Путь в архаику

В Чебоксарах прошел  второй фестиваль национальных молодежных театров и ТЮЗов  «Сказочная палитра». На фестивале сыграли  любопытный спектакль  - «Идущие к свету» А. Попова в постановке ТЮЗа города Заречного. Этот спектакль вскрыл некоторые современные проблемы культуры малых народов России.

Не буду вдаваться в сложные темы происхождения религии малых  народов, населяющих Россию, тем более, что религиозные корни, к примеру, хакасов  отличаются от религиозных основ чувашей,  башкир или коми. Речь сейчас не о происхождении религии, а о ее бытовании в современном мире. Есть такое понятие «народная религиозность», именно об этом и стоит сегодня порассуждать. Спектакли, которые мы видели на фестивале в Чебоксарах, дают к этому интересный материал.

Не секрет, что народная религиозность сегодня во многом связана с магизмом и магическими практиками. Они очень распространены в быту даже у русских, не только у чувашей или коми. Сегодня в интернете и газетах можно встретить объявления, в которых всякого рода целители, колдуны или экстрасенсы обещают массу услуг населению, - снятие порчи, приворожить любимого и пр. Люди этим пользуются, верят в это и не видят в этом ничего предосудительного. Даже на телевидении есть  любимая народом передача «Битва  экстрасенсов». Вот это и есть так называемая «народная религиозность», то есть современная низовая массовая культура, которая  не является религией в полном значении этого слова, а является неким эрзацем религии, к которому прибегают наименее образованные слои населения.

 Именно эта низовая религиозность  питает творчество драматурга А. Попова, который написал пьесу «Идущие к свету». Пьесу эту сегодня ставят на периферии. И говорит она как будто о добре и зле, о выборе человеком своего пути. Но все это общие слова. А если говорить конкретно, то героями здесь являются черный и белый колдун, девушка, на которую навели порчу, еще одна девушка, которая хочет заполучить дар черной колдуньи. И все это написано не в жанре сказки. Хотя совершенно не понятно, в какую эпоху, в какое время происходит действие. А история такова: молодая супружеская пара идет в лес к Белому магу снять порчу, которую кто-то наложил на женщину. Там, не найдя себе пропитания, муж и жена вынимают из чужих капканов пойманных птиц, потом встречают Белого мага, охотника, которому и принадлежат эти капканы. Он  рассердился на молодых людей и обрек их на вечное хождение вслед за пущенной им осиновой пулей. И вот они ходят по сцене, круг за кругом, и каждый раз оказываются в одном и том же месте. Они не знают, сколько кругов им еще предстоит пройти, и бредут покорно, избывая свою вину за украденную добычу Белого мага. Так проходит много времени, муж и жена успевают родить детей и умереть. И теперь уже их дети совершают все эти бесконечные круги, потому что должны искупить грех своих предков.

 Очевидно, в теме стародавнего греха предков сокрыта какая-то тайна народа коми, и сами представители этого народа должно быть знают об этом. Но из пьесы совершенно не понятно, что это за грех? И можно ли из, в общем, не очень серьезной провинности, заключающейся в том, что голодные люди воспользовались плодами чужой охоты, обрекать целый народ на неизживаемое чувство вины  и греха?

Не будем сейчас вдаваться в то, как трактуется грех в христианстве. Скажем только в самых общих словах, что он возникает в связи с непослушанием Адама и Евы Богу. Возможно, эта супружеская пара в пьесе Попова – тоже подобие библейских Адама и Евы, только в языческом варианте. Если это так, то тема греха усложняется, укрупняется и предстает как аналог родового греха народа. Но только, повторяю, грех этот не раскрыт драматургом и потому выглядит натужно, искусственно. И вообще перенос древних верований на современную почву – вещь весьма сомнительная. Она говорит о погружении в некие архаические пласты сознания.  Эти архаические пласты сознания – примета современной культуры и религии, как она преподносится человеку. Вместо того, чтобы смотреть в будущее, человек обращается к прошлому, уходит в него, в самую древность, и начинает жить в мире мифов. Это обрекает человека на потерю контакта с реальностью, на подмену психологических и этических понятий  магическими колдовскими манипуляциями.

В пьесе, как я уже говорила, есть не только Белый маг, но и Черная колдунья, которая творит зло. Ее дару завидует другая молодая героиня пьесы, и в конце - концов обретает этот дар. О черном колдовстве автор  пьесы и режиссер рассуждают как о некоей данности, знакомой и обыденной вещи. И надо также сказать, что зло в этом спектакле обладает большей силой притягательности, нежели добро, поскольку роли Черной колдуньи и девушки, желающей перенять ее злой дар, написаны и сыграны с большей силой и пафосом.

