Культуролог в ЖЖ 
Культуролог в ВК
Русский Северо-Запад – путь в небо |
Об этом крае многое написано, сказано, показано, спето. Его главные «культовые» места – Валаам, Кижи, Соловки и многие другие, всем известны. Красота карельской природы – также «общее место». А ещё в этих краях Пётр I начинал строительство новой Империи. Всё это так, но простого перечисления «заслуг» и красот северо-западного угла нашей страны, боюсь, будет недостаточно.
Значение земли между Балтийским и Белым морями для русской, а, быть может, и всей мировой истории, очень велико, и в этом, очевидно, «есть какая-то тайна». Тем более на фоне окраинного положения и слабой заселённости этих мест. Когда-то их так и называли - «подстоличная Сибирь», в том смысле, что под боком у тогдашней столицы - Санкт – Петербурга (да и от Москвы всего несколько сот километров и несколько часов на поезде), а самая настоящая глухомань, сравнимая с сибирской. Так оно осталось и в наше время. Это огромные малонаселённые пространства с могучими хвойными лесами, бескрайними озёрами и небольшими городками и посёлками, разделёнными десятками километров пути. Это классическая «сибирская» экономика, построенная, главным образом, на добыче и переработке природного сырья.
Северо-запад Руси всегда был полем битв – и с внешними врагами, и междоусобных. Первое обстоятельство можно объяснить приграничным положением. Веками «состав» противников оставался примерно тем же, менялись лишь «исторические декорации». Сюда приходили варяги. Александр Невский бился со шведами и тевтонами. Пётр Первый – с теми же шведами. В 1921 году, в нарушение всех договоров между Советской Россией и обретшей независимость Финляндией, на территорию Карелии вторглись вооружённые финские отряды – собственно, те, кого на политическом жаргоне того времени назвали «белофиннами». Целью было отторжение Карелии от России и присоединение её к Финляндии. Их удалось выдавить с территории советской Карелии в 1922 г. С этих позиций несколько по-другому выглядит вопрос о войне с Финляндией уже в 1939-40 гг. Вначале СССР предложил ей отодвинуть границу от Ленинграда, что выглядело вполне понятно и обоснованно. И, после её отказа это сделать, можно ли было ей доверять? У этой войны, как известно, есть и другой аспект, также очень болезненный – военно-технический. Прорыв линии Маннергейма обошёлся нам очень дорого, и господствует мнение о «зимней войне» как позорной с военной точки зрения. Однако, для начала, можно вспомнить успехи Красной армии на Халхин-Голе и Хасане за два года до этого, когда ей противостояли японцы – противники, безусловно, очень достойные. Отсюда сразу возникает вопрос – в «бездарности» ли наших полководцев дело? Тем более, если вновь «вернуться» на северо-запад и посмотреть, что здесь было уже в великую войну, в 1941-44 гг. На юге финны захватили в 1941 г. Петрозаводск и дошли до реки Свирь, соединяющей Онежское и Ладожское озёра. Их задачей было замкнуть второе блокадное кольцо вокруг Ленинграда – они шли с севера, немцы – с запада, со стороны Тихвина. Но им это не удалось. Ленинградская блокада, естественно, хорошо известна. Но куда менее известно 1005-дневное «стояние» на Свири в районе города Лодейное Поле. Три года ни одна сторона не могла сдвинуть с места другую. А что было в северной части Карелии и на Кольском полуострове – тем более достойно пристального внимания. Финские и немецкие части не смогли существенно продвинуться и были окончательно остановлены в октябре 1941 года. Что касается Кольского полуострова, там им даже не удалось пересечь границу СССР. И Карельский фронт также «стоял» три года. Может быть, он был не важен для наших противников? Маловероятно, поскольку, как минимум, отрезать от «большой земли» Мурманск, куда приходила помощь союзников, им наверняка очень хотелось. Однако этого у них также не получилось. В чём же дело? Может быть, на фоне, так сказать, общей «бездарности» именно на Карельском фронте каким-то образом оказались самые талантливые полководцы? Причина, скорее всего, намного проще, и заключена она в природе этих мест. Леса, холмы, озёра, болота. Танк здесь не пройдёт. Вести масштабные наступательные операции крайне затруднительно. И единственно возможный эффективный способ войны – так сказать, взаимные