Полагая, что работа над этой книгой продлится ещё не один год, автор посчитал возможным опубликовать уже готовую её первую часть отдельно. К данной публикации дано только временное предисловие, которое в окончательном варианте будет изменено. 

Настоящий материал представляет собой главы из книги "Философия науки, техники и технологий " (М., МАКС Пресс 2014).

С профессором Российской  Экономической Школы А.В. Савватеевым беседует студент этой школы - Андрей Минаев. Интервью предназначалось для NES Alumni Magazine (внутреннего издания РЭШ), но не было принято редакцией.

Текст является в определенной степени интроспекцией научного сознания, а также содержит ряд нетривиальных мыслей о семантическом пространстве России и том месте, которое в нём занимает наука.

В статье обсуждаются самые важные парадоксы, с которыми обычно сталкиваются футурологи, пытающиеся прогнозировать общий ход будущих исторических событий и культур. Автор присваивает этим парадоксам следующие названия: «антиномия ученого незнания», «парадокс нового» и «парадокс эмерджентного эффекта». Обзор названных парадоксов завершается выводом о том, что  широкомасштабные и долгосрочные «научные предвидения будущего», претендующие на истинность, по сути, невозможны.

Обзор историософских концепций - начиная с Геродота и до наших дней.

Может ли учёный работать без идеологии? Отечественная наука  берёт своё начало с Михаила Васильевича Ломоносова (1711-1765). Какая идеология, какой нравственный и философский посыл , по его мнению, должен лежать в основании российской науки?

Автор рассматривает феномен эмиссии знания (по аналогии с денежной эмиссией) и установление эпистемологической зависимости всего мира от институтов образования и воспроизводства знаний США. Вероятно, это - наиболее фундаментальный уровень  создающейся конструкции глобального мира, в результате чего закладывается эпистемологическое превосходство Запада над всем человечеством.

В статье даётся общий обзор конкурирующих эпистемических (от греч. epistēmē знание) тенденций - авторитарного монизма (сциентизма) и анархического плюрализма (асциентизма). Анализируется такая форма сциентизма как феномен обожествления учёного (на основе образа Исаака Ньютона).

Если вспомнить историю становления научного знания, то налицо тот факт, что церкви, монастыри, богословские институты и т.п. заведения были одним из первоначальных и главных оплотов познания как такового и научного знания в частности. Во всяком случае, данная ситуация была характерна для территории Европы и зарождающегося русского государства. Несомненно, познавательные стратегии человечества были тесно связаны с Богопознанием, хотя в дальнейшем и наметился раскол познания на «чистую» науку и богословскую.