Театр юного зрителя города Зареченска, который привез этот спектакль на фестиваль в Чебоксары, вполне серьезно рассуждают о проблемах  порчи и сглаза, колдовства, магии. Когда вы смотрите спектакль , впечатление возникает такое, что вы попали в какой-то  доисторический мир, где нет примет современной жизни, нет современного человека, а есть некие существа с их страхом перед иррациональным и таинственным Злом,  рабской покорностью судьбе и  верой  в то, что человек не в состоянии искупить  грех своих предков, и так и существует в вечном  движении по замкнутому кругу, без надежды на спасение. Эта покорность судьбе  и наводит на грустные размышления .  Думаю, что она сформировалась не сегодня, ее истоки в прошлом малого народа коми, который, конечно, жил очень непростой жизнью среди русского населения.

Впрочем, я уже упоминала, что вера в магию, колдовство и сглаз сегодня есть и у русских. В нашем современном обществе  словно бы из самых толщ и глубин народной жизни вспыли эти иррациональные древние верования, которые  подспудно, в скрытом виде существовали и раньше, но не выходили на поверхность . Они говорят о человеческой и социальной пассивности людей, но также, с другой стороны, и  о потребности составить некую умопостигаемую картину мира, которая после краха социалистических  ценностей была разрушена. В пестрой картине современности в поисках недостающей духовности люди стали обращаться к разным религиям и верованиям, к буддизму, ведам, а также и к магическим культам и практикам. Не секрет, что и в православии, в среде верующих, то есть в той же сфере народной религиозности,  сегодня ощущаются некие магические влияния. Это   – примета современной жизни, в которой наметился выход за границы религиозных традиций и уход в архаику. Все это как будто свидетельствует о нравственном регрессе  общества. Хотя проблема эта не так проста.

Темы погружения в архаические верования и мифы сегодня обсуждается в культурологии.  Современная реальность постмодерна, разбившись на множество субкультур, и разрушив традиционную для советского периода централизацию,  представила множество вариантов архаики, особенно в среде таких народов  как башкиры, чуваши, чеченцы, фино – угры и отдельные сибирские  народы. Архаика в современном индустриальном обществе возникает словно бы в противовес модернизационным тенденциям. С одной стороны, она является результатом тех процессов, которые происходили в связи с развалом СССР, то есть определила тенденцию возвращения к родовым национальным истокам. С другой стороны, архаика – это компенсаторная реакция в основном депрессивных районов, население которых не выдерживает сверхнапряжения и ритмов современной цивилизации. Откат отдельных субкультур назад, в прошлое – это противоположная сторона маятника, который с 30-х годов раскачивался в сторону ускоренного технического прогресса. И становится очевидным, что технический прогресс сам по себе еще не является гарантией  интеллектуального, морального  и культурного роста населения. Сверхнапряжение чревато декомпенсаторными явлениями. .

Возвращаясь к  спектаклю «Идущие к свету»,  с удивлением стоит отметить,  что молодежная публика в Чебоксарах  восприняла эту пьесу  с большим воодушевлением. Звучали  бурные аплодисменты, чуть ли не крики «браво».  Это говорит о единстве восприятия реальности театра и зрителя, об общем культурном уровне, о единых устремлениях в понимании действительности. Возникает впечатление, что для молодежного зрителя, так же как для  героини спектакля, обладание магическими практиками ведьмы таит в себе определенный соблазн, что наводит на еще более тревожные размышления о состоянии умов современного человека. Мы живем сегодня в жестоком мире, и обычный средний человек, не имеющий опоры в культуре, не справляющийся со сложностью современной действительности, где поколеблены еще и традиционные  нравственные ценности, хочет прибегнуть к неким вполне доступным методам защиты, содержащимся в магических практиках. Конечно, можно еще раз «нажать» и «запретить», как это происходило ни раз в истории России, когда малые народы подвергались насильственному обращению в православие. Но их собственная исконная вера только уходила на дно и там, затаившись, все же подпитывала людей своими понятиями и практиками. Сегодня она вышла на поверхность, и думаю, что в этом явлении все же есть и положительное начало, оно заключено в том, что народу надо предоставить возможность испить до дна чашу своих чаяний и иллюзий, чтобы постепенно окультуриться, подняться над стародавними поверьями и войти в цивилизованный мир. Хотя, с другой стороны, в России исторически всегда существовало двоеверие: официальная религия и народная, которая  сохраняла  себя на протяжении столетий. Так что результат этих процессов архаизации сознания в отдельных субкультурах пока предугадать никто не может. Приведет ли это к тупиковой ситуации, поставив депрессивные районы на грань выживания, или даст в конечном счете новые силы и энергию, чтобы двигаться дальше? Вполне вероятен второй вариант. Только надо учесть, что российский социум, расколовшись на отдельные субкультуры, отныне будет развиваться неравномерно. И если прежде  в советском социуме существовал центр и периферия. То с 90-х годов стала возникать культурная и национальная чересполосица, разные районы могут отставать друг от друга уже не на десятки, как казалось раньше, а на сотни лет.