партизанские действия. Как, собственно, и было в 1921-22 гг. И в 1941-44, что, кстати, хорошо показано в известной повести (и фильме) «А зори здесь тихие». Действие в Карелии и происходит. Там же, под Медвежьегорском, проходили и съёмки. Интересно, что во многом похоже складывалась ситуация и в Белоруссии. Воздавая должное безусловному мужеству белорусского народа, нельзя не отметить, что природа там сходна с карельской – те же густые леса, те же холмы, озёра и болота. Что, конечно, помогло партизанам действовать и держать под своим контролем большие территории практически всю войну. А вот на юге, в равнинно-степной зоне, немцам, как известно, удалось пройти полторы тысячи километров по территории СССР и дойти до Волги. Однако отвлечёмся от битв внешних и вернёмся к внутренним. Они в тех краях также были жестоки и имели не только физическое, но и духовное измерение. Это земля язычников – угро-финских народов – карелов и вепсов, её колонизировали и христианизировали славяне. Здесь было жестокое противостояние во время Раскола – достаточно вспомнить семилетнюю осаду Соловецкого монастыря. Ну, а что было на тех же Соловках в советские времена, хорошо известно. Хотя, справедливости ради, нельзя не сказать, что местом ссылки «неблагонадёжного элемента» Соловецкие острова стали с конца 16 века. Вообще, на этих небольших островках на отшибе русской земли в сжатом виде прошла вся наша история в её самых сложных и трагических проявлениях. В 15 веке сюда пришли православные монахи, и поначалу встретили сопротивление живших здесь язычников. В 17 веке – противостояние из-за Раскола, и на этот раз карелы монахам помогали – подвозили продовольствие на лодках. В 1921-39 гг. на острове Большом Соловецком – лагерь особого назначения, после - знаменитая школа юнг, а теперь – возрождение монастырской и паломнической жизни; ну и туризма тоже. При этом Соловки не обошли и внешние войны – в 16-17 вв. монастырь отбивал нападения шведов, а в 1854, во время Крымской войны – устоял против английской эскадры. Как ему это удалось, учитывая несопоставимое артиллерийское преимущество англичан, сложно объяснить иначе, чем чудом. Собственно, так и объясняют. Монастырь отказался сдаться, после чего стоял под многочасовым шквальным огнём, даже ухитряясь отвечать из старенькой пушки. Когда англичане решили передохнуть, и дым рассеялся, они обнаружили, что стены монастыря целы и почти невредимы, а снаряды, в основном, пролетели мимо цели. То ли англичане не сочли возможным далее тратить боезапас, то ли просто «нервы сдали», но они развернулись и ушли ни с чем. Однако вернёмся «к духовному». О малонаселённости и глухомани этих мест уже говорилось. Однако «концентрация» храмов и монастырей, похоже, не меньше, чем в населённой центральной России. С чем это связано? Может быть, с тем, что на северо-западе, так сказать, удобно уединяться. И тихо, и недалеко, не Сибирь, не надо преодолевать путь в тысячи километров. Или с тем, что природа, конечно, «способствует» соответствующему духовному настрою. Она не просто ненавязчиво – красива. Здесь странное ощущение близости неба. Это, в общем-то, передано в словах известной песни «Долго будет Карелия сниться»: «…И не понять — То ли небо в озёра упало, И не понять — То ли озеро в небе плывет» Даже когда в небе висят облака – это не нависающие низкие тучи. Они не низко, они близко, кажется, что можно до них дотронуться. Но, быть может, причина ещё глубже и таинственнее, и тут мы подходим к «какой-то тайне», упомянутой в самом начале. В любом рекламно-информационном буклете о Соловках вы почти наверняка прочтёте среди прочего, что острова расположены на одной долготе (одном меридиане) с Иерусалимом. Это примерно 370 восточной долготы. А если вообще «прогуляться» по этому меридиану? Почти как герои «Детей капитана Гранта», они тоже, так совпало, шли по 370, только по параллели - 370 южной широты. Начнём с Иерусалима и пойдём точно на север. Мы пересечём самое сердце Турции, т.