от внутреннего (коза), остановить внешнее на границе — который вполне можно ассоциировать с сознанием — и не впустить вовнутрь (душа, глубинные процессы). Враждебное внешнее (волк) — стремится минимизировать отличия таким образом, чтобы сознание-граница не реагировало на него и пропустило.