е., когда-то – Византии. Далее, после Чёрного моря, будет крымский Херсонес, где Владимир сам принимал крещение, прежде чем крестить Русь. Далее мы пересечём Запорожскую сечь и, ещё немного продвинувшись на север, попадём на Среднерусскую возвышенность, в междуречье Дона и Оки. Этот край тоже немало значит для нашей истории и культуры. А дальше – дальше Москва. Она тоже лежит на одном меридиане с Иерусалимом. И Соловками. Идём дальше на север, и попадём, собственно, на Русский Север. И одно из первых и главных в духовном смысле мест на нашем пути – Кирилло-Белозерский монастырь, лежащий на той же долготе. А, двигаясь дальше, попадаем и в Карелию. А оттуда – на Соловки. Если же сделать «допуск» километров на 300 в ту и другую сторону от меридиана, то в «зону», прилегающую к нему, попадёт и вся Византия вместе с Константинополем, и Киев, и Владимир с Ярославлем и другими центрами древней Руси, и Санкт – Петербург, и вся Карелия, и Архангельск. Получается, что русский северо-запад – верхняя часть станового хребта всей христианской цивилизации, который, в свою очередь, таинственным образом имеет такую чёткую географическую привязку – и в виде не аморфного пятна, а стрелы, бьющей на север, «пути в небо», действительно, станового хребта или же пульсирующего нерва человечества. Есть ли какая-то привязка распространения идеи к природно-географическим факторам, или же носители идеи по каким-то причинам идут в сторону Полярной звезды? Какое тут объяснение и надо ли его искать? Можно оставить это продолжателям дела Л.Н. Гумилёва, если таковые есть. История же, пожалуй, самого главного – людей и народов, не менее причудлива. Коренное население – карелы и немногочисленные вепсы, живущие на территории нынешней Ленинградской области и на юге Карелии, у южных берегов Ладожского и Онежского озёр, известны своим добродушием и гостеприимством. Завоеватели, шедшие с Запада – варяги, позже – ливонцы и шведы, его не оценили и вели себя, пожалуй, примерно так же, как позже их родственники англо - саксы в Северной Америке по отношению к индейцам. Конечно, коренные жители добродушны, но ведь кто поймёт «глубины загадочной вепсской души»? Например, русские и вепсские сказки похожи. Но, бывает, различается финал. У них тоже есть сказка о девочке, забравшейся в жилище к медведям. Только вышла она из опасной ситуации совсем по-другому: дождалась, пока медведь заснул, и «кых медведя ножичком». Так что к такому народу, безусловно, нужны подходы, он может и не испугаться звона лат и лязга мечей. И вепсы, и карелы к настоящему времени большей частью ассимилированы. «Как таковых» их совсем немного. Но, конечно, свой след они оставили и во внешности, и в культуре, и в ментальности, и даже в языке местных жителей. Однако в местном этногенезе поучаствовали и совсем иные люди, чья удаль, как раз, на виду – запорожские казаки (впрочем, они, как было выше сказано, с той же, таинственной 37-й долготы). Во времена Петра 1 на южный берег Ладоги их было сослано около 25 тысяч. И их след остался, в том числе – в местном говоре, где сохранилось характерное фрикативное «г». Кого и чего здесь только не было, и кто только не оставил след – сколько тут прошло войн, переселений, ссылок, строек… Кто эти люди сейчас, какие они, действует ли на них тамошний дух и «энергетика»? Они остаются деятелями или ныне лишь свидетели былого величия? Начнёт ли снова Русь возрождаться – и, если да, то отсюда ли, как бывало раньше? На этот вопрос ответить сложнее всего. Поскольку для этого нужно не один год там прожить. Конечно, общий фон, который не может не броситься в глаза практически везде на Руси «за МКАД», слагается, в том числе, бедностью, грязью и пьянством. Но, что в первую очередь обращает на себя внимание при общении с местными жителями – это патриотизм. Они любят свою землю, у них загораются глаза, когда они говорят о ней, и они, что главное – многое для неё делают, много работают без лишних слов и преданы своему делу, будь то экскурсовод, школьный учитель, университетский преподаватель или инженер на заводе. И, конечно, святость мест действует на людей. Богословский спор между, как сейчас говорят, «гастарбайтерами», вряд ли где услышишь. К тому же без единого матерного слова. А мне довелось, ну и сам поучаствовал. Вот так действует на человека, в данном случае, Александро-Свирский монастырь. Кирилл Дегтярев - текст,
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
18.03.2010 г. | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Наверх